Они раскинули лагерь и два дня охотились на карибу, которые во множестве сошлись там у несчетных мелких озер. Двое мальчиков прятались, держа ружья наготове, а третий выезжал на своей упряжке на лед и гнал перепуганных оленей прямиком на засаду.
К концу второго дня было убито и готово к отправке десятка два оленей. Наутро молодые охотники двинулись к стойбищу Деникази; тяжело груженные нарты двигались вверх по реке Кэсмир, потом выехали на широкий простор Кэсмирского озера. У северного его рукава к небу поднимались тонкие спирали дыма над чумами чипеуэев, что стояли среди чахлого кустарника подле устья реки Касба.
Энгус встретил мальчиков на льду озера, на дальних подходах к стойбищу: он давно уже с нетерпением их поджидал. Энгус помог им спрятать мясо на крохотном островке - отсюда он сможет переправлять его больным и голодным чипеуэям.
- Быстрей назад, ребята! - распорядился Энгус. - И завтра же возвращайтесь с новым грузом, потому как я решил сам ехать на юг. Торговцы и миссионеры не станут слушать Пенъятци и Мэдиса, а меня, может, послушают. А если и от меня отмахнутся или не смогут помочь, я поеду еще южней - надо поговорить с властями. Чипеуэям нужны врачи и лекарства. Они очень тяжело болеют, и если мы не остановим эпидемию, она, пожалуй, охватит весь край. Так вот, слушайте! Когда я уеду, вы сгрузите мясо на лед в полумиле от их стойбища. Там кое-кто еще держится на ногах, они приедут за мясом. Вам подходить к чумам нельзя. Но уж если у этих несчастных все станет совсем худо, если все-таки придется идти в их лагерь, туда пойдет только Джейми. Один! Поняли?
...Спустя два дня Энгус отвез последний груз мяса на стойбище чипеуэев. Попрощался с мальчиками и пустился в далекий путь, почти за двести миль, на ближайшую факторию. А оттуда ему, быть может, придется проехать и еще сто пятьдесят миль - до ближайшего крупного поселения.
Весь конец января и первую неделю февраля мальчики с помощью нескольких охотников-кри трудились в поте лица, добывали пропитание для больных чипеуэев. Они доставляли нарты с мясом, а другие кри возили к становищу дрова.
Но пища и топливо - это было еще не все. Многие едоки оленины так ослабели, что уже не могли ни разжечь огонь, ни сварить еду. Слег и вождь Деникази, и, хотя он еще кое-как выползал из своего чума и отрубал куски сырого мороженого мяса, он тоже день ото дня слабел. С каждым днем среди островерхих, крытых шкурами чумов было заметно все меньше признаков жизни.
К концу первой недели февраля ребятам стало совсем невтерпеж. Они приняли решение, и в тот же вечер объявили его в чуме Альфонса Миуэсина на озере Танаут. Они молодые, здоровые, доказывали они Альфонсу, уж наверное они не умрут, даже если и заразятся от чипеуэев. Так что решено: они поедут в стойбище и будут ухаживать за погибающими чипеуэями. Не отпускать же туда Джейми одного, горячо доказывали Эуэсин и Питъюк. Спорить с этим было трудно: в одиночку там и в самом деле не справиться.
Альфонс и Мэри Миуэсин, в конце концов, с великой неохотой согласились.
- Мы будем каждый день привозить мясо и топливо, - сказал Алъфонс. Пусть духи крепко держат ваши жизни в своих руках, дети мои.
На стойбище ребята застали невероятную грязь и запустение. Уже много недель ни у кого не хватало сил убирать чумы или хотя бы вынести мертвых. Мальчики переходили из чума в чум и, подбадривая друг друга, делали свою тяжкую и страшную работу. От всего, что открывалось их глазам, лица у них каменели, их мутило, но решимость их не ослабевала. Чипеуэи - их друзья, а на севере ради друга человек готов на все.
Скоро они начали одерживать кое-какие победы в битве с болезнью. Гудящее пламя костров и крепкий мясной бульон прибавили сил тем чипеуэям, кто уже переболел и остался жив. К концу недели больше двух десятков мужчин и женщин перенесли кризис и стали выздоравливать, но почти столько же больных умерли.
У мальчиков совсем не оставалось времени на отдых. Всю ночь напролет а зимние ночи длинные - двое обходили чумы, поддерживали огонь в очагах, а третий, совсем уже без сил, сваливался и засыпал. И они думали только об одном: когда же наконец подоспеет помощь? День за днем они вглядывались вдаль: не появятся ли на другом берегу озера охотники Альфонса? Быть может, с ними приедут наконец Энгус Макнейр и доктор?
Однажды, в конце февраля, Альфонс пригнал на обычное место сани с едой и застал там одного Джейми. Как было условлено с самого начала, мальчик стоял поодаль, шагов за полсотни, и сразу видно было - он совсем измучен, вот-вот свалится в снег.
Альфонс поглядел на Джейми с испугом, но голос почти не выдал тревоги.
- А где остальные? - спросил он.
