- А, понимаю... ну что ж, раз так, значит так, правда?
- Другого выхода и впрямь нет. Бренда встала.
Лето было в разгаре, сквозь открытые окна виднелись купающиеся в солнечных лучах сады Линкольнз-инн.
- И еще одно. Не знаете ли вы, то есть не можете ли вы мне сказать, сделал ли мистер Ласт другое завещание?
- К сожалению, я не имею права обсуждать этот вопрос.
- Да, конечно. Извините, если я задала неделикатный вопрос. Я просто хотела знать, на что мне рассчитывать.
Она застыла на полдороге от стола к двери и выглядела совершенно потерянной в своем пестром летнем платье.
- Наверное, я могу вам кое-что сказать, чтоб вы знали, чем руководствоваться. Предполагается, что Хеттон отойдет родственникам мистера Ласта - семье Ричарда Ласта из Принсес-Рисборо. Зная характер и взгляды мистера Ласта, вы могли б предвидеть, что он наверняка завещает состояние вместе с поместьем, чтобы оно содержалось в том виде, который мистер Ласт считает подобающим.
- Да, - сказала Бренда. - Я могла бы и догадаться. Ну что ж, до свиданья.
И она очутилась одна на ярком солнечном свету.
Тони провел весь день один: то и дело он куда-то проваливался и терял ощущение времени. Он немного поспал; раз или два он вставал было из гамака, но ноги у него подкашивались и перед глазами все плыло. Он попытался проглотить что-нибудь из еды, оставленной доктором Мессингером, но безуспешно. Только когда стемнело, он понял, что день прошел. Он зажег фонарь и стал собирать дрова для костра, но сучья падали из рук; каждый раз, когда он нагибался, у него темнело в глазах, так что после нескольких попыток он в сердцах швырнул охапку на землю и залез обратно в гамак. И там, укутавшись в одеяло, заплакал.
Через несколько часов после наступления темноты свет лампы. стал тускнеть. Тони с трудом перегнулся через край гамака и потряс ее. Лампу надо было залить. Он знал, где керосин, и пополз туда, сначала держась за веревки гамака, потом за ящики. Он нашел канистру, вынул затычку и стал наливать лампу, но руки у него тряслись, а голова так закружилась, что пришлось закрыть глаза; канистра перевернулась и с тихим журчанием вылилась на землю. Осознав, что случилось, Тони снова заплакал. Он лег в гамак, и через несколько минут свет совсем ослаб, мигнул и погас. От рук и намокшей земли разило керосином. Тони лежал в темноте и плакал.
Перед рассветом лихорадка вернулась, и настырная шайка призраков снова морочила ему голову.
Бренда проснулась в таком подавленном настроении, что хуже некуда. Предыдущий вечер она просидела одна в кино. Она проголодалась - ей не удалось толком поесть, - но у нее не хватило духу пойти одной в ресторан, где подавали поздний ужин. Она купила в ларьке мясной пирог и понесла домой. Выглядел он очень привлекательно, но приступив к еде, она обнаружила, что у нее начисто пропал аппетит. Когда она проснулась, остатки пирога валялись на туалетном столике.
Стоял август, и она осталась в городе одна. Бивер в этот день высаживался в Нью-Йорке. Он послал ей телеграмму с полпути, что путешествие идет прекрасно. Больше она о нем не слышала. Парламент распустили, и Джок Грант-Мензис поехал с ежегодным визитом к своему старшему брату в Шотландию. Марджори и Аллан в последний момент вскочили на яхту лорда Мономарка и теперь в неге и роскоши плавали вдоль берегов Испании, посещая бои быков (они даже попросили ее присмотреть за Джинном). Мать ее жила на Женевском озере в шале, которое ей всегда отдавала на лето леди Энкоридж. Полли была всюду и везде. Даже Дженни Абдул Акбар путешествовала вдоль берегов Балтики.
Бренда развернула газету и прочла статью одного молодого журналиста, в которой сообщалось, что лондонский сезон, как его понимали раньше, отжил свой век: теперь все слишком заняты, чтобы соблюдать довоенные обычаи; теперь не устраивают больших балов, а развлекаются более скромно; теперь август в Лондоне - самое веселое время (он писал одно и то же ежегодно, слегка переставляя слова). Бренду эта статья не утешила.
Вот уже много недель она пыталась не сердиться на Тони за то, как он с ней поступил; но тут она не выдержала и, зарывшись в подушку, зарыдала от обиды на Тони и жалости к себе.
В Бразилии она носила драное ситцевое платье того же фасона, что и Роза. Оно ей, пожалуй, даже шло. Тони долго наблюдал за ней, прежде чем заговорить.
- Почему ты так оделась?
- Тебе не нравится? Я купила это платье у Полли.
- Уж очень оно грязное.
- Ведь Полли много путешествует. А теперь вставай, тебе пора на заседание Совета графства.
- Разве сегодня среда?
- Нет, но в Бразилии другое время; неужели ты не помнишь?
