Пойдем, я покажу тебе еще кое-что.
Мы над резервацией индейцев навахо.
Видишь, что делает шаман?
Он собирает галлюциногенные травы, курит их, и разум его улетает.
Посмотри, покидая тело, разум шамана превращается в летающего койота.
Такой подвиг требует долгой практики.
Уже тысячи лет шаманы навахо передают друг другу свои секреты.
Знаешь, почему они делают это?
Нет, не для того, чтобы убежать.
Наоборот, чтобы принести пользу своим соплеменникам.
Шаман — это не колдун, не вождь, не врач.
Навахо считают, что все проблемы племени и его членов происходят от отсутствия гармонии с окружающей средой.
И шаманы превращаются в животных для того, чтобы просить у стихии снисхождения к людям.
Разум шамана приближается к тебе, кажется, ты произвел на него сильное впечатление.
Он спрашивает тебя, как ты достиг этого.
Скажи ему правду.
Скажи, что тебе не нужны наркотики.
Скажи ему, что твой наркотик — я, «Книга Путешествия», и что меня тебе хватает.
Летающий койот качает головой.
«Но книги недостаточно могущественны!» — говорит он.
Скажи ему, что достаточно.
Скажи, что книги обладают тем могуществом, которым их наделяет читатель, и могущество это может стать безграничным.
Он говорит, что не знал, что это так просто сделать.
Он долго учился, долго практиковался, прежде чем его разум и тело смогли использовать дым трав для разбега перед взлетом.
Он говорит, что старается как можно меньше пользоваться травой, но без нее у него ничего не получается.
Он говорит, что сожалеет об этом.
Что когда-то великие шаманы умели летать без наркотиков, просто при помощи заклинаний, но сила шаманов ослабела, и им теперь нужно горючее.
Видишь? Я тебе говорила.
Да! Я, «Книга Путешествия», даю тебе возможность сделать то, что не удается самым великим шаманам, без интоксикации и даже без посвящения в особые практики.
Не благодари, не надо, это вполне естественно.
Это входит в наш контракт.
И потом, твой удачный полет — дело моей книжной чести.
Кроме того, мне, предмету, приятно осознавать, что я могу воздействовать на действительно живые создания.
Ведь мы, бумажные души, порой чувствуем себя такими «никчемными».
Поторопись, я покажу тебе еще что-то.
Мы на Тибете.
На Крыше мира.
Ты видишь Лхасу, город лам.
Здесь монахи трубят в длинные трубы.
Они издают звуки, от которых вибрирует воздух.
Это низкие звуки.
Они напоминают тебе голос Земли.
Ламы медитируют в просторных залах.
Нигде больше ты не увидишь одновременно столько взлетающих душ!
Целая стая прозрачных скворцов.
Они кружат над городом.
Видимо, они давно уже великолепно освоили технику полетов.
Без всяких наркотиков их разумы собираются группами под облаками на короткий инструктаж.
Посмотри на них.
Посмотри на их души.
Они не считают, что делают что-то необычное.
Для них это вполне обыденно.
Разумы видят тебя, здороваются, и ты отвечаешь им.
Ты спускаешься к улицам священного города.
Китайские солдаты патрулируют улицы Лхасы и арестовывают лам.
Скажи мне — почему они делают это?
Что ты говоришь?
Политика?
А по-моему, просто зависть.
Свобода духа раздражает ограниченных людей.
Это мое книжное мнение, ты не обязан его разделять.
Чуть подальше западные туристы пытаются понять душу тибетских лам.
Они спрашивают их, что же происходит во время медитации.
Ламы доброжелательно смеются.
Как рассказать другим о полете?
Представь, что тебя, после того как ты закроешь эту книгу, спросят о том, что же ты чувствовал во время Путешествия.
Что бы ты мог ответить?
Что ты спал и вместе с тем бодрствовал?
Что был одновременно и внутри, и снаружи?
Что слова книги убаюкивали тебя, как ребенка, который слушает сказку перед тем, как задремать, а потом видит ее во сне?
Нет. Это не совсем так.
Не знаю, как описать эти ощущения, чем ответить, если не смехом.
Нельзя объяснить вкус соли тому, кто пробовал лишь сахар.
Чтобы понять, надо ощутить.
Покинем Тибет.
Вернемся в современные города.
Ты в квартире, где программист в толстом свитере создает, компилируя различные изображения, прекрасный виртуальный ландшафт, по которому люди смогут прогуливаться, просто подключившись к Интернету.
Он отличается от своих коллег, которых мы недавно встречали, только тем, что в его программе не надо ничего уничтожать.
Он предлагает просто медленно скользить мимо экзотических пейзажей.
