ГИТЕЛЬ (сердито): Не беспокойтесь, я позабочусь! У меня есть свои планы.
ДЖЕРРИ: Какие же у вас планы?
ГИТЕЛЬ: Разные! Сейчас я начинаю работать с этим Ларри, мы хотим сделать настоящую балетную программу, черт возьми, мы может стать знаменитостями! Я ищу, где бы недорого снять какой-нибудь чердак. Я бы оборудовала его под студию да еще сдавала кому-нибудь для балетных классов. Не говоря уж о том, что я, может, буду делать костюмы для одной постановки Оскар вступил в новую труппу, он говорит, что, наверное, сможет...
ДЖЕРРИ (бесстрастно): Ничего из этого не выйдет.
Это так похоже на правду, что на мгновение Гитель теряется.
ГИТЕЛЬ (яростно): Ну, тогда я придумаю что-нибудь другое! Что вы ко мне пристали?.. Почему вы меня изводите?
ДЖЕРРИ: Хотите знать правду?
ГИТЕЛЬ: Да!
ДЖЕРРИ (ровным тоном): Потому что вы мне кажетесь занятной. Жизнь коротка, и раз уж вы прожигаете ее, как матрос на стоянке в порту, то можете потратить часть и на меня, но я, вероятно, не доставлю вам ничего, кроме огорчений: сегодня я здесь, а завтра меня нет, и мне ни к чему брать на себя ответственность за маленькую простодушную дуреху, вроде вас. Одним словом, вот так.
ГИТЕЛЬ (сердито): Что значит "простодушная", умник?
ДЖЕРРИ: Неискушенная. Наивная.
ГИТЕЛЬ: Идите к черту! В шестнадцать лет я уже снимала себе комнату в Гринич-Вилледж. Как вы думаете, для чего? Чтобы играть в куклы? Сколько всяких слов, а на самом деле вы, наверное, просто трусите!
ДЖЕРРИ (после паузы, спокойно): Вы с ним живете?
ГИТЕЛЬ: С кем?
ДЖЕРРИ: С Мистером Америка. С Ларри.
ГИТЕЛЬ: Но он же танцовщик.
ДЖЕРРИ: Это я знаю.
ГИТЕЛЬ: Мы с ним дружим. Но боже мой, неужели вы думаете, что у меня... такие наклонности? (расширив глаза) А может, вы сами такой?..
ДЖЕРРИ: Какой?
ГИТЕЛЬ: Ну... с наклонностями.
ДЖЕРРИ (пауза, качает головой): Знаете, это уж слишком! (кладет сигару в пепельницу) Так у вас сейчас никого нет?
ГИТЕЛЬ: Я свободна, как птица, черт бы ее взял!
ДЖЕРРИ: Я тоже. (жестом подзывает ее к себе)
Гитель с готовностью подходит. Джерри целует ее сначала довольно прохладным поцелуем, но так как Гитель крепко прижимается губами к его рту, поцелуй становится страстным и затяжным. Гитель первая прерывает его. Джерри стоит неподвижно, у него дрожат руки. Гитель и сама немножко взволнованна.
ГИТЕЛЬ: Ох, братец! Вы долго постились?
ДЖЕРРИ: Год.
ГИТЕЛЬ (глядя на него с изумлением): Где же вы были, в тюрьме?
Джерри хватает ее за руки и привлекает к себе, на этот раз властно целует ее. Гитель слабо сопротивляется, отвечает на поцелуй, потом опять пытается вырваться и наконец сдается, бессильно обмякнув в его объятиях. Они отрываются друг от друга, когда уже у обоих не хватает дыхания.
Знаете что, раз мы не пойдем дальше, лучше уж не надо так.
ДЖЕРРИ: А кто сказал, что мы не пойдем дальше?
ГИТЕЛЬ: Вы съешьте еще печенья, чтобы успокоиться, а потом вам, пожалуй, лучше уйти.
ДЖЕРРИ: Уйти?!
ГИТЕЛЬ: Да, пожалуйста.
ДЖЕРРИ (отпускает ее, пауза): Это вы имели в виду, когда сказали, что ложный шаг может вывести на новую дорогу?
ГИТЕЛЬ: Нет, я...
ДЖЕРРИ: Куда мне идти? (очень раздосадованный, оборачивается, видит радиоприемник. Насмешливо) В комнату без радио?
ГИТЕЛЬ (почти жалобно): Радио стоит девятнадцать девяносто пять...
ДЖЕРРИ: Недорого. Мне казалось, вы приглашали меня остаться. Зачем? Чтобы продать мне радио? (выключает радиоприемник и принимается ходить по комнате)
ГИТЕЛЬ (запальчиво): У меня железное правило - даже с господом богом я не стану спать в первый же день знакомства. За кого вы меня, в конце концов, принимаете? Во-вторых, вы все время ходите и ходите, у меня уже в глазам мелькает (ей удается разжечь в себе что-то вроде негодования), а, в-третьих, я ненавижу сигары - это во-первых, а во-вторых, то есть в-четвертых, я выкладываю вам про себя буквально все, а вы про себя ни слова. И чего ради я буду ложиться в постель с каким-то типом, про которого я ровно ничего на знаю, может, он...
ДЖЕРРИ (оборачивается к ней так резко, что она на мгновение цепенеет, как от удара): По-то-му, что я здесь то-ну в це-мен-те!
ГИТЕЛЬ: Где?
