Бенедикт Спиноза - Этика

Ознакомительная версия.

ПОЛОЖЕНИЕ XXVI

Вещь, которая определена к какой-нибудь деятельности, необходимо была так определена Богом; а которая не определена Богом, та не может сама себя определить к деятельности.

То, что определяет вещи к какой-нибудь деятельности, безусловно есть нечто положительное (как это ясно само собой); поэтому Бог, по необходимости своей природы, есть действующая причина как его сущности, так и существования (по пол. 25 и 16). Это первое. Из этого яснейшим образом следует вторая часть положения. Ибо если бы вещь, которая не определяется Богом, мота сама себя определять, то первая часть этого положения была бы ложной, – что абсурдно, как мы показали.

Вещь, которая определена Богом к какой-нибудь деятельности, не может сделать сама себя неопределенною к деятельности.

Это положение следует из акс. 3.

Все отдельное или каждая вещь, которая конечна и имеет определенное существование, может существовать и определяться к деятельности не иначе как если она определяется к существованию и деятельности другой причиной, которая также конечна и имеет определенное существование; и, в свою очередь, эта причина может существовать и определяться к деятельности не иначе, как если она определяется к существованию и деятельности другой причиной, которая также конечна и имеет определенное существование, и так до бесконечности.

Все, что определено к существованию и деятельности, определено так Богом (по пол. 26 и королл. пол. 24). Но то, что конечно и имеет определенное существование, не могло быть произведено абсолютной природой какого-нибудь атрибута Бога; ибо все, что вытекает из абсолютной природы какого-нибудь атрибута Бога, есть бесконечно и вечно (по пол. 21). Следовательно, оно должно было вытекать из Бога или какого-нибудь его атрибута, поскольку он представляется измененным (affectum) каким-нибудь образом; ибо кроме субстанций и состояний (modi) не существует ничего (по акс. 1 и опред. 3 и 5), а состояния (по королл. пол. 25) суть не что иное, как видоизменения (affectiones) атрибутов Бога. Но из Бога или какого-нибудь его атрибута, поскольку он подвергся такому видоизменению, которое вечно и бесконечно, оно тоже не могло вытекать (по пол. 22). Следовательно, оно должно было вытекать или определяться к существованию и деятельности Богом или какими-нибудь его атрибутом, поскольку он изменен видоизменением, которое конечно и имеет определенное существование. Это первое. Затем, в свою очередь, эта причина или это состояние (на том же основании, которыми мы доказали первую часть этого положения) должно было определяться другой причиной, которая также конечна и имеет определенное существование, а эта последняя, в свою очередь (на том же основании), еще другой, и так постоянно (на том же основании) до бесконечности, – что и требовалось доказать.

Так как нечто должно было быть произведено Богом непосредственно, именно то, что необходимо вытекает из его абсолютной природы через посредство этих первых атрибутов, которые, однако, не могут ни существовать, ни быть представлены без Бога, то из этого следует 1, что Бог есть для вещей, непосредственно им произведенных, абсолютно ближайшая причина, а не в своем роде, как говорят. Ибо действия Бога не могут ни существовать, ни быть представлены без своей причины (по пол. 15 и короля, пол. 24). Следует 2, что Бог не может быть собственно назван отдаленной причиной отдельных вещей иначе как только в том смысле, чтобы отличить эти вещи от тех, которые он произвел непосредственно или, лучше, которые вытекают из его абсолютной природы. Ибо под отдаленной причиной мы понимаем такую, которая никаким образом не связана с действием. Но все, что существует, существует в Боге и так зависит от Бога, что без него не может ни существовать, ни быть представлено.

В природе вещей нет ничего случайного, но все определено необходимостью божественной природы к существованию и действованию известным образом.

Все, что существует, существует в Боге (по пол. 15). Бог же не может быть назван случайной вещью, ибо (по пол. 11) он существует необходимо, а не случайно. Затем, состояния божественной природы вытекли из нее тоже необходимо, а не случайно (по пол. 16), и это, рассматривается ли божественная природа абсолютно (по пол. 21) или поскольку она рассматривается определенной к деятельности известным образом (по пол. 27). Далее, Бог не только есть причина этих состояний, поскольку они просто существуют (по короля, пол. 24), но даже и поскольку они рассматриваются определенными к какой-либо деятельности (по пол. 26). Если бы они (по тому же пол.) не были определены Богом, то невозможно, а не есть случайность, чтобы они сами себя определяли; и наоборот (по пол. 27), если они определены Богом, то невозможно, а не есть случайность, чтобы они сделали сами себя неопределенными. Поэтому все определено необходимостью божественной природы не только к существованию, но и к существованию и деятельности известным образом, и нет ничего случайного, – что и требовалось доказать.

Прежде чем я буду продолжать дальше, хочу объяснить или, лучше, напомнить, что следует понимать у нас под natura naturans (природой действующей, созидающей) и что под natura naturata (природой страдательной, созданной). Я думаю, что уже видно из предшествующего, что под natura naturans нужно разуметь то, что существует в себе и представляется посредством себя, или те атрибуты субстанции, которые выражают вечную и бесконечную сущность, т. е. (по короля. 1 пол. 14 и короля. 2 под. 17) Бога, поскольку он рассматривается как свободная причина. Под natura же naturata я понимаю все то, что вытекает из необходимости природы Бога или каждого из атрибутов Бога, т. е. все состояния (modi) атрибутов Бога, поскольку они рассматриваются как вещи, которые существуют в Боге и которые без Бога не могут ни существовать, ни быть представляемы.

Разум действующе-конечный или действующе-бесконечный должен охватывать атрибуты Бога и видоизменения (affectiones) Бога и ничего другого.

Истинная идея должна быть согласна со своим предметом (по акс. 6), т. е. (как ясно само собой) то, что держится в уме объективно, необходимо должно находиться в природе. Но в природе (по королл. 1 пол. 14) есть только одна субстанция, именно Бог, и нет никаких других видоизменений (по пол. 15), кроме тех, которые находятся в Боге и которые (по тому же пол.) без Бога не могут ни существовать, ни быть представляемы. Итак, разум действующе-конечный и действующе-бесконечный должен охватывать атрибуты Бога и видоизменения Бога, и ничего другого, – что и требовалось доказать.

Действующий разум, будет ли он конечный или бесконечный, так же как и воля, желание, любовь и пр., должны относиться к созданной природе (naium naturata), а не к создающей (natura naturans).

Ибо под разумом (как ясно само собой) мы понимаем не абсолютное мышление, а только известное состояние (modus) мышления, которое отличается от других, т. е. от желания, любви, и проч., и потому (по опр. 5) оно должно быть представляемо посредством абсолютного мышления; именно (по пол. 15 и опр. 6) оно должно посредством какого-нибудь атрибута Бога, выражающего вечную и бесконечную сущность мышления, быть так представляемо, что без него оно не может ни существовать, ни быть представляемо. И поэтому (по схол. пол. 29) это состояние (modus) должно относиться к natura naturata, а не к naturans, как и остальные состояния мышления, – что и требовалось доказать.

Основание, почему я говорю здесь о действующем разуме, не то, будто бы я допускаю, что есть какой-нибудь разум только в возможности; но так как я хочу избежать всякой запутанности, то и говорю только о вещи, представляемой нами наияснейшим образом, т. е. о самом разумении, так как мы ничего не представляем яснее его. Ибо мы не можем понимать ничего, что не вело бы к более совершенному познанию