отца и фотографиям. На фото собственно и не было ничего такого, просто эти «друзья» часто встречались у него. Неприятно, да, но ничего не доказывает. В конце концов, Андре судя по всему очень хотел бы быть с Лив. Если бы отцом ребенка был он, меня бы просто вычеркнули из этого треугольника. Быстро и с радостью.
Оливия переехала ко мне и даже отказалась возвращаться к родителям, когда ее отец запоздало прибежал изображать беспокойство. Сказала, будет жить со мной и точка. И внешне все у нас шло неплохо, но я порой чувствовал такой холод от нее. Из-за беременности мы не затрагивали острые темы, хотя мне тоже пришлось отражать натиск отца, требующего срочной свадьбы с Кэт. Лив я не стал в это посвящать. Единственное, сообщил, что наши отношения мы можем узаконить, когда она пожелает.
— Нет ни малейшего желания, — бесцветно ответила она тогда и отвернулась.
Я добросовестно крутился между офисом, бизнесом Тиндейлов, который уже переписал на Ливию, и бытовыми заботами. Пришлось озаботится покупкой дома — квартира моя хоть и просторная, но никакой возможности оборудовать детскую и комнату для Френ не было. Ездить загород по всем делам касающимся бизнеса и медицины тоже не вариант. Выбрал, оплатил, поставил задачу дизайнерскому бюро. И мои усилия не прошли даром — Лив оценила и очень обрадовалась, что ее мама сможет жить с нами. Френсис, правда, не торопилась переезжать. Сказала, возможно, когда малыш родится.
Так мы и жили вдвоем. Я практически перестал общаться с семьей — они категорически не поддержали мой выбор. Отец громко, а мама и Крис тихо. Френ к нам приезжала регулярно и пара близких друзей. Иногда Лив просила взять ее в офис, чтобы пообщаться и позаниматься рабочими задачами. Но я видел, что удовольствие ей доставляет только общение с Дэвидом. Поэтому вскоре я сообщил Оливии, что семейный бизнес теперь принадлежит ей и предложил заняться его делами. Она сначала удивилась, потом обрадовалась, потом с энтузиазмом согласилась. И возилась с горой проблем, накопленных ее отцом и братом, практически до самых родов. Я не возражал — Лив выполняла все предписания врачей, имела огромное количество свободного времени и мой наказ не заниматься бытом. Кроме того у нас появилась общая тема, которую мы могли обсуждать бесконечно. Оливия больше не была моей подчиненной и любовницей, но мне по-прежнему безумно нравилось проводить с ней время.
Кроме посещения специалистов Оливия категорически игнорировала хлопоты связанные с будущим материнством. По магазинам приходилось ездить мне. Листать бесконечные каталоги, просматривать огромное количество сайтов. Ливия не отказывалась, но всячески уходила от этого. Даже одежду для беременных в итоге ей купил я. Пытался выяснить, в чем дело, но она отмалчивалась. Не настаивал — понятия не имею, о чем она думает, чего хочет и как справляется со всем, что навалилось за последнее время. Рад, что могу каждый вечер видеть ее дома, пусть наши отношения и далеки от теплых.
После рождения нашей дочери все стало неуловимо меняться между нами. Само по себе. Роды дались Лив непросто, из-за чего она длительное время не могла полноценно ухаживать за новорожденной. Разумеется, няню мы подыскали заранее. Френсис перевезла свои вещи заблаговременно, а сама, как и обещала, переехала, когда Оливию с малышкой выписали. Но как-то так вышло, что часть забот о младенце я взял на себя. Потому что оставить дочку без внимания мамы и папы было бы просто неправильно. И через какое-то время Лив оценила мой подход и стала значительно мягче в общении.
Только через пару недель мы выбрали имя для дочери. Мариса. Заниматься этим, как и всем остальным, во время беременности Ливия не пожелала. А теперь ей оказалось не до того — чувствовала она себя ужасно. И физически, и морально. От того, что не могла постоянно быть рядом с дочкой — заботиться о ней, нянчится, возиться. И хоть я и старался многое делать вместо нее, видел, что ей непросто принять, как все сложилось. Хорошо хоть, смогли быстро договориться об имени, и я спокойно занялся оформлением всех необходимых документов. А когда привез их и показал Лив, она удивленно подняла на меня взгляд.
— А тест? Ты его уже сделал?
— Какой тест? — не сразу понял, о чем она вообще.
— На отцовство.
— Не делал. И не буду. По-моему и так все очевидно.
Старался не злиться, я же сам спровоцировал подобные вопросы.
— Хорошо, — пожала Лив плечами. — Как хочешь. Мне тест тем более не нужен.
Больше мы к этому не возвращались. Месяца через полтора Оливия полностью восстановилась, и я смог снова отдавать работе большую часть времени. Но каждый вечер я несся домой, как угорелый, чтобы увидеть своих любимых. Когда Марисе было три месяца, в один из пятничных вечеров я заглянул в ювелирный магазин. На этот раз не просто за подарком или приятной безделицей. Купил пару обручальных колец. Рано или поздно Лив все равно сдастся — добьюсь этого во чтоб то ни стало.
Оливия
Я действительно переехала к Алексу. В машине даже дышать боялась, но все же сделала это. Вскоре мы перевезли вещи уже вместе — Анхерт решил, что в квартире будет слишком тесно. Он позаботился и о комнате для моей мамы, что меня приятно удивило. Я очень скучаю и переживаю, надолго ли хватит отца в его желании быть милым с ней. Хочу, чтобы и у нее было место, где можно спрятаться. И рядом со мной, Александром и нашим ребенком — наилучший вариант.
Так незаметно и без церемоний мы стали готовиться к рождению ребенка. Занимался всеми вопросами Анхерт, я только послушно ходила по врачам и пыталась совсем не расклеиться. Беременность далась мне тяжело, а роды прошли просто ужасно. Странно, но не за все оказалось возможным заплатить. За детскую кроватку с резными ангелочками — можно, за самый красивый выписной конверт — тоже, и даже за охапки цветов, связки шариков и бесчисленные игрушки, что ждали нас с дочерью дома. А вот оплатить отсутствие осложнений не вышло. Из клиники я вернулась в еще более удручающем состоянии, чем на последних месяцах беременности. Мне было больно, ничего не хотелось. А заботиться о малышке было просто невозможно.
И тут Александр удивил меня в очередной раз — бросил все дела и занялся младенцем. С помощью нянь, докторов, моей мамы, конечно. Но многое он делал сам — раньше я бы и не подумала, что станет. Малышку назвали Марисой, оказывается, об этом стоило позаботиться заранее, как и о многом остальном. Хорошо, что Анхерт
