Миссис Оллонби. Не так далеко - в оранжерею. Лорд Иллингворт сказал мне, что там есть орхидея, прекрасная, как семь смертных грехов.
Леди Ханстентон. Дорогая моя, надеюсь, там нет ничего подобного. Придется мне поговорить с садовником.
Миссис Оллонби и лорд Иллингворт уходят.
Леди Кэролайн. Интересный тип эта миссис Оллонби.
Леди Ханстентон. Она иногда уж слишком дает волю своему острому язычку.
Леди Кэролайн. Разве миссис Оллонби только в этом одном дает себе волю?
Леди Ханстентон. Ну конечно, Кэролайн, надеюсь, что так.
Входит лорд Альфред.
Дорогой лорд Альфред, присоединяйтесь к нам.
Лорд Альфред садится рядом с леди Статфилд.
Леди Кэролайн. Вы всему хорошему готовы верить, Джейн. А это большая ошибка.
Леди Статфилд. Вы в самом деле думаете, леди Кэролайн, что нельзя верить ничему-ничему хорошему?
Леди Кэролайн. Я думаю, что так гораздо безопаснее, леди Статфилд. Пока, разумеется, не узнаешь, что человек действительно хорош. А это в наше время не так-то легко узнать.
Леди Статфилд. Но в нашей жизни столько злословия.
Леди Кэролайн. Вчера за обедом лорд Иллингворт говорил, что в основе каждой сплетни лежит хорошо проверенная безнравственность.
Келвиль. Лорд Иллингворт, конечно, весьма выдающаяся личность, но, мне кажется, ему недостает этой прекрасной веры в чистоту и благородство жизни, что так много значит в наш век.
Леди Статфилд. Да, очень, очень много значит, не правда ли?
Келвиль. У меня создалось впечатление, что он неспособен оценить всю прелесть английской семейной жизни. Я бы сказал, что он заражен чужеземными взглядами на этот счет.
Леди Статфилд. Нет ничего лучше семейной жизни, ведь правда, правда?
Келвиль. На ней зиждется английская мораль, леди Статфилд. Без нее мы уподобились бы нашим соседям.
Леди Статфилд. А это было бы очень печально, не правда ли?
Келвиль. Боюсь, кроме того, что лорд Иллингворт видит в женщине просто игрушку. Ну, а я лично никогда не смотрел на женщину как на игрушку. Женщина - это мыслящая подруга мужчины, его помощница, как в общественной, так и в частной жизни. Без нее мы забыли бы истинные идеалы. (Садится рядом с леди Статфилд.)
Леди Статфилд. Я очень, очень рада слышать это от вас.
Леди Кэролайн. Вы женаты, мистер Кеттль?
Сэр Джон. Келвиль, дорогая, Келвиль.
Келвиль. Я женат, леди Кэролайн.
Леди Кэролайн. И дети есть?
Келвяль. Да.
Леди Кэролайн. Сколько?
Келвиль. Восьмеро.
Леди Статфилд переносит свое внимание на лорда Альфреда.
Леди Кэролайн. Вероятно, миссис Кеттль с детьми отдыхает на взморье?
Сэр Джон пожимает плечами.
Келвиль. Моя жена сейчас на взморье вместе с детьми, леди Кэролайн.
Леди Кэролайн. Вы, конечно, поедете к ним несколько позже?
Келвиль. Если позволят мои общественные обязанности.
Леди Кэролайн. Ваша общественная деятельность, должно быть, доставляет много радости миссис Кеттль?
Сэр Джон. Келвиль, дорогая, Келвиль.
Леди Статфилд (лорду Альфреду). Какая прелесть эти ваши папиросы с золотым ободком, лорд Альфред; это очень, очень мило.
Лорд Альфред. Они ужасно дороги. Я курю их только тогда, когда я по уши в долгу.
Леди Статфилд. Наверно, это очень, очень печально - быть в долгу?
Лорд Альфред. По нынешним временам надо иметь какое-нибудь занятие. А если б у меня не было долгов, то мне решительно не о чем было бы думать. Решительно все, кого я только знаю, все мои приятели, тоже в долгу.
Леди Статфилд. Но ведь те люди, которым вы должны, верно, доставляют вам очень, очень много беспокойства?
Входит лакей.
Лорд Альфред. О нет, ведь это они пишут, а не я.
Леди Статфилд. Это очень, очень странно.
Леди Ханстентон. А, вот и письмо, Кэролайн, от нашей милой миссис Арбетнот. Она не будет к обеду. Очень жаль. Зато она придет вечером. Я, право, очень рада. Это такая милая Женщина. И почерк у нее прекрасный, такой крупный, такой твердый. (Передает письмо леди Кэролайн).
Леди Кэролайн (глядя на письмо). Немножко не хватает женственности, Джейн. Женственность - это качество, которым я больше всего восхищаюсь в женщинах.
Леди Ханстентон (берет у нее письмо и кладет его на стол). Ах, она очень женственная, Кэролайн, и такая добрая к тому же. Послушали бы вы, что о ней говорит архидиакон. Он считает ее своей правой рукой в приходе.
Лакей что-то говорит ей.
В желтой гостиной. Не пора ли нам? Леди Статфилд, не хотите ли вы чаю?
