Ознакомительная версия.
Журден. Все понятно!
Учитель философии. Чтобы произнести звук А, нужно глубоко раскрыть рот: А…
Журден. А, А… Верно!
Учитель философии. Чтобы произнести звук Е, нужно придвинуть нижнюю челюсть к верхней: А, Е.
Журден. А, Е… А, Е… Так, так… Ах, чтоб тебя, вот ловко-то!
Учитель философии. Для произнесения звука И нужно еще больше сдвинуть челюсти, а углы рта раздвинуть к ушам: А, Е, И.
Журден. А… Е… И, И, И, И… И тут без ошибки! Айда наука!
Учитель философии. Чтобы произнести звук О, нужно раздвинуть челюсти и сдвинуть губы углами: О…
Журден. О, О… Вернее верного! А, Е, И, О; И, О… Диво, да и только! И, О; И, О…
Учитель философии. При этом отверстие рта принимает вид кружка – точь-в-точь О…
Журден. О, О, О… Правда! О… Ах, как хорошо, когда узнаёшь что-нибудь!
Учитель философии. Чтобы произнести звук У, нужно сблизить зубы, но не совсем и вытянуть губы вперед, тоже сблизив их, но опять-таки не совсем: У…
Журден. У, У… Как в аптеке! У…
Учитель философии. Губы вытягиваются так, как будто вы дразните кого-нибудь; поэтому, если вам действительно захочется сделать это, то скажите только: У!..
Журден. У, У!.. Верно! Ах, все это я мог бы знать раньше, если б вовремя учился!
Учитель философии. Завтра мы перейдем к другим буквам – согласным.
Журден. Так же занятно будет, как и сегодня?
Учитель философии. Конечно! Например, согласная Д произносится посредством прикосновения кончика языка к верхним зубам: ДА…
Журден. ДА, ДА… Так… Славно, ей-ей славно!
Учитель философии. Для произнесения Ф верхние зубы опускаются на нижнюю губу: ФА…
Журден. ФА, ФА… Точнехонько! Ах, батюшка и матушка, пожелал бы я вам на том свете…
Учитель философии. Р произносится посредством поднятия кончика языка к небу; от напора воздуха, который мы выдыхаем, он колышется и как бы дрожит: Рр, РА…
Журден. Рр, Рр, РА; Рр, Рр, Рр, Рр, Рр, РА… Верно! Чудодей вы этакий! Эх, сколько я времени потерял!.. Рр, Рр, Рр, РА…
Учитель философии. Я вам все объясню до мельчайших подробностей…
Журден. Будьте благодетелем! Ну а напоследок я вам кое в чем признаюсь… Влюблен я в одну знатную особу и надумал подбросить ей под ноги записочку; так вот, если бы вы написали мне…
Учитель философии. Извольте!
Журден. Ведь это по-светски будет, а?..
Учитель философии. Вполне… Как же вы хотите, стихами?
Журден. Нет-нет, зачем стихами?!.
Учитель философии. Стало быть, прозой?!.
Журден. Нет, ни стихами, ни прозой…
Учитель философии. Иначе нельзя!
Журден. Почему нельзя?
Учитель философии. По очень простой причине, сударь, – выражаться можно только двумя способами – или прозой, или стихами.
Журден. Только?!. Или прозой, или стихами?..
Учитель философии. Да, сударь. Все, что не проза, то стихи, а все, что не стихи, то проза…
Журден. Ну вот мы с вами говорим – это что такое?
Учитель философии. Проза.
Журден. Как?!. Когда я говорю: «Николь, принеси мне туфли и подай ночной колпак», – это проза?
Учитель философии. Да, сударь.
Журден. Скажите на милость! Сорок с лишком лет говорю прозой – и невдомек! Не знаю уж, право, как вас и благодарить за то, что объяснили мне это! Видите ли, я хотел бы написать так: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза заставляют меня умирать от любви»; но иначе бы как-нибудь – получше, понежнее…
Учитель философии. Напишите, что огонь ее глаз превращает ваше сердце в пепел, что из-за нее вы терпите и день и ночь такие муки, каких…
Журден. Нет-нет, нет! Я хочу только это… Только то, что я вам сказал: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза заставляют меня умирать от любви».
Учитель философии. По-моему, это должно быть выражено несколько пространнее…
Журден. Да нет же, говорю вам; я хочу, чтобы в записочке были именно эти слова, и больше никаких, но так надо обернуть, чтобы вышло по-модному, как следует… Скажите мне это самое и так и этак – на разные лады, а я послушаю.
