— Говори! — ответил Фиридон по–человечески, и голос его тут же раздробился и погас в ослепительном пространстве Сферы.
— Либо ты остаешься здесь, чтобы, как все, ждать назначения в любую другую точку Вечности, либо навсегда возвращаешься на землю, чтобы продолжить путь, по которому шел до сих пор.
— Что значит ждать назначения? И что значит, возвращаешься навсегда?
— Первое — это миссия, подобная той, с которой вернулись на землю наши с тобой, как мы их по–человечески окрестили, предки. Второе, ты становишься человеком. И постепенно в поколениях своих забываешь, что был кентавром.
— А зачем?
— Я тебя понимаю. Мы уже не однажды приходили на землю, чтобы спасти ее разум. И всякий раз платили за это, оставляя там самых лучших из нас. Без этой жертвы разум на Земле, как и в других точках вечности, погибает. Мыслящим существам нужна подпитка нашей вечной кровью…
— Но зачем?
— Не будет в Вечности разума, не будет нас. Не будет разума, не нужна будет и сама Вечность. Как видишь, без разума все теряет смысл.
— Но разве человек с его, часто низменными, и как правило, примитивными амбициями столь важен, что–то значит для Космоса? Как видим, да. Мы живем всегда. Но не всегда понимали это. И однажды решили обойтись без них, без этих, как выяснилось, мизерных, но таких порой могучих импульсов, которые они исторгают в саму Вечность. И потеряли много, катастрофически много таких вот источников — точек Разума. Вечность пережила тогда опасные мгновенья. Вечность едва не погибла. Некоторые, подобные земным, источники мы все же сумели возродить к жизни. Это был отнюдь не всегда эволюционный, как говорят на земле, путь. Сама Вечность по своему образу и подобию творила носителей разума. Да, сынок, Вечность выглядит по–человечески. Она сама гармония. Каждая ее корпускула соткана из немыслимо, на первый взгляд, мизерных человечков. Они беспрерывно рождаются и погибают — вспыхивают, но не гаснут даже при завершении своего дела. Они живут, чтобы дать потомство и снова исчезнуть. Вот он порядок Вечности. Вот как и из чего соткана Она — великая и всесильная, созидающая и продолжающаяся бесконечно… А у нас — кентавров — особая миссия. Мы стоим на страже этого порядка. Быть может, поэтому мы так близки людям и даже немного похожи на них.
— Я понимаю, — ответил Фиридон.
— Теперь ты знаешь все, почти все… И можешь делать свой выбор.
— Почти все? Это значит, есть что–то еще?
— Есть. Уходящие через зеркальный купол Сферы (тут же Фиридон все увидел сам!) перестают быть кентаврами.
— Становятся людьми?
— Становятся теми, кто начнет изгнание бесчинствующих.
— Но ведь бесчинствуют и наши, и люди…
— Тебе придется пройти и это…
— Но почему я?
— Время берет своё! Если ты принадлежишь ему, оно и тебя за собой тащит.
— Согласен?
— Да!
Но это его «да» тут же потонуло в ликующем реве мгновенно заполнившихся трибун. И хотя Фиридон не успел разглядеть, он знал, уходя сквозь сияющую Сферу, ни одного пустого места под куполом в тот момент не было. Все пришли приветствовать своего избранного. Так навсегда Кентаврион прощается со своими спасителями.
В «Стойле Пегаса» все шло своим чередом и, похоже, никто не заметил ни ухода, ни возвращения Фиридона. Кроме… конечно же, этих двух: белокурой гетеры и седого ёжика.
Она, эта конь–баба, подошла первая и, совершенно трезво глядя, сказала:.
— Помнишь, как меня зовут?
— Роя… Киллироя!
— Что означает прекраснотекущая. Хочешь убедиться? — блондинка рассмеялась.
И Фиридон понял, что она, и в самом деле, никакая не Роя. А самая что ни на есть натуральная конь–баба, то есть мутана.
— И ты, значит, как это говорят в народе, тоже подсадка?
— Босс, наша Земля — это цирк, а значит, тут имеют место не только зрители, канатоходцы, эквилибристы, но и клоуны со всеми своими фокусами…
— Босс?
— Именно. Отныне. С этого вялотекущего момента я и мои сообщники в твоем полном распоряжении.
— И с чего же мы начнем?
— С начала. То есть с учебы. Вопрос серьезный, и нам, приговоренным его решать, надо этот вопрос как следует изучить. — Киллироя встряхнула головой, и ее буйные золотистые волосы упали гривой; словно сквозная занавесь в окне, скрыли обаятельное широкоскулое, слегка лошадиное лицо.
