Коко чересчур уж легко обольщается всем поверхностным. Ее слишком привлекает всяческий глянец. Нельзя же так серьезно относиться к проектированию одежды! Конечно, ее туалетами все восхищаются, но это скорее относится к тщеславию, чем к искусству. Платья слишком осязаемы. Тут он никак не может пойти на уступки. Он допускает, что в духах есть тайна, нечто неуловимое, невидимое свойство, приносящее радость. Духи взывают к тем же чувствам, что и музыка, и он готов поверить, что для их создания необходим артистизм и даже гениальность. Беда в том, что Коко слишком поглощена деловой стороной, а ему это неинтересно. Она, похоже, ни о чем другом говорить не способна.
Глянув вниз, Игорь замечает на полу какую-то тень. В саду раздается шум. Он вскакивает и смотрит в окно. Василий сцепился с овчаркой. Драка сопровождается яростным рычанием и лаем.
Игорь мчится в сад и пытается разнять противников, пока они друг друга не покалечили. Хуже всего коту. У бедняги несколько глубоких царапин на мордочке. А на шее, там, где выдран клок волос, видна кровоточащая рана.
Игорь понимает, что рано или поздно это должно было случиться.
Кот трогательно касается лапкой своих ран. Игорь гладит его и обследует распухшие следы укусов. Когда Игорь поднимает кота, когти у того еще выпущены. Игорь, как ребенка, берет Василия на руки и несет в дом.
26
Маленькая свирепая Коко шагает по рю Камбон в дом 31. В свой магазин. На ней аккуратный темный жакет, белая блузка с открытым воротом и летящая бежевая юбка миди в мягкую складку. Войдя в магазин, Коко едва отвечает на приветствия продавщиц. Миновав салон, поднимается по лестнице в свой кабинет. Повсюду — ковры цвета беж, люстры из дымчатого хрусталя. На столе — резные статуэтки львов. Лилии в вазах раскрылись и похожи на звезды.
Адриенн стоит на коленях у куска ткани с толстым мелком в руках. Она быстро что-то чертит на ткани. Услышав шаги, она поднимает голову.
— Коко!
— Адриенн!
Адриенн встает, вытирает руки. Они обнимаются. Коко начинает рыться в своей сумке. Вынимает оттуда маленькую коробку, обитую внутри бархатом. В тишине взгляду открывается святыня.
— Новые образцы! Прибыли!
— Наконец!
— Вот. Попробуем.
Коко открывает один из флаконов. Он кажется теплым на ощупь. Взболтнув содержимое, Коко увлажняет подушечку пальца. Прикасается к запястью Адриенн. Поднимает ее руку к носу, Адриенн нюхает.
— Ну?
— Да-а… хорошо, — говорит Адриенн, снова принюхивается. Осторожно произносит: — Не могу догадаться, что в этом запахе.
— Неудивительно. В этой бутылочке больше восьмидесяти ингредиентов.
Адриенн поднимает брови.
— Весьма утонченный запах!
— А главное — очень стойкий.
— Думаешь, будут покупать?
— Убеждена! Те образцы, который Бо уже присылал, получили очень хорошие отзывы.
Коко закрывает флакон, прячет его в коробку и защелкивает замок.
— Предлагаю опрыскать ими комнату для переодевания. Затем, когда клиентка спросит, что это такое и можно ли это купить, мы скажем, что у нас сейчас есть несколько подарочных экземпляров.
— Девушки в магазине тоже могут надушиться.
— Нет. Это только для избранных.
— Но что, если клиентки не спросят?
— Спросят, уж поверь мне. Мы весь салон надушим этими духами.
Адриенн уточняет в некотором замешательстве:
— И что потом?
Коко, как заговорщик, наклоняется вперед, сцепив руки на коленях.
— Надо польстить клиентке. Мы скажем, что если, по ее мнению, духи будут продаваться, то мы подумаем о том, чтобы их производить.
— Так ты включаешь клиентов в процесс.
— Пускай думают, что это так.
— Ну ты, Коко, и лиса!
— Важно, чтобы люди узнали о духах и стали о них говорить, а затем — и покупать.
— Так когда начинаем?
— Я здесь, духи здесь. Почему бы сразу же и не начать?
— Я могу сказать нескольким девушкам, чтобы они опрыскали салон.
— Если хочешь.
Адриенн замечает, что у Коко очень усталый вид.
— Извини, я даже не спросила, как у тебя дела.
— Все прекрасно, — слишком быстро отвечает Коко. Вчера подошел Жозеф и спросил, можно ли — если это не слишком неудобно или не слишком нахально и прочее, и прочее — получить отпуск. «Бедняга меня боится», — думает Коко. Она неопределенно пообещала им несколько свободных дней. Хотя это и в самом деле очень неудобно.
— А как Игорь?
Отвечая, Коко кажется очень спокойной и холодной:
— Очень хорошо, спасибо. — Он уже несколько дней не ездил с ней в Париж.
— Коко, ты влюблена? — тихо спрашивает Адриенн и внимательно смотрит на нее, ожидая прямого ответа.
Коко смотрит на Адриенн и, сама себе удивляясь, отвечает:
— На первом месте — работа. Мужчины — на втором.
Несколько секунд обе с сомнением смотрят друг на друга.
— Хорошо, — говорит Адриенн.
— Хорошо, — говорит Коко.
— Пойдем побрызгаем?
— Давай побрызгаем.
Обе, слегка волнуясь, спускаются вниз. Коко так крепко держит свою сумку, будто там лежит взрывчатка.
На следующий день, неожиданно рано вернувшись из магазина, Коко мчится в судию к Игорю. Она должна с ним поговорить. Она хочет помириться. Ей его не хватает. И то, что она разорвала приглашение, — непростительно. Она все поняла и хочет попросить прощения. Но из студии не доносятся звуки фортепиано, Игоря там нет. Коко поднимается наверх и слышит в спальне Стравинских тихие голоса. Приблизившись к чуть приоткрытой двери, она различает слова.
Тон разговора между Екатериной и Игорем вполне интимный. Коко придвигается ближе. В узкую щель между стеной и дверью она видит их обоих. Игорь в одежде лежит на кровати, опираясь на локоть. Он прижал голову Екатерины к своей груди, будто она ребенок, и нежно поглаживает ее по волосам. Он говорит тоном утешения. Коко напряженно прислушивается.
— Не волнуйся. Все будет хорошо, — шепчет Игорь.
— Я