- Питъюк заболел, - ответил Джейми. - Эуэсин около него. Эуэсин здоров, и я тоже. Когда придет помощь, Альфонс? Неужели от моего дяди все нет вестей?
Красивое бронзовое лицо Альфонса потемнело. Он протянул к мальчику руки, словно в досаде, что их разделяют эти пятьдесят шагов.
- Ты сильный, Джейми, - сказал он. - Так вот, соберись с силами - у меня дурные вести.
- Энгус! - воскликнул Джейми. - Что с ним? Добрался он до Те-Паса?
- Он все сделал, как сказал, сын мой. Вчера вечером из Те-Паса приехал вестник из племени кри, его полиция послала. Он привез тебе письмо от полиции и еще одно известие. Когда Энгус добрался до озера Оленьего, Пенъятци и Мэдис лежали больные. Их палатка стояла в стороне от фактории, и никто к ним не подходил. Твой дядя начал за ними ухаживать. Мэдис выжил, а Пенъятци умер. В фактории Энгус помощи не нашел и поехал дальше. Но болезнь уже сидела у него в легких. В Те-Паса он приехал больной. Его взяли в больницу и сперва думали - умрет. Но он жив, сын мой, жив! И он послал тебе наказ через своих друзей кри. Вот что он велел тебе передать: "Скажите ему, пускай поступает как знает. Он показал себя мужчиной, а мужчина должен сам решать, как ему жить".
Альфонс замолчал и положил на снег плотный конверт. Потом отошел подальше, а Джейми подбежал, схватил конверт, вскрыл и прочел:
"Те-Пас, провинция Манитоба. 18 февраля.
Джейми Макнейру. Озеро Макнейр, провинция Манитоба
Уважаемый сэр!
1. Должен сообщить Вам, что Ваш дядя, Энгус Макнейр, положен в больницу в Те-Пасе, у него двустороннее воспаление легких с серьезными осложнениями. По мнению врачей, он пролежит еще много недель, и если вообще сможет вернуться на Север, то не раньше чем через несколько месяцев.
2. Поскольку у него нет средств, его положили в палату для неимущих пациентов.
3. Как нам известно, мистер Макнейр Ваш опекун. Поскольку он сейчас не в состоянии о Вас заботиться, мне предложено довести до Вашего сведения, что Вам надлежит возможно скорее явиться в Виннипег, в отдел попечительства о несовершеннолетних.
4. Тем самым Вам надлежит приехать в Те-Пас с подателем сего письма, констеблем Питером Моуисти. Вышеназванный отдел оплатит Ваш железнодорожный билет до Виннипега.
5. Сообщите, пожалуйста, вождям Деникази и Миуэсину, что управление по делам индейцев обсуждало вопрос об эпидемии и постарается, когда позволят обстоятельства, послать к ним врача.
Сержант Роберт Оуэн, командир отряда в Те-Пасе".
3. АНДЖЕЛИНА
Джейми дочитал письмо, и его обуяли возмущение и ярость. Кровь отлила от его лица и взгляд стал суровым.
- Ты только послушай, Альфонс! - с горечью воскликнул он и прочел письмо вслух.
Глаза вождя тоже загорелись гневом.
- Значит, пришлют доктора, когда позволят обстоятельства! - сказал он. - Ну, тогда он увидит много могил, лечить будет уже некого. А ты как решил? Что будешь делать, сын мой?
- Останусь здесь! - с жаром воскликнул Джейми. - Скажи констеблю Моуисти, я буду в чуме Деникази, там пятеро больных чипеуэев. Хочет меня забрать - пускай приходит туда.
- Не горячись, сын мой. Питер Моуисти сам из племени кри. Его не надо бояться. Захочешь, он уедет на юг без тебя. Но только подумай как следует. Сдается мне, полиция пошлет за тобой еще кого-нибудь.
- Тут еще о многом надо подумать, - уже спокойнее ответил Джейми. - Они обращаются с Энгусом как с нищим. Я должен добыть денег, чтобы позаботиться о нем: вдруг он еще долго проболеет. В сиротском доме я ничем не смогу ему помочь, а ведь если я поеду в Те-Пас, меня уж наверно засадят в сиротский дом. А если останусь здесь, буду промышлять пушного зверя, и... и потом, есть еще сокровища викинга! За них наверняка дадут кучу денег. И мы все равно пойдем за ними на Север! Это самый лучший выход, Альфонс!
Альфонс подошел ближе, задумчиво кивнул:
- Пожалуй, ты прав, сын мой. Но помни, ты ведь белый. Значит, белые так легко тебя не отпустят. Не забывай, они твой народ.
Джейми сжал кулаки, скомкал письмо, бросил его на лед. И сказал с горьким вызовом:
- Мой народ? Ну, нет! Вы тут можете умирать, а они пальцем о палец не ударят. Нет, Альфонс, это не мой народ!
Альфонс искусно перевел разговор.
- Тебе самому решать, - сказал он. - Дядя написал, чтоб ты сам решал, как тебе поступить. Но вот что: если едоки оленины могут теперь обойтись без вас, лучше бы перевезти Питъюка в вашу хижину - там его легче будет выходить.
