видневшиеся вдали горы. К слову сказать, хотя мы приезжали к нему уже четвертый раз, он так и не назвал нас «папой» и «мамой». Почему? Может, он боялся обидеть этим женщину, которая почти сорок лет была рядом и воспитала его? Или он по характеру был таким стеснительным? Мы так и не поняли. Наверно, с его точки зрения, мы, граждане Канады, просто никак не могли быть его родными «папой» и «мамой». С другой стороны, он, наверно, решил не вмешиваться в отношения своих детей, которые относились к нам как к родным дедушке и бабушке. Я объясняю это примерно так, хотя точно не знаю, о чем он думал. Все сложно и запутанно… Как бы то ни было, очевидно было только одно – за каких-нибудь пятьдесят лет жизнь людей в разделенной на Север и Юг стране стала принципиально разной.
Собеседник, который все это время его внимательно слушал, вдруг спросил:
– А почему Вы сами не спросили его напрямую? Почему он вас так и не назвал «мамой» и «папой»? Почему не сказали ему, что всю жизнь так хотели услышать от него эти слова?
Он вдруг резко вскинул на собеседника глаза, а на лице появилось недовольное выражение, но потом как-то обмяк и тихо ответил:
– Если бы я так сделал, я бы всех поставил в неловкое положение. Есть ли смысл просить человека сказать то, что, с его точки зрения, он сказать не сможет.
– И что тогда? – машинально спросил собеседник. На что он, словно в некотором замешательстве, тут же ответил:
– Что, что? Да ничего. Говорю же, что человеческая жизнь не есть что-то особенное, она такая как есть, и все…
И тут собеседник задал ему, казалось, самый важный вопрос:
– А вы до сих пор так и не спросили у той вдовы, что произошло в Шанхайском порту? Ведь в том, что произошло между вами и сыном, виноват тот самый случай.
Он улыбнулся и, словно подтрунивая над ним, сказал:
– Так вот стоит ли сейчас ворошить прошлое? В этом смысле моя жена вела себя очень достойно. Когда мы встретились с этой вдовой спустя тридцать лет, для моей жены все, что было до этого, словно смыло водой. Она видела только ту женщину, которая стояла перед ней в тот момент. А вам еще расти и расти до нее. Что вы только что сказали? В том, что с нами произошло, виноват тот случай? По-моему, такое суждение выглядит поверхностным и глупым. И вообще ваши умные рассуждения лишены зрелости.
– И что дальше?
– Что дальше? А дальше – все, хватит. Пойдемте-ка лучше обедать. – Он резко поднялся, что означало – разговор окончен.
15 августа 1945 года Корея была освобождена от японского колониального господства.
19 апреля 1960 года в Сеуле прошли многочисленные антиправительственные демонстрации, в результате которых была свергнута диктаторская власть президента Ли Сынмана.
16 мая 1960 года состоялся государственный переворот, возглавленный генералом Пак Чонхи.
Кореянки носили маленьких детей на спине, подвязывая их широким платком.
Район в городе Пусане.
Битва у холма «Белая лошадь» считается одной из самых кровопролитных за все время Корейской войны.
Город в провинции Южная Кенсан.
Дзика-таби – разновидность японских традиционных носков высотой до лодыжки с разделенным большим пальцем. В отличие от «таби» они изготавливаются из тяжелых материалов и скорее напоминают уличную обувь, чем носки.
Род однолетних и многолетних травянистых растений семейства злаки, или мятликовые. Ряд видов сорго выращивается как культурное растение – хлебное, техническое и кормовое.