Ты задумался.
Не понимаешь, зачем я тебе показываю это?
Чтобы ты понял, что наше путешествие — то, что все люди ищут с самого начала времен.
И что одни и те же средства: наркотики, религия, новейшие технологии — могут оказаться благотворными или вредоносными, в зависимости от того, как их используют.
Инь, ян.
Белая магия. Черная магия.
Я далеко не первый «проводник в мир полетов».
Моя особенность состоит в том, что я ничего не прошу взамен.
Всего лишь немного твоего времени и внимания.
И это, я думаю, уже много.
Я понимаю, что такое якобы бескорыстие само по себе может показаться подозрительным.
Вы, люди, привыкли дорого платить за что-то хорошее, не так ли?
Всегда платить, приносить себя в жертву, страдать.
А я тебя спрашиваю:
почему тебе не может быть хорошо
просто так,
если ты сам, с помощью воображения, можешь себе что-то подарить?
Набираем высоту.
Сейчас мы летим в такое место, которое знаю лишь я.
Смотри.
Этот разлом в скале ведет к пещере.
Это особое место.
Но не будем терять времени.
Наверху, посреди нагромождения камней, ты видишь водопад, горный поток.
Иди вперед.
Река хрустальным занавесом обрушивается вниз.
Ты робеешь при виде этой грохочущей водяной стены.
Но я все равно советую тебе приблизиться.
Теперь ты различаешь какой-то свет по ту сторону потока.
Ты пересекаешь водопад и видишь пещеру.
Ты вновь обретаешь человеческий облик и идешь к источнику света.
В глубине пещеры ты видишь человека в светло-коричневой набедренной повязке.
Он сидит на камне в позе лотоса.
Он неподвижен.
У него очень длинные ногти, не стриженная долгие годы борода и седые отросшие волосы.
Красная точка у него на лбу символизирует третий глаз.
Он практически обнажен, но, видимо, не чувствует холода.
Он здесь, наверное, уже очень давно, так как тело его кажется окаменевшим.
Ты приближаешься.
Он выходит из медитации.
Медленно открывает глаза.
Он видит тебя, а ты видишь его.
Ты задаешь ему вопрос, который тебе всегда хотелось задать:
«В чем смысл жизни? «
Он серьезно смотрит на тебя.
Он решает уделить тебе немного внимания.
Он решает ответить тебе.
«Жизнь — это просто иллюзия», — произносит он наконец.
Ты обдумываешь его ответ.
И говоришь ему:
«Нет, простите, жизнь — это не иллюзия».
Он хмурит брови.
Ты говоришь ему, что ему нужно больше путешествовать, не сидеть одному в пещере.
Снаружи есть люди, которые влияют на жизнь.
Он видит все сквозь полупрозрачную пелену водопада и поэтому думает, что жизнь — иллюзия.
Ты говоришь ему о том, что он видит мир как на экране телевизора.
Он спрашивает тебя, что такое телевизор.
Ты рассказываешь ему о штампованных американских комедиях со смехом за кадром, о сериалах, рекламе, вдалбливающей зрителю свои слоганы, о ток-шоу, в которых все выставляют напоказ свои личные неурядицы.
Мудрец кажется все более и более заинтересованным твоим рассказом, он подходит к тебе.
Ты говоришь ему о том, что, в конечном счете, привыкаешь к собственному невежеству и оно заставляет тебя идти вперед.
Сомнение и любопытство сильнее верований и эрудиции.
Они и позволили тебе, кстати, добраться сюда.
Ты говоришь ему, что стараешься стать пустым для того, чтобы заполниться тем, что ты открываешь.
Мудрец смотрит на тебя с ошеломленным видом. Потом его лицо снова становится безмятежным, и он довольно раздраженно называет тебя маленьким имбецилом.
Ответь ему, что ты и сам чувствуешь себя именно имбецилом, только в истинном, этимологическом смысле этого слова.
Когда-то слово «им-бецил» означало «тот, у кого нет костылей».
Имбецил — это тот, у кого нет ни опекуна, ни трости, ни костыля, ничего, что поддерживало бы его.
Он спотыкается, но, по крайней мере, идет вперед, и без посторонней помощи.
Имбецил — это самый чудесный комплимент, который ты мог получить.
Мудрец смотрит на тебя другими глазами.
Теперь, дорогой читатель, ты знаешь, что никто не поймет мир и Вселенную лучше тебя самого.
Ты, и никто другой.
Тебе не нужен мудрец, не нужен профессиональный философ, тебе не нужен «добрый советчик», не нужны лицемеры со своим показным остроумием именно потому, что разум их не может взлететь.