Учитель философии. Прежде всего как у вас: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза заставляют меня умирать от любви»; или так: «От любви умирать меня заставляют, прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза»; или так: «Ваши прекрасные глаза от любви меня заставляют, прекрасная маркиза, умирать»; или так: «Умирать ваши прекрасные глаза, прекрасная маркиза, от любви меня заставляют»; или так: «Меня заставляют ваши прекрасные глаза умирать, прекрасная маркиза, от любви».
Журден. Как же всего лучше будет?
Учитель философии. Так, как вы сказали: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза заставляют меня умирать от любви».
Журден. Вишь ты, сразу вышло, а ведь никто никогда не учил меня! Несказанно вам благодарен!.. До завтра, значит – пораньше?..
Учитель философии. Не премину… (Уходит.)
Журден, слуга.
Журден (слуге). Что ж платье? Неужто не принесли до сих пор?!
Слуга. Нет еще, сударь…
Журден. Проклятый портной! Заставляет дожидаться, когда у меня столько дела! Как тут из себя не выйти! Чтоб его, этого кровопийцу портного, лихорадка целую неделю трепала, чтоб его, этого портного, черт побрал, чтоб его, этого портного, чума задавила! Подайте мне его сюда, этого негодяя портного! Я его, собаку, я его, мерзавца, я его…
Те же, портной, его ученик (с платьем Журдена).
Журден. А, наконец-то! Я уже начинал сердиться на вас!..
Портной. Раньше никак не мог; двадцать человек, не отрываясь, работали!..
Журден. Вы прислали мне такие узкие чулки, что со мной чуть удар не сделался, как я стал натягивать их; и две петли уж лопнули…
Портной. Скоро разносятся…
Журден. Да, когда все петли перелопаются! Башмаки тоже невыносимо жмут…
Портной. Ой нет, сударь!
Журден. Что «нет»?..
Портной. Башмаки не жмут…
Журден. А я вам говорю, что жмут!
Портной. Это вам кажется…
Журден. Еще бы не казалось, когда я ступить не могу, да мне разве легче от этого?..
Портной. Не угодно ли взглянуть на платье?!. Хоть во дворец; и цвета на диво подобраны!.. Обратите внимание, какой у него приличный и степенный вид, а ведь не черное: это, я вам скажу, задача!.. Самому знаменитому портному закажите – и тот лучше не сошьет, головой ручаюсь!..
Журден. Что это? Что это?.. У вас цветочками вниз вышло!
Портной. Вы не предупредили меня о том, что должно быть цветочками вверх.
Журден. Да разве об этом нужно предупреждать?
Портной. Непременно! Весь большой свет так носит…
Журден. Знатные баре носят цветочками вниз?
Портной. Да, сударь…
Журден. Так бы вы раньше и сказали…
Портной. Если желаете, я переставлю.
Журден. Нет! нет!
Портной. Только прикажите…
Журден. Говорю вам – нет! Так отлично! А к лицу оно мне будет, как вы полагаете?..
Портной. И вы еще спрашиваете! Картина будет, одно слово… У меня есть подмастерье: так штаны прилаживает, как никто в мире; а другой по части жилетов собаку съел, тоже всякому нос утрет…
Журден. А парик и перья как следует?..
Портной. Все на подбор!
Журден (вглядываясь в портного). Э, господин портной! Платье-то на вас из той же материи, из которой вы мне в последний раз шили… Она и есть!
Портной. Да уж так мне ваша материя понравилась, что я соблазнился – сшил из нее и для себя…
Журден. Сшить – отчего не сшить, только из моей-то зачем же?..
Портной. Желаете надеть платье?..
Журден. Да-давайте…
Портной. Позвольте, так не годится! Я привел людей, чтобы одеть вас по этикету и церемониалу: парадное платье иначе не надевается… Эй, вы, войдите!
Те же, ученики портного (танцующие).
Портной (ученикам). Оденьте этого господина так, как вы одеваете знатных особ!
Первый выход балета
Четверо учеников портного, танцуя, приближаются к Журдену. Двое стаскивают с него штаны, надетые им для упражнений, другие двое снимают камзол; затем, продолжая танцевать, одевают его в новое платье. Тот расхаживает между ними, показывая им обновку и как бы спрашивая, хороша ли она.
Ознакомительная версия.
