Роман на крыше - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Что?

– Я себе ясно представляю эту сцену. Эта мисс Стобс сидит рядом с вами-такая неуклюжая, неповоротливая особа, в платье, сшитом там, в деревне. Вы вспоминаете старые дни, вы ласково гладите ее руку. Внезапно вы поднимаете глаза и вздрагиваете. Дверь отворяется, и на пороге стоит девушка, вся в черном, с лицом бледным, как мел. Глаза мечут молнии. Волосы ее в беспорядке, а к груди она прижимает младенца.

– Нет, нет, только не это!

– Ладно! Обойдемся тогда без младенца. Она протягивает вам руки. Она шатается… Вы бросаетесь к ней и поддерживаете ее. Одним словом, в точности сцена из романа Чемберса , «Прохожие».

– А как это там происходит?

– А как еще может произойти? Невеста видит, что та, другая, имеет больше прав, и она соединяет их руки, а потом, не говоря ни слова, уходит.

Джордж рассмеялся безрадостным смехом.

– Вы упустили из виду только одну деталь. Где вы возьмете эту девушку с лицом бледным, как мел, и все такое прочее?

Гамильтон Бимиш задумчиво теребил подбородок.

– Да, это вопрос. Мне надо подумать.

– Пока вы будете думать – холодно сказал Джордж, я сделаю единственную практичную вещь, которую сейчас остается сделать. Я пойду к вокзалу, встречу ее, поговорю с ней и попытаюсь образумить ее.

– Пожалуй, что мысль хорошая. Хотя я все ж думаю, что мой план был бы идеальным, если бы только можно было найти подходящую девушку. Ужасно жаль, что у вас нет темного прошлого. – Мое темное прошлое еще целиком лежит впереди! – с горечью отозвался Джордж.

Он повернулся и быстро стал удаляться. А Гамильтон Бимиш, все еще в глубоком раздумье, направился к дому. Он только достиг лужайки перед самым домом и хотел было закурить сигару, которая помогла бы ему интенсивно думать. Но вдруг ему представилась картина, которая заставила его уронить спичку и быстро укрыться за деревом.

Гамильтон Бимиш стоял, смотрел и слушал. Из-за куста рододендронов показалась девушка и, крадучись по лужайке, как кошка, пошла направляясь к окнам столовой.

* * *

Девичьи годы – это пора грез. И потому Фанни Вельч, размышлявшей над поручением, данным ей мистером Вадингтоном, и припоминавшей его детальные инструкции, пришла вдруг забавная, почти фантастическая, мысль. Эта мысль закралась ей в голову, точно пчелка в чашечку душистого цветка: если забраться в дом часом раньше назначенного времени, то удастся, пожалуй, не только стащить жемчужное ожерелье, но еще оставить его у себя. Уже с самого начала она находила в первоначальном плане, изложенном Вадингтоном, одну крупную ошибку, заключавшуюся в том, что плоды ее трудов – в данном случае ожерелье-должны были почему-то достаться Вадингтону, едва они окажутся у нее в руках. Фанни тщательно пересмотрела этот план, и она нашла его несравненно более привлекательным в исправленном виде. А потому она не замедлила приступить к его осуществлению.

Казалось, удача была на ее стороне. Никого не видать было вокруг. Огромное окно было открыто настежь, а на длинном столе лежал предмет, на который Фанни уже смотрела, как на подарок для хорошей девушки. Фанни тихонько выскользнула из-за своего укрытия, крадучись обошла дом, держась лужайки, забралась в комнату и уже схватила футляр с жемчужным ожерельем, как вдруг ей стало ясно, что счастье далеко не в такой степени на ее стороне, как ей казалось. Тяжелая рука опустилась на ее хрупкое плечико. Быстро повернувшись кругом, она увидела величественного мужчину с квадратным подбородком и в огромных роговых очках.

– Ну-с, что вы скажете, мадам? – сказал он.

Грудь Фанни бурно вздымалась. Конечно, такие маленькие недоразумения нередко случались в ее профессии. Тем не менее, это не значило, что она научилась смотреть на них философски.

– Положите-ка обратно этот футляр.

Фанни немедленно повиновалась. Наступило тяжелое молчание. Гамильтон Бимиш подошел к окну и плотно затворил его.

– Ну-с? – в свою очередь произнесла Фанни.

Гамильтон Бимиш поправил очки.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Фанни.

– Что, по-вашему, я должен сделать?

– Отдать меня в руки полиции.

Фигура, стоявшая у окна, утвердительно кивнула головой. Фанни заломила руки, в глазах ее показались слезы, и она с места в карьер начала:

– О, мистер, ради бога, не выдавайте меня полиции! Я это сделала только ради бедной, больной мамочки..

– Никуда не годится!

– Если бы вы долго были без работы и умирали бы с голоду и вам пришлось бы беспомощно сидеть и смотреть, как ваша старая мамочка ломит спину над корытом…

– Никуда не годится! – повторил Гамильтон Бимиш.

– То-есть, как это никуда не годится?

– Избитые фразы из самой дешевой мелодрамы. Этим можно обмануть кого угодно, только не меня.

Фанни пожала плечами.

– Ну, что же, может быть, и так. Во всяком случае, я считала, что не мешает попробовать – сказала она.

Гамильтон Бимиш смотрел на нее в упор. Его испытующий мозг никогда не находился в состоянии полного покоя, а теперь он работал еще более интенсивно, чем при обычных обстоятельствах.

– Вы не актриса?

– Я? Конечно, нет! Я из очень порядочной семьи.

– Гм! Я бы сказал, что вы обладаете довольно недурными драматическими способностями. В том вздорe, который вы только – что начали плести, чувствовалось столько искренности, что кого-нибудь другого вам, пожалуй, удалось бы провести. Мне кажется, что я мог бы использовать вас для маленькой драмы, которую я собираюсь инсценировать. Я готов предложить вам сделку. У меня нет никакого желания отправлять вас в тюрьму.

– Вот это значит рассуждать, как мужчина!

– Хотя правду сказать, мне следовало бы это сделать.

– Возможно, что следовало. Но согласитесь сами, что гораздо интереснее делать именно то, что не разрешается делать.

– Вопрос не в этом. У меня, видите ли, есть друг, который попал в затруднительное положение. Сдается мне, что вы могли бы вызволить его.

– Всегда готова!

– Этот друг сегодня должен венчаться, но он сейчас узнал, что бывшая невеста его (он совершенно забыл про нее, когда влюбился в девушку, которая предполагает стать его женой), одним словом, эта покинутая невеста находится на пути сюда.

– И думает скандалить?

– Именно.

– Чем я могу вам помочь?

– Вот чем. Я хочу, чтобы вы в течение пяти минут разыгрывали роль этой самой покинутой невесты.

– Я вас не понимаю.

– Я вам сейчас объясню точнее. В скором времени она прибудет сюда вместе, возможно, с моим другом, который отправился на вокзал встречать ее. Вы будете дожидаться в саду. Дождавшись удобного момента, вы вбегаете в комнату и, протягивая руки к моему другу,