Вольтер - Избранные сочинения

Рассей печальные мечты;
Мы боле обретем, чем ожидаешь ты.

Страшусь всего.

Восторг народа разделяйте,
И боле нас сердца сим чудом восхищайте:
Танкред, один Танкред победу совершил,
Один рассыпал он остаток вражьих сил,
И в жертву славную и вольности и мира
Танкред своей рукой сразил и Соламира.
Свершилась грозная за Сиракузы месть,
Но боле за твою обиженную честь.
Уже гремит молва, все стогны наполняя;
Восторженный народ, героя окружая,
Своим защитником, спасителем зовет,
О троне говорит, которого Танкред
За добродетели, за подвиги достоин.
Ему сопутствовал один усердный воин,
Под властию твоей служивший Альдамон.
Сим ратником одним герой был подкреплен,
Сей ратник разделял с ним подвиг беспримерный,
Когда ж сонм рыцарей в опасности чрезмерной
С оружием в руках на помощь им предстал,
Танкред уж бой решил, Танкред торжествовал.
Вы слышите ль сей клик, его превозносящий?
Идите зреть народ, во сретенье спешащий,
Чтоб в сонмах радостных героя увенчать;
Иди зреть торжество и жертву воспринять,
Толь долго от него желанную тобою;
Всё дышит счастием и радостью одною,
Всё мстит за скорбь твою, весь град сей восхищен;
Танкред твоей душе навеки возвращен.

Ах! оживаю я и познаю веселье.
Родитель, – воздадим творцу благодаренье!
Так неожиданно он всё мне возвратил;
Так щедро нас за все страданья наградил!
В сей миг, в сей только миг я жить лишь начинам,
И сердца полного блаженство постигаю!
Я всё хочу забыть; простите плач вы мой,
Упреки, тщетный страх, рожденные тоской;
Граждане, рыцари, враждебные герою,
Падите все пред ним, он пасть идет пред мною.

Благоволил творец скончать наш плач и стон.
Что вижу? к нам идет бесстрашный Альдамон,
Танкреда подвигов один свидетель верный;
Вот он, вот воин тот, издавна мне усердный,
И наше счастие он верно подтвердит.
Но не от язв ли он едва стопы влачит?
Ах, мрачен вид его, он скорби возвеститель!..

Скажи, о Альдамон, Танкред ли победитель?

Он, без сомнения.

При кликах, внятных нам,
При песнях радостных идет он к сим местам?

Ах! песней глас на вопль пременится плачевный.

Что слышу я!

Сей день, навеки незабвенный,
Увы! последний день, в который жил Танкред.

Он мертв!

Взирает он еще на дневный свет,
Но от жестоких язв кончается с мученьем.
Я к вам предстал с его ужасным извещеньем,
С письмом сим, кровию начертанным его;
В нем тайну он открыл вам сердца своего.
С слезами тяжкое свершаю порученье.

О, день отчаянья! о, неба пораженье!

Подай мой приговор; предел моих он дней:
Приятен он. – Танкред! о бог судьбы моей!
Твой голос есть завет мне следовать с тобою?
Подай письмо – и смерть!

Услугой роковою,
Мне толь ужасною, не оскорбися ты.

О очи! зрите ль вы кровавые черты?
Могу ль?… в последний раз мне укрепиться должно.
(Читает)
«Мне пережить твоей измены невозможно.
На битве гибну я, но умерщвлен тобой;
Тебе, жестокая, я, жертвуя собой,
Желал бы сохранить честь с жизнию твоею».
Что, мой отец!

Увы! всей яростью своею
Неумолимый рок в сей день нас поразил!
Теперь он всех надежд и страха нас лишил;
Ни ты уже, ни я стенать не можем боле.
Но, дочь бесценная! влачу я жизнь доколе,
Пусть учит страшное раскаянье мое
Отечество, весь свет, как имя чтить твое.

Что мне в почтении, всех радостей лишенной?
Что мне в отечестве и что во всей вселенной?
Он умирает!

Ах! терплю безмолвно я.

И умирает он во гневе на меня!
Сему виновник ты… Но пусть хоть в час он страшный…
Что вижу я? моих убийц!

Аржир несчастный!
Несчастнейшая дочь! К вам принесен с полей
Покрытый язвами великий рыцарь сей.
Кипящей яростью водимый он средь боя,
Желал лишь умереть, но смертию героя.
Его драгая кровь, струившаясь рекой,
От язв сдержалася усердною рукой;
Великая душа хоть смертию томилась,
Аменаиду зреть еще остановилась;
Ее он называл, и каждый слезы лил;
Свое смущенье скрыть я не имею сил.

Оставьте, варвары, смущенья бесполезны.
(Подбегая к Танкреду и бросаясь к ногам его)
Танкред! о друг души, жестокий и любезный!
Ты можешь ли твой слух в последний раз склонить?
Ты можешь ли ко мне взор темный обратить?
Взгляни, узнай меня, и мой удел ужасный,
Хоть в гробе место мне, супруге дай несчастной!
Она завидует единой чести сей;
Бессмертный сей союз ты обещал для ней.
Не будь немилосерд, не будь врагом ты другу;
Хоть взором удостой невинную супругу…
(Он взглядывает на нее)
Ужель в последний раз взглянул ты на нее!..
Ужель совсем отверг и сердце ты мое?…
Ты мог подозревать?…

Ах! ты мне изменила.

Кто! я? Танкред!

Ах, нет! она тебя любила,
И за любовь к тебе на казнь осуждена;
За верность лишь к тебе страдала здесь она.
Мы все жестоки к ней и пред тобой виновны:
Законы, рыцари и наш совет верховный —
Все, все преступны мы; невинна дочь моя;
Вооружило нас одно письмо ея;
Письмо ж сие к тебе, к любимому герою;
А ты обманут был, обманут даже мною.

Аменаида… как! так я любим тобой?

Достойна б я была позорной казни той,
От коей здесь меня рука твоя спасала,
Когда б я миг один тебя не обожала,
Когда б забыла я священный наш обет.

Любим я!.. счастие, превысшее всех бед!
Теперь об жизни я скорблю – ее кончая;
Но смерть я заслужил, клеветникам внимая.
Ужасны дни мои… и их свершен предел,
Как в слове я твоем всё счастие обрел.

И слово то сказать я время обретаю
Лишь в миг сей роковой, когда тебя теряю!
Танкред!

Оставь твой плач; – теперь спокоен я.
Но расстаюсь с тобой; печальна смерть моя!
Я чувствую ее… Внемли, Аржир почтенный:
Вот сей драгой предмет моей любви священной,
Вот жертва скорбная злодейской клеветы
И подозрений всех. Соедини же ты
С кровавой сей рукой ее дрожащу руку;
Мне дай отраднее снести смертельну муку;
С супруга именем мне дай во гроб сойти;
Будь мне отцом.

О сын мой! да возможешь ты
Утешить жизнью нас, супругою любимый…

Я жил, чтобы отмстить жену и край родимый;
И в их объятиях умру достойным их,
От них любим… счастлив в желаниях моих…,
Аменаида… друг!..

Танкред!

Прости… страшися
За мною следовать… и жить мне поклянися.

Свершилось! – Плачут все; но поздно он, увы!
Здесь узнан был.

Он мертв!.. как! плачете и вы?
Вы, тигры, вы, его изгнавшие со света!

Да тартар вас пожрет, вас, всех убийц Танкреда,
И родину мою, и лютый ваш закон,
Который здесь с мечом в невинных устремлен!
Почто я не паду в прах стен сих раздробленных.
Меж трупов сих убийц, громами пораженных!