Лапифы
(Миф 4)
Фессалийское племя, обитавшее в горах и лесах Оссы и Пелиона. Лапифы ведут своё происхождение от Пенея (бога одноименной реки в Фессалии), дочь которого Стильба родила от Аполлона сына Лапифа. Дети Лапифа — лапифы стали родоначальниками семей этого племени. В преданиях о лапифах тесно переплетаются исторические мотивы и мифология. Вероятно, существовало племя лапифов — одно из древнейших постпеласгических племён Фессалии, изгнанных, по преданию, дорийцами.
Само название лапифы означает «каменные», «горные» или «дерзкие», имена их героев: Флегий («пылающий»), Пирифой («сияющий» или «быстрый, как струя»), Стильба («сияющая»), Перифат («сияющий окрест»), Астерион («звёздный»), Исхий («мощный»), Леонтей («львиный»), Коронида («ворона»), Элат («ель») и другие. Лапифы родственны кентаврам (Лапиф и Кентавр — родные братья). Лапифы отличаются диким воинственным и независимым характером, который проявился во время их сражения с кентаврами, приглашенными на свадьбу Пирифоя с Гипподамией и побеждёнными лапифами.
Царь лапифов Пирифой дерзнул отправиться вместе с Тесеем похитить богиню Персефону, за что был навеки прикован к скале в Аиде. К лапифам принадлежит великан–оборотень Кеней. Сын царя лапифов Флогия — Иксион покушался на богиню Геру; сестра Иксиона Коронида изменила Аполлону со смертным лапифом. Лапифы — участники калидонской охоты (на вепря) и похода аргонавтов. Их могущество было сломлено Эгимием — сыном Дора, родоначальника дорийцев, которому помогал Геракл.
— Все проходит и это пройдет, — сказал Соломон, и написали ему эти слова на перстне. И носил царь иудейский этот оберег надписью вовнутрь… Автор
Пирифой (Пиритой)
(Миф 5)
Царь лапифов (первый вариант) является сыном Иксиона и Дии; Второй вариант: Пирифой — сын Зевса и Дии. С именем Пирифоя связан ряд мифов. Как раз на свадьбе Пирифоя и Гипподамии произошла битва лапифов с кентаврами. Тесей участвовал в битве с кентаврами, бесчинствовавшими на этой свадьбе. (Кстати, Полипойт, сын от брака Пирифои и Гипподамии, один из претендентов на руку Елены). Пирифой — участник калидонской охоты, куда прибыл вместе с Тесеем. Дружба с Тесеем была неразрывной. Пирифой помог Тесею похитить двенадцатилетнюю Елену и привезти её в Афины. Пирифой и Тесей вместе пытались похитить Персефону из Аида, и были наказаны. В дальнейшем Геракл освободил Тесея, а Пирифой так и остался в наказание прикованным к камню у входа в Аид, поэтому в походе аргонавтов оба друга не участвовали. Пирифой и Тесей похитили также царицу амазонок Антиопу, ставшую супругой Тесея. Пытались выкрасть жену царя феспротов, но были взяты в плен, а в это время Диоскуры овладели Афинами. Пирифой и Тесей ходили также походом на Лакедемон, дав друг другу клятву верности. В Афинах вблизи академии было святилище IIирифою и Тесею.
Замечание по сути дела
Все врут календари. Великая напраслина эта была воздвигнута греками, чтобы оправдать людей, уничтоживших кентавров.
Нас обманом заманили на ту свадьбу. Напоили и порезали, как скотину. Таким было их жертвоприношение во спасение умирающему от инцеста многобожию Олимпийцев.
Из подслушанного автором
— Приди ко мне в мой сон. Полетаем!
— Ты хозяйка своих снов. Приду я туда или нет, зависит только от тебя.
На Пасху (из беседы Автора с психотерапевтом)
«Яйцо в эти дни обладает особой силой… А воск — он всегда священен. Не зря из него свечи льют. А собирают его самые трудолюбивые и чистые существа…»
У тебя на уме все одно!
Ну а мне — все одно, все одно…
Автор
— Все у тебя, друг мой, получится. Я знаю это совершенно определенно.
— С чего такая уверенность?
— Ты совсем не похож на них, то есть на нас… Внешне ты типичный лапиф. — Киллироя еще раз критически оглядела Дона Таха.
— Горбуна невозможно провести… Это далеко не простой кентавр. Он чистокровный… аристократ… Не зря же у него такое имя: Хирон
— Перестань! Мало ли какие имена бывают… Главное — тебе нужно понравиться его дочке. Коронида не только красивая баба. Она еще, как немногие из нашего полу, очень чуткая… Просто так, на одном только либидо ее не заморочить… Только Сафо на ночь ей недостаточно. Она из тех, кто вместо кофе по утрам в постельку Гомера требует.
