меланхолии над остатками завтрака.
Воспользовавшись паузой, м-р Тангрин, не следивший за рассказом Майкла, стал читать вслух: «Бракосочетание Людовика XIV и инфанты Марии-Терезы, дочери Филиппа IV, короля испанского, сопровождалось пышными празднествами. Путешествие короля и инфанты из Мадрида к французской границе походило на блестящий парад. Жители города Хенареса воздвигли величественный павильон, и здесь при свете тысячи факелов был совершен ночью обряд венчания. В программу сказочного празднества входил бой быков. Быков, оставшихся после боя, обмазали дегтем и подожгли. Затем горящих быков выпустили в загон перед королевским павильоном для увеселения высоких гостей. Банкет продолжался, и под аккомпанемент мычания измученных животных кавалеры нашептывали красавицам нежные слова».
Все были раздосадованы неуместным вмешательством м-ра Тангрина и холодно отнеслись к его сообщению.
– Ищейки сделали все, что могли, но так и не напали на след. Омела и я – законные наследники миддлтоновских миллионов-уже потеряли всякую надежду, когда…
– Простите, м-р Уэбб, но мне хотелось бы знать, где вы выкопали эту историю? – спросил м-р Торнтон.
– Где? – с удивлением повторил Майкл. Да ведь я вам только что сказал… Кое-что я узнал из бумаг матери, а затем долго наводил справки…
У м-ра Торнтона вид был такой испуганный, что Майкл почувствовал к нему жалость.
– Как я уже сказал, – продолжал Майкл, мы с сестрой потеряли всякую надежду, как вдруг я получаю письмо от одной особы, которую зовут Миртль Ван Дузен. – Он исподтишка посмотрел на м-ра Торнтона и заметил, что тот вздрогнул. – Она писала, что ей известно кто украл миллионы, и в любой момент она может найти и изобличить виновных. Конечно, я заинтересовался и поспешил написать Миртль Ван Дузен. Мне хотелось получить от нее более обстоятельное письмо. Вот ее ответ…
Майкл извлек из кармана несколько писем, перебрал их и нашел одно, написанное на синей почтовой бумаге.
«Многоуважаемый м-р Уэбб, начал он, – я получила ваше письмо от 12 июня и спешу вас уведомить, что я готова ответить на все ваши вопросы…. Миддлтоновские миллионы были украдены двумя мошенниками – мужем и женой, которые пользуются репутацией пройдох и ни разу не были изобличены. В моих руках имеются доказательства и все улики, но я буду молчать, пока вы ни примете моих условий, ибо благотворительностью я не занимаюсь. Преступную пару я могу отыскать в двадцать четыре часа и уличить в многочисленных преступлениях; наказание за эти преступления от двадцати до сорока лет каторги.
«Буду откровенна с вами: я лично не знаю, где спрятаны миддлтоновские миллионы, но этой паре все известно, и вы можете быть уверены, что они, придавленные тяжестью моих улик, откроют тайну.
«Теперь поговорим об условиях. В случае, если я отыщу для вас миддлтоновские миллионы-а в этом я не сомневаюсь, вы мне уплатите миллион наличными.
– О, боже! Миллион наличными! – воскликнул Мepeдит Купер, – Да, эту особу учить не нужно. – Ну, что ж! Пожалуй, стоит выложить миллион, – отозвался Майкл и продолжал читать: «Миллион наличными, если вы получите миддлтоновское наследство. Если же деньги вам не достанутся, я не потребую платы за услуги.
«Напишите мне, и тогда я приеду к вам, и мы заключим письменное соглашение.
Письмо подписано «Миртль Ван Дузен», – сказал Майкл, перевертывая последнюю страницу. А вот постскриптум: «Я знаю, вы будете наводить обо мне справки, но не пугайтесь, если вам скажут, что я известна под кличкой Миртль-Ведьма». Это прозвище дали мне преступники, которых я разоблачила и отправила в тюрьму.
– Ах, черт возьми! Теперь я понимаю, – воскликнул Сэмуэль Харлей. Теперь я понимаю! Сначала имя Миртль Ван Дузен показалось мне незнакомым, но, конечно, я слышал о Миртль-Ведьме. Это талантливейшая женщина-сыщик. Да, она сумеет отыскать миллионы.
– Я ей написал и попросил приехать сюда, – сказал Майкель. – Жду ее завтра. И уж тогда-то мы раздобудем миддлтоновские миллионы…
М-р Торнтон протянул руку.
– Вы ничего не имеете против того, чтобы показать мне это письмо?
– Пожалуйста! – ответил Майкл, передавая ему письмо.
Он слышал, как м-с Торнтон, с удивлением проговорила:
– Женский почерк… А вот и подпись… Миртль Ван Дузен… О, господи!..