Леди Статфилд. С удовольствием, леди Ханстентон.
Встают, собираясь уходить. Сэр Джон берет накидку леди Статфилд.
Леди Кэролайн. Джон! Если б ты передал своему племяннику плащ леди Статфилд, то мог бы взять у меня рабочую корзинку.
Входят лорд Иллингворт и миссис Оллонби.
Сэр Джон. Конечно, дорогая.
Уходят.
Миссис Оллонби. Любопытно, что некрасивые женщины всегда ревнуют своих мужей, а красивые - никогда.
Лорд Иллингворт. Красивым женщинам некогда. Они всегда так заняты ревнуют чужих мужей.
Миссис Оллонби. Казалось бы, за столько лет леди Кэролайн должны были надоесть супружеские тревоги. Ведь сэр Джон у нее четвертый!
Лорд Иллингворт. Конечно, не следовало бы так часто выходить замуж. Двадцать лет любви делают из женщины развалину; зато двадцать лет брака превращают ее в нечто подобное общественному зданию.
Миссис Оллонби. Двадцать лет любви! Разве это возможно?
Лорд Иллингворт. Только не в наше время. Женщины стали слишком остроумны. Ничто так не вредит роману, как чувство юмора в женщине.
Миссис Оллонби. Или недостаток его в мужчине.
Лорд Иллингворт. Вы совершенно правы. В храме все должны быть серьезны, кроме того, кому поклоняются.
Миссис Оллонби. И это должен быть мужчина?
Лорд Иллингворт. Женщины преклоняют колена так грациозно, а мужчины -нет.
Миссис Оллонби. Вы имеете в виду леди Статфилд?
Лорд Иллингворт. Уверяю вас, я вот уже четверть часа не думаю о леди Статфилд.
Миссис Оллонби. Разве она такая загадка?
Лорд Иллингворт. Больше чем загадка - она настроение.
Миссис Оллонби. Настроения длятся недолго.
Лорд Иллингворт. В этом их главное очарование.
Входят Эстер и Джеральд.
Джеральд. Лорд Иллингворт, все меня поздравляют, леди Ханстентон и леди Кэролайн, и... все. Надеюсь, из меня выйдет хороший секретарь.
Лорд Иллингворт. Вы будете образцовым секретарем, Джеральд. (Разговаривает с ним.)
Миссис Оллонби. Вам нравится жить в поместье, мисс Уэрсли?
Эстер. Очень нравится.
Миссис Оллонби. А вы не тоскуете о лондонских обедах?
Эстер. Я ненавижу лондонские обеды.
Миссис Оллонби. А я их обожаю. Умные люди никогда не слушают, а глупые - всегда молчат.
Эстер. Мне кажется, что глупые люди очень много разговаривают.
Миссис Оллонби. Ах, я никогда не слушаю!
Лорд Иллингворт. Мой милый, если б вы мне не понравились, я бы не предложил вам это место. Именно потому, что вы мне так нравитесь, я и хочу, чтобы вы были всегда со мной.
Эстер уходит с Джеральдом.
Чудесный юноша этот Джеральд Арбетнот!
Миссис Оллонби. Он очень мил, право, очень мил. Но эту американскую девицу я просто не выношу.
Лорд Иллингворт. Почему?
Миссис Оллонби. Она сказала мне вчера, да еще так громко, что ей всего только восемнадцать лет. Это было очень неприятно.
Лорд Иллингворт. Никогда нельзя верить женщине, которая не скрывает своих лет. Женщина, которая говорит, сколько ей лет, может рассказать все что угодно.
Миссис Оллонби. Кроме того, она пуританка.
Лорд Иллингворт. А вот это уже непростительно. Пускай бы еще некрасивые женщины были пуританками. Это их единственное оправдание. Но она-то положительно хорошенькая. Я ею безмерно восхищаюсь. (Смотрит пристально на миссис Оллонби.)
Миссис Оллонби. Какой вы, должно быть, насквозь испорченный человек!
Лорд Иллингворт. Кого вы считаете испорченным?
Миссис Оллонби. Тех мужчин, которые восхищаются невинностью.
Лорд Иллингворт. А испорченными женщинами?
Миссис Оллонби. О, тех женщин, которые никогда не надоедают мужчинам.
Лорд Иллингворт. Вы очень строги к самой себе.
Миссис Оллонби. Дайте нам определение.
Лорд Иллингворт. Сфинксы без загадки.
Миссис Оллонби. Это относится и к пуританкам?
Лорд Иллингворт. Знаете ли, я не верю в, существование пуританок. Не думаю, чтобы на свете нашлась хоть одна женщина, которая не была бы польщена, когда за ней ухаживают. Вот это и делает женщин такими неотразимо соблазнительными.
Миссис Оллонби. Вы думаете, нет такой женщины на свете, которая не позволила бы поцеловать себя?
Лорд Иллингворт. Очень мало.
Миссис Оллонби. Мисс Уэрсли не позволит.
Лорд Иллингворт. Вы в этом уверены?
Миссис Оллонби. Вполне.
Лорд Иллингворт. Как вы думаете, что она сделает, если я ее поцелую?
Миссис Оллонби. Заставит вас жениться на ней или даст пощечину. А что бы вы сделали, если бы она ударила вас по щеке перчаткой?
