пакет со старыми колготками — она собирала их, чтобы потом резать на полоски и подвязывать на даче помидоры, огурцы, цветы. Их уже было больше чем достаточно, но Марина складывала впрок, чтобы добро не пропадало. Выходит, не зря…
— Вяжи ему ноги! — командовала Вика. — Да не экономь! Еще резать начни! Хозяйственная, блин! Колготок ей жалко. Теперь руки вяжи…
Фу! Можно и передохнуть.
— А ты его не убила? — У Марины прервалось дыхание при одной мысли об этом. — Смотри, не шевелится. Чем ты его так шандарахнула?
— Тем, что в руках было. Твоей хрустальной вазой. Повезло, ваза даже не треснула. Жив твой грабитель. Вон, жилка бьется.
— Давай его на спину перевернем.
— Зачем? Пусть так лежит. Сейчас милицию вызовем, пусть и переворачивает его куда хочет.
— Тогда давай хоть маску снимем, глянем.
Марина приподняла безвольно лежащую голову грабителя и сдернула маску. От неожиданности она покачнулась и села на пол.
— Мамочки!
— Что, твой знакомый?
— Это Тимофей. Тот… с кем я на море познакомилась. Как же он меня нашел?
— А ты разве в подполье? Или в особых списках ФСБ? В адресном столе за любую плату адреса сообщают всем желающим… А как он вошел?
— Вот именно! Я не слышала, чтобы замок открывали.
— Наверное, это я дверь как следует не закрыла, — смутилась Вика. — Привыкла, что у нас дома замок сам защелкивается…
— Ты и дома закрывать забываешь. Думаешь, я не знаю, что мама тебя все время ругает…
— Бывает, задумалась. У тебя такого не случается?!
— Не кричи. Кто виноват? Закрыла бы, не пришлось бы обоим под дулом автомата стоять.
— Думаешь, он в самом деле решил тебя ограбить?
— Вряд ли, — пробормотала Марина внезапно охрипшим голосом. — Вот скажи, везучая твоя сестра или нет? Называется, поехала на море отдыхать! А следом — вон какой хвост!
— Да… Что же нам с ним делать?
— Не знаю.
— Думай скорей. До восьми пятнадцать минут осталось. Ты же говорила, что Гарик — человек пунктуальный. А как мы расскажем ему про пленного?
Лежащий мужчина попробовал пошевелить связанными конечностями и, застонав, открыл глаза.
— Где это я?
— В раю, — недружелюбно отозвалась Вика.
— Господи, как болит голова.
— Вообще-то я не Господь, а всего лишь ангел, но могу пояснить: это у вас нимб разгорается, а такое без боли не происходит. — Она осторожно потрогала затылок лежащего мужчины. — Крови нет, но шишка растет приличная.
— Меня ударили по голове.
— Понятное дело. Разве не там у вас выключатель? Мы в раю за тишину боремся, а вы стрелять хотели.
Он повел глазами в сторону Марины, которая стояла рядом с сестрой и молча слушала ее разговор с Тимофеем.
— Ты ударить не могла…
— Конечно, не могла! — вмешалась Вика. — Она у нас тихоня. Этим вы и решили воспользоваться. Хорошо, что я оказалась рядом. Хрустальная ваза может служить прекрасным орудием… для тупых голов.
— Я же вам ничего плохого не сделал.
— Вы имеете в виду, что нам нужно было дождаться автоматной очереди?
— А что мне оставалось делать? Твоя сестра — вы ведь сестры? — меня внаглую кинула, хотя я вроде ничем ее не обидел.
— Что значит — кинула? — подивилась Марина. — Просто уехала, и все.
— Прихватив попутно пару штук баксов?
— Этого еще не хватало! — оскорбилась Марина. — Ты подозревал меня в воровстве? Потому и разыскивал, чтобы вернуть свои поганые баксы?
— Дело не только в деньгах — хотя и в них тоже, — но за кидалово надо наказывать. Такие шутки с Тимофеем Иванченко не проходят!
— Прямо так и не проходят! Ежели бы я захотела тебя кинуть, не стала бы светиться с подлинной фамилией и адресом.
— Об этом я не подумал.
— Твои баксы я положила в коробку из-под плейера. И ни копейки из них не взяла! Не могла же я оставить их на виду, тем более что с минуты на минуту должна была прийти горничная. Что было делать? Написала, что плейер барахлит, думала, что ты догадаешься.
— Я подумал, ты надо мной издеваешься.
— И очертя голову кинулся восстанавливать справедливость?.. Ничего оскорбительного не вижу в том, что я захотела уехать. Остаться, если все равно мы не смогли бы быть вместе, разве не хуже? А так, пока мы не успели привыкнуть друг к другу…
— Я успел.
— Это тебе только кажется.
— Разве нам было плохо вместе?
— Хорошо. Поэтому я и убежала так поспешно. Слишком хорошо. После такого хотелось остаться с тобой навсегда.
— И что же тебе мешало?
— Твой образ жизни. Мне он не нравится.
— Ты меня боишься?
— Боюсь тебя. Твоих друзей. Влияния, которое ты можешь оказать на моего подрастающего сына. Жить под дамокловым мечом всю жизнь только потому, что мужчина устраивает тебя в постели? Подвергать из-за этого опасности жизнь своих близких? Ты посмотри на себя. Чуть что не по тебе, хватаешь автомат — и на разборки. Нет, мы люди мирные, нам такие передряги ни к чему…
Со стороны постороннему наблюдателю могла открыться бы сцена, сильно напоминающая картину из какой-нибудь комедии. Молодой здоровый мужчина лежал на полу, связанный по рукам и ногам старыми колготками. Стоящие над ним две нарядные женщины никак не выглядели настолько крутыми, чтобы обезоружить здоровяка. И чуть поодаль — стол, накрытый к праздничному ужину.
— Если ты пообещаешь сразу уйти, я тебя развяжу, — предложила Марина лежащему мужчине.
— Еще чего не хватало! — возмутилась Вика. — Это мой пленный, а я против его освобождения. Если я не огрела бы его вазой, одному Богу известно, что он бы здесь натворил!.. И вообще, когда мы решим — я имею в виду решим вместе — его отпустить, автомат все равно не отдадим! Разве можно верить рецидивистам?
— Я не рецидивист! — угрюмо буркнул Тимофей.
— Ой, сэр, какие ваши годы! Можно подумать, вы на государственной службе. Рано или поздно тот,
