Не раньше, чем через две недели мы получили извещение из Чэринг-Кросской больницы, что больному лучше, и он может принимать посетителей. Мы сложились и купили корзину фруктов. Я и Акридж были уполномочены пайщиками навестить больного и передать ему привет от нас всех.
- Здравствуй, милый, - прошептали мы больничным шепотом, тихо подходя к его постели.
- Садитесь, джентльмены, - сказал он. Признаться, его тон сразу же несколько удивил меня. Тэдди Викс никогда прежде не называл нас джентльменами. Но Акридж, казалось, не заметил в его словах ничего необычного.
- Молодчина! Молодчина! - сказал он. - Ну, как ты себя чувствуешь? Неплохо? Мы принесли тебе гостинцев в знак нашей любви...
- Благодарю вас, мне значительно лучше, - с удивительной отчетливостью ответил Тэдди Викс. - Я считаю, что Англия должна гордиться своими журналами. Английские журналы интересны, разнообразны, талантливы. Особенно нравится мне вводимое ими страхование от несчастных случаев. Эта система выше всяких похвал. Вы записали? - осведомился он.
Мы с Акриджем переглянулись. Врач сказал нам, что Тэдди вполне нормален, но его слова звучали, как горячечный бред.
- Что ты говоришь, старина, с какой стати нам записывать твою болтовню? - ласково спросил Акридж.
Тэдди Викс удивился.
- Разве вы не репортеры?
- Репортеры? Я тебя не совсем понимаю.
- Я думал, вы - представители тех журналов, которые выплатили мне премию за то, что я попал под грузовик... Я думал, что вы пришли меня интервьюировать, - сказал Тэдди Викс.
Мы с Акриджем снова переглянулись. Мрачные предчувствия закрались в наши сердца.
- Неужели ты меня не помнишь, Тэдди, милый? - озабоченно спросил Акридж.
Тэдди Викс нахмурил брови и стал сосредоточенно напрягать свою память.
- Вспомнил, - сказал он, наконец. - Ты - Акридж. Не правда ли?
- Правильно, Акридж.
- Да. Я так и догадался, что ты - Акридж.
- Странно, как это ты мог забыть меня?
- Последствие несчастного случая, - сказал Тэдди Викс. - Эта штука ударила меня прямо по голове. С тех пор у меня отшибло память. Доктора очень заинтересованы моей болезнью. Некоторые вещи я помню отлично, а другие совершенно забыл.
- Но, надеюсь, ты не забыл, - заторопился Акридж, - о тех деньгах, которые тебе уплачены журналами?
- О, нет, об этом я помню и никогда не забуду. Акридж облегченно вздохнул.
- Я был подписчиком разных журналов, - продолжал Тэдди Викс, - и теперь все они выплатили мне страховую премию.
- Верно! Правильно, старина! - вскричал Акридж. - И, конечно, ты помнишь и про наш синдикат?
Тэдди Викс поднял брови.
- Синдикат? Какой синдикат?
- Помнишь, мы собрали капитал и подписались на целую кучу журналов и бросили жребий, кому из нас попасть под грузовик, чтобы получить с этих журналов деньги. Жребий вытянул ты. Неужели не помнишь?
На лице у Тэдди Викса изобразилось глубочайшее изумление. Казалось, он был потрясен.
- Ничего такого я не помню, - сурово сказал он. - Не представляю, как я мог стать членом преступной шайки, собирающейся путем обмана вытянуть деньги из еженедельных английских журналов.
- Но, старина...
- Впрочем, если ваши чудовищные утверждения правильны, - сказал Тэдди Викс, - у вас, несомненно, имеются документы, могущие их подтвердить.
Акридж взглянул на меня. Я взглянул на Акриджа. Наступило молчание.
- Идем отсюда, - сказал Акридж печально. - Нам здесь нечего делать.
- Верно, - отозвался я мрачно. - Идем!
- Рад был вас видеть, - сказал Тэдди Викс. - Спасибо за фрукты.
Через месяц я встретил Тэдди Викса на улице. Он выходил из конторы лучшего лондонского театра. На нем была новая серая шляпа с жемчужным отливом, такие же гетры, новый превосходно сшитый синий костюм с красноватым оттенком. Вид у него был ликующий, и, проходя мимо меня, он вытащил из кармана золотой портсигар.
Вскоре после этого, как вы помните, он прославился на всю Англию, выступая в фешенебельном театре "Аполло". Он стал кумиром толпы.
V
В церкви орган заиграл свадебный март. Служитель вышел на паперть и широко распахнул двери. Пять кухарок перестали обмениваться воспоминаниями о других свадьбах, еще более шикарных, в которых они принимали участие. Фотографы засуетились. Стоявший возле нас растрепанный, небритый мужчина раздраженно зарычал:
- Паразиты! Богачи проклятые!
Из церкви на паперть вышло прекрасное существо, ведя под руку другое существо - не столь прекрасное.
Не было никаких сомнений, что Тэдди Викс был в то утро ослепительно хорош. Он стал еще красивее, чем раньше. Его мягкие волосы, пышно завитые, сияли на солнце. Его глаза были ярки. Его гибкий стан, облаченный в изысканнейший костюм, был строен, как стан Аполлона. Но стоило только взглянуть на молодую, чтобы понять, что он женился на деньгах... Они остановились в дверях, и фотографы захлоптали у своих аппаратов.
- Есть у тебя шиллинг, дружище? - вполголоса спросил меня Акридж.
- Зачем тебе нужен шиллинг?
- Никогда в жизни мне не был так нужен шиллинг, как в эту минуту, сказал Акридж.
Я дал ему шиллинг. Акридж обернулся к растрепанному мужчине, и я увидел, что в руке у него большой, мягкий, сочный, перезрелый помидор.
- Хотите заработать шиллинг? - спросил Акридж.
- Еще бы, - ответил мужчина.
Акридж наклонился к нему и стал что-то шептать ему на ухо.
Фотографы окончили свои приготовления. Тэдди Викс закинул голову тем изысканно-галантным жестом, который очаровал столько женских сердец. Он улыбнулся и показал свои знаменитые зубы. Кухарки неодобрительно обсуждали наружность невесты.
- Спокойно, снимаю, - сказал один из фотографов.
Над головами зрителей пролетел огромный помидор. Он был брошен меткой рукой, как бомба, разорвался между прекрасными глазами Тэдди Викса и облил его нежное лицо пурпурной жидкостью. Он залил воротничок Тэдди Викса, забрызгал его белоснежную манишку. Небритый мужчина во всю прыть пустился наутек.
Акридж схватил меня за руку. В глазах его светилось удовольствие.
- Пойдем, - сказал он.
И мы рука об руку медленно зашагали по улице под лучами благодатного июньского солнца.