ДЖЕРРИ: В этом городе! (шагает по комнате, говоря сквозь зубы, скорее самому себе, чем ей) Целый месяц я не перекинулся словом ни с одной живой душой, пока не позвонил Оскару, а ведь всегда друг друга терпеть не могли! Все, кого я тут знал, переехали в Коннектикут, в Вермонт, за Полярный круг! Я истоптал пару ботинок в музеях. Протер пару штанов в киношках, где показывали идиотские картины. И если мне еще раз придется бродить в одиночестве по одному из здешних прекрасных мостов, ей-богу, я перемахну через перила! Каждый вечер, натыкаясь на мусорные ведра, я плетусь по лестнице в свою каморку за двадцать один доллар в месяц, где однажды я открою газ и утром найдут мой труп. (поворачивается к ней) И, между прочим, я не могу купить себе радио за девятнадцать девяносто пять!
ГИТЕЛЬ (указывая на стену - соседи): Ш-ш! Почему?
ДЖЕРРИ (свистящим шепотом): Потому что я приехал сюда с пятьюстами долларов. Сейчас живу на три с половиной в день.
ГИТЕЛЬ: А сегодня истратили на меня шестнадцать восемьдесят!
ДЖЕРРИ (тоже шепотом): Я хотел пустить пыль в глаза.
ГИТЕЛЬ: Кому, мне?
ДЖЕРРИ: Нет, себе. Сегодня мне стукнуло тридцать три года.
Гитель растеряна и не знает, что сказать.
(с суровым видом поднимает вверх сигару) Поэтому я купил себе сигару за доллар.
ГИТЕЛЬ: Сегодня день вашего рождения?
ДЖЕРРИ: Простите, что надымил, к черту! (раздавливает сигару в пепельнице)
ГИТЕЛЬ (в смятении): Не надо, зачем вы ее испортили? Бог ты мой, вам самому пришлось покупать себе подарок в день рождения! Отчего же вы мне не сказали?
ДЖЕРРИ: А что, вы бы мне что-нибудь подарили?
ГИТЕЛЬ: Конечно!
ДЖЕРРИ: Благодарю вас. (снимает берет, надетый на манекен) Мне не нужно подачки от шальных беспризорных девчонок, даже таких симпатичных, как вы. Но впредь никогда не выгоняйте человека после того, как намекнули, чтобы он остался на всю ночь. Это как-то неженственно. (идет к двери)
ГИТЕЛЬ (уязвленная): Как по-вашему, что вы сейчас делаете?
ДЖЕРРИ (остановившись): А что?
ГИТЕЛЬ: Клянчите подачку, вот что! И весь вечер клянчили!
ДЖЕРРИ: Простите, это вы мне?
ГИТЕЛЬ: А то кому же! Все эти разговорчики - такой несчастный, клопы, сели на мель...
ДЖЕРРИ: Клопы сели на мель?
ГИТЕЛЬ: Клопы! Сели на мель!
ДЖЕРРИ: Послушайте, да что вы выдумываете...
ГИТЕЛЬ: ... и если я сию минуту не лягу с вами в постель, завтра найдут ваш труп!
ДЖЕРРИ (в изумлении): Кто это вам сказал?
ГИТЕЛЬ: Вы сказали! Рядом с мусорными ведрами!
ДЖЕРРИ: Ну, знаете ли! Я...
ГИТЕЛЬ: А не то вы спрыгнете с моста, до того вы одиноки! Ведь вы же только что это сказали, верно?
ДЖЕРРИ: Но я... я... (смотрит на нее с недоверием) Это было... просто агитационное выступление. Вы считаете, что я говорил так весь вечер?
ГИТЕЛЬ: Первое, что я от вас услышала, это "помогите мне". По телефону. Верно?
ДЖЕРРИ (глядит на нее остолбенелым взглядом, неуверенно пытаясь что-то объяснить): Я хотел сказать... я... вы...
ГИТЕЛЬ: Да что там! Вы сказали - "помогите мне", я ответила - "ладно".
Джерри, уставившись на нее, не находит слов.
Я не жалуюсь, я ко всему привыкла, но зачем вы меня при этом ругаете? Вы думаете, со мной все можно себе позволить?
Джерри все так же глядит на нее, но в нем вдруг просыпается какое-то воспоминание, и взгляд его становится невидящим. Он стоит, прижав пальцы ко лбу.
(встревоженно) Эй, слушайте! Я вас обидела?
ДЖЕРРИ (с усилием): Да как вам сказать... Я, видите ли... (трясет головой, оставив попытки иронизировать. Тихо) Мне просто вспомнилась одна история. С тех пор прошло... (воспоминания нахлынули издалека. Он говорит просто, в тоне его - беззащитность) прошло ровно тринадцать лет... Я шел по студенческому городку Небрасского Университета с красивой темно-рыжей девушкой... Ее отец был не последней спицей в колеснице государства. Мы с этой девушкой были... мы очень сблизились за то лето, и я сказал ей, что должен бросить университет, у меня нет родных и нечем платить за учение. Следующий день - день моего рождения - был самым счастливым в моей жизни: мне дали стипендию имени Джорджа Норриса. Я смог учиться дальше и вот - стал адвокатом.
ГИТЕЛЬ: Это и вся ваша история?
ДЖЕРРИ: Та девушка стала моей женой.
ГИТЕЛЬ (хмуро): У вас есть жена?
ДЖЕРРИ: Была. Она меня бросила.
ГИТЕЛЬ (сокрушенно): О! Значит и вас тоже?..
ДЖЕРРИ: И меня тоже. Перед самой свадьбой я узнал, что стипендию мне дали только под нажимом Люциана, ее отца. И знаете, что я тогда сделал?
ГИТЕЛЬ: Что?
ДЖЕРРИ: Ничего. (беспомощно разводит руками) Это абсолютно верно то, что вы сказали. Вы совершенно правы.
ГИТЕЛЬ: В чем права?
ДЖЕРРИ: Я выклянчиваю подачки. Так оно и есть. Никогда этого не понимал, а сейчас вдруг понял. (надевает берет и идет к двери)