- Я не могу уехать в Пигстэнтон. Я должен остаться здесь, пока не приедет доктор Мессингер. Я болен. Он велел мне лежать спокойно. Он вернется сегодня вечером.
- Но Совет графства прибыл в полном составе. Их привезла на своем самолете лихая блондинка.
Все и впрямь были тут. На председательском месте сидел Реджи Сент-Клауд. Он сказал: "Я требую, чтобы Милли вывели из комитета, у нее дурная репутация".
Тони выдвинул протест.
- У нее есть дочь. Она имеет ничуть не меньше прав заседать здесь, чем леди Кокперс.
- К порядку, - сказал мэр, - я призываю вас, джентльмены, придерживаться обсуждаемой темы. Нам предстоит решить вопрос о расширении Бейтон-Пигстэнтонского шоссе. Поступают жалобы, что автобусам Зеленой Линии небезопасно сворачивать на углу Хеттон-кросс.
- Крысам Зеленой Линии.
- Я сказал: "Крысам Зеленой Линии". Заводным крысам Зеленой Линии. Они нагнали ужас на многих жителей в деревне, и те покинули свои дома.
- Я покинул, - сказал Реджи Сент-Клауд. - Меня выжили из дому заводные зеленые крысы.
- К порядку, - сказала Полли Кокперс. - Вношу предложение, чтобы мистер Ласт обратился к собравшимся с речью.
- Правильно, правильно.
- Дамы и господа, - сказал Тони, - прошу извинить меня: я болен и не могу встать из гамака. Доктор Мессингер оставил твердые распоряжения.
- Винни хочет купаться.
- В Бразилии купаться запрещено. В Бразилии купаться запрещено, подхватило крик собрание. - В Бразилии купаться запрещено.
- Но вы же съели два завтрака.
- К порядку, - сказал мэр. - Лорд Сент-Клауд предлагает поставить вопрос на голосование.
- Мы должны решить вопрос, следует ли подряд на расширение перекрестка Хеттон-кросс отдать миссис Бивер. Ее смета самая дорогая, зато, насколько я понимаю, она предусматривает постройку обшитой хромированными панелями стены на юге деревни...
- ...и два завтрака, - подсказала Винни.
- ... и два завтрака для рабочих. Кто за это предложение, поквохчите, как куры, кто против, скажите: гав-гав.
- В высшей степени неподобающее предложение, - сказал Реджи, - что могут подумать слуги.
- Нам надо что-то сделать, пока Бренда ничего не знает.
- ...Кто? Я? Все в порядке.
- Значит, предложение принимается.
- Я так рада, что миссис Бивер получила подряд, - сказала Бренда. Понимаете, я влюблена в Джона Бивера. Я влюблена в Джона Бивера. Я влюблена в Джона Бивера.
- Это решение комитета?
- Да. Комитет постановляет: она влюблена в Джона Бивера.
- Решение принято единогласно.
- Нет, - сказала Винни. - Он съел два завтрака.
- ...подавляющим большинством голосов.
- Почему вы переодеваетесь? - спросил Тони: они облачались в охотничьи костюмы.
- У нас сбор. Сегодня съезжаются соседние своры.
- Но летом же нет охоты.
- В Бразилии время другое, и здесь купаться запрещено.
- Я вчера видел лисицу в Брутонском лесу. Заводную зеленую лисицу с колокольчиком внутри; когда она бежит, колокольчик позванивает. Она на них такого страху нагнала, что они убежали; весь берег опустел, и теперь купаться запрещено всем, кроме Бивера. Ему разрешено купаться каждый день, потому что в Бразилии другое время.
- Я влюблен в Джона Бивера, - сказал Эмброуз.
- А я и не знал, что вы здесь.
- Я пришел напомнить вам, что вы больны, сэр. Вы ни при каких обстоятельствах не должны покидать гамак.
- Но как же я попаду в Град, если останусь здесь?
- Град будет подан прямо в библиотеку, сэр.
- Да, именно в библиотеку. Не имеет смысла пользоваться столовой, раз ее милость будет жить в Бразилии.
- Я передам ваш приказ на конюшню, сэр.
- Но мне не нужен пони. Я велел Бену продать его.
- Вам придется проехать в курительную верхом, сэр. Доктор Мессингер взял каноэ.
- Отлично, Эмброуз.
- Благодарю вас, сэр.
Комитет в полном составе пошел по аллее, за исключением полковника Инча, который перешел на другую дорожку и теперь трусил по направлению в Комптон-Ласт. Тони и миссис Рэттери остались одни.
- Гав-гав, - сказала она, собирая карты. - Решение принято.
Оторвав глаза от карт, Тони увидел за деревьями крепостной вал и зубчатые стены Града; он был совсем рядом, геральдический флаг на надвратной башне полоскался на тропическом ветру. Тони с трудом присел и сбросил одеяла. Лихорадка придавала ему сил. Он продирался сквозь кусты терновника; из-за блистающих стен неслась музыка; какая-то процессия или карнавальное шествие обходило Град. Тони налетал на стволы деревьев, спотыкался о корни, путался в усах лозы, но шел вперед, несмотря на боль и усталость.
