Люди, которые ходят по распродажам и покупают вещи за три шиллинга одиннадцать пенсов или отрезы три на четыре фута, наверняка поняли бы ее уловку и вычислили стоимость нарядов. Однако в Маллоу не ожидалось публики, способной на подобные калькуляции. Скорее всего, даже прислуга знала о ценах меньше, чем гостья.
Пассажиры, которых сопроводил в вагон первого класса лакей в сером, были матерью и дочерью. Мать благодаря правильным чертам лица выглядела бы прелестно, если бы не чрезмерная полнота. На ней было очень красивое дорожное платье и роскошный плащ из тонкого шелка неяркой расцветки. Ее наряды говорили сами за себя и свидетельствовали о неограниченных возможностях. А вот дочь отличалась миловидностью: тонкая гибкая талия, нежно-розовые щечки и выпяченные губки. Вычурная шляпка из нежно-голубой соломки с большим газовым бантом и искусственными розами придавала ей вид парижанки, хотя и несколько утрированный.
«Некоторый перебор с красками, – подумала Эмили, – однако как же к лицу девушке шляпка! Полагаю, примерила и не смогла удержаться от покупки. Определенно, от Виро».
Пока она восхищенно разглядывала девушку, мимо окна промелькнул мужчина – высокий, с квадратным лицом. Оказавшись напротив Эмили, он посмотрел сквозь нее, словно она была прозрачной или невидимой, и направился в вагон для курящих.
Поезд прибыл на станцию Маллоу, и мужчина вышел одним из первых. На платформе ждали двое слуг леди Марии. Эмили узнала их по ливреям. Один подбежал к высокому мужчине, взял под козырек и повел к рессорному экипажу, запряженному великолепной темно-серой кобылой, которая, заждавшись, нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Гость в несколько секунд забрался на высокое сиденье, лакей уселся позади, и кобыла рысцой пошла по дороге. Мисс Фокс-Ситон последовала за вторым лакеем, мать с дочерью тоже; он привел их к ожидавшему позади станции ландо. Кучер мельком взглянул на Эмили и коснулся козырька в полной уверенности, что она позаботится о себе сама.
Она так и сделала – убедилась, что ее багаж погрузили в курсировавший до Маллоу омнибус, и вернулась к ландо. Две другие гостьи уже заняли места. Эмили забралась в повозку и без возражений уселась против движения.
Несколько минут мать и дочь провели в неловком молчании. Очевидно, они были женщинами общительными, однако не могли сообразить, как начать разговор с леди, которую им пока не представили, но которая собиралась гостить в том же самом доме, куда пригласили и их.
Эмили решила проблему сама, произнеся с дружелюбной улыбкой банальную фразу:
– Не правда ли, здесь красивые места?
– Очень красивые, – ответила мать. – Я никогда раньше не посещала Европу, и сельская Англия показалась мне чудесной. У нас в Америке есть летняя резиденция, однако английские усадьбы – это совсем другое.
Она была приветлива и расположена к беседе, и благодаря доброжелательным подсказкам со стороны Эмили разговор завязался. Они не проехали и половины пути, когда выяснилось, что гости, носившие фамилию Брук, прибыли из Цинциннати, зиму провели в Париже, посвятив ее визитам к модельерам Пакен, Дусе и Виро, а затем сняли на сезон дом в Мэйфере.
Брук. Эмили припомнила, что уже слышала эту фамилию; по слухам, Бруки купались в деньгах и постоянно ходили по вечеринкам, всегда в новых красивых нарядах. Дочь представил светскому обществу американский посланник, и она имела определенный успех, потому что превосходно одевалась и танцевала. Сияющие глаза, изящный вздернутый носик – явно из тех американских девушек, которые в конце концов выходят замуж за титулованных особ. Однако даже Эмили распознала в ней маленькую интриганку.
– Вы бывали ранее в усадьбе Маллоу? – осведомилась девушка.
– Нет. И потому буквально сгораю от нетерпения. Усадьба просто великолепна.
– И вы хорошо знаете леди Марию?
– Знакома около трех лет. Она очень добра ко мне.
– Вот как? А я бы не назвала ее особо доброй. Слишком остра на язык.
Эмили деликатно улыбнулась.
– Леди Мария очень умна.
– А с маркизом Уолдерхерстом вы знакомы? – спросила миссис Брук.
– Нет. – ответила Эмили. Она не являлась той частью жизни леди Марии, которую озаряли своим присутствием родственники-маркизы. Лорд Уолдерхерст не заходил по случаю выпить чаю; он приберегал себя для вечеринок по особым поводам.
– Заметили мужчину, который уехал в рессорном экипаже? – затараторила миссис Брук с налетом возбуждения. – Кора полагает, он и есть маркиз. Его встречал лакей в той же ливрее, что и наш кучер. – Она кивком показала на козлы.
– Да, это один из слуг леди Марии, – ответила Эмили. – Он бывал на Саут-Одли-стрит. Действительно, лорд Уолдерхерст приглашен в Маллоу. Леди Мария о нем упоминала.
– Вот видишь, мама! – воскликнула Кора.
– Конечно же, его присутствие придаст вечеринке изюминку, – продолжила тему миссис Брук. В ее тоне проскользнуло облегчение. Возможно, она планировала участвовать в другом мероприятии, однако дочь решительно направила ее в Маллоу. – В Лондоне в этом сезоне много говорят о маркизе.
Мисс Кора Брук рассмеялась и с неприкрытой издевкой пояснила:
– Мы слышали, пять или шесть молодых особ задались целью выйти за него замуж. Я начинаю думать, для маркиза большая редкость встретить девушку, которой он безразличен.
– Не переиграй с безразличием, Кора, – с откровенным простодушием предупредила ее мать.
Мисс Брук вспыхнула. Так глупо разоблачить себя! Будь Эмили Фокс-Ситон проницательной женщиной, она бы сообразила – если некая «безразличная» и соблазнительная юная особа может представлять опасность для лорда Уолдерхерста, то именно на этой вечеринке. Опасность исходила от красотки из Цинциннати и ее в меру нескромной матери; впрочем, нескромная родительница могла неосознанно оградить маркиза от притязаний.
Однако Эмили лишь вежливо рассмеялась, как смеются в ответ на шутливую реплику. Она была готова почти все принимать как юмор.
– Да, маркиз может стать отличной партией для любой девушки. Он богат. Очень богат.
По прибытии в Маллоу посетительниц провели на лужайку, где под сенью деревьев устроили чаепитие. Там уже находилась группа людей с чашками и маленькими горячими булочками в руках. Среди гостей было несколько молодых женщин, в том числе звезда минувшего сезона леди Агата Слейд, очень высокая и очень красивая девушка с большими васильковыми глазами и в длинном голубом платье из мягкой ткани того же оттенка. Эмили залюбовалась ею, решив про себя, что это дополнительный бонус, любезно пожалованный фортуной. Как восхитительно, что на домашней вечеринке присутствует леди Агата, удивительное создание, которое Эмили до сих пор знала лишь по портретам в иллюстрированных женских журналах! Если леди Агата пожелает стать маркизой Уолдерхерст, то разве что-то сможет препятствовать достижению цели? Уж точно не сам маркиз Уолдерхерст. Девушка небрежно прислонилась к стволу остролиста и поглаживала красивой ладонью белоснежную шерстку русской борзой; довольная собака уткнулась длинной изящной мордой в подол ее платья. Какая соблазнительная поза!
В этот момент леди Мария развернулась на своем стуле и объявила:
– А вот и Уолдерхерст!
Через лужайку к ним направлялся мужчина –