– Вот фотографическая карточка моей сестры Омелы, – продолжал Майкель. – Мы с ней очень привязаны друг к другу… Я всегда ношу в кармане ее карточку, завернутую в кусок шелковой материи.
С любовью посмотрев на карточку, он протянул ее Торнтонам. То была фотография красивой брюнетки лет тридцати пяти.
– А потом, пожалуйста, передайте дальше, – сказал он м-ру Торнтону.
Дрожащими руками м-р Торнтон взял карточку.
– Здесь написано «Омела Блуфер», – сказал он. – Написано на карточке.
– Да, – отозвался Майкель. – Это ее фамилия по мужу… Блуфер… Ее муж-м-р Блуфер. Они живут в Толедо.
– А как имя ее мужа? – поинтересовался Харлей – Когда-то я знал одного Блуфера.
– Его зовут просто м-р Блуфер. У него нет имени, ответил Майкл.
– Вот здорово! – удивился Гюс Бюфорд. – В первый раз слышу о человеке, у которого нет имени.
– Эдит! – крикнул Майкл жене. – у мужа Омелы есть какое-нибудь имя?
– Нет, – ответила Эдит Уэбб. – М-р Блуфер – и только… Он говорит, что у них в семье детям не давали имен. Их было одиннадцать человек-семь мальчиков и четыре девочки.
– О, боже! – прохрипел м-р Бюфорд. – Что же делали родители, когда хотели позвать кого-нибудь из детей?
– В таком случае они кричали просто: «Блуфер!» Сбегались дети, и они выбирали того, который был им нужен.
– Выясним суть дела, – глупо-напыщенным тоном произнес м-р Торнтон. – Полагаю, все мы – люди разумные.
– Нет, мы не разумны, – засмеялся Мередит Купер, – но, быть может, у нас хватит ума понять вас.
– Да, я тоже так думаю. Эта история, которую вы нам рассказали, м-р Уэбб… Видите ли, я сам ее придумал, и, конечно, сейчас я сбит с толку. Да, эту сказку сочинил я!
Последовала длительная пауза. Майкл смотрел на м-ра Торнтона так, словно отец звезды экрана был сумасшедшим. М-р Тангрин уже приготовился было приступить к чтению, но Мередит Купер прикрыл книгу рукой и сказал:
– Не читайте.
– Сочинили? – недоумевающе спросил Майкл. – Я вас не совсем понимаю. Какое вы имеете отношение к миддлтоновским миллионам!
– Нет никаких миддлтоновских миллионов решительно заявил м-р Торнтон.
– В своем ли вы уме? – удивился Майкл. И вы говорите, что…
– Я все это придумал, – настаивал м-р Торнтон, – придумал для своего развлечения, моя жена может подтвердить.
– Да, совершенно верно, – отозвалась жена. – А я помогала ему сочинять. У нас была мысль использовать это для сценария… Понятия не имею, как вы об этом разузнали.
– Нет никакой Миртль Ван Дузен, – начал м-р Торнтон.
Майкл молча указал на письмо.
– Доказательства налицо, м-р Торнтон, – возразил Гюс Бюфорд.
– Пусть меня повесят, если я знаю, откуда оно взялось! – сказал м-р Торнтон.
– Пожалуй, вы скажете, что и Омела Блуфер не существует, – с усмешкой заметил Майкл и, взглянув на карточку, спрятал ее в карман.
– Не существует! – заявил м-р Торнтон.
Майкл подбоченился и уставился на отца мисс Торнтон.
– Да, таких вещей мне еще не приходилось выслушивать… Эдит, этот джентльмен утверждает, что у тебя нет золовки по имени Омела.
– Это уже слишком! – вмешался м-р Придделль. – Как будто человек не знает, есть у него сестра или нет… Право же, м-р Торнтон, человек помнит своих родных…
М-р Торнтон пристально посмотрел на Майкла, посмотрел ему прямо в глаза. Тот, кому приходилось продавать экономические «газовые горелки», умеет это делать, и м-р Торнтон был хорошим физиономистом. Ему показалось, что губы Майкла складываются в улыбку… Как бы то ни было, но и он и Майкл расхохотались одновременно.
– Ха-ха-ха! – хохотал м-р Торнтон.
Майкл смеялся еще громче, но его смех звучал, как «хо-хо-хо!»
– Ху-ху-ху! – загудел Гюс Бюфорд.
– Хе-хе-хе! – закудахтал Сэмуэль Харлей.
Приезжий из Техаса хохотал оглушительно
– Хи-хи-хи! – хихикала м-с Уолкер.
– Хо-хо-хо! – залился смехом м-р Тангрин, хотя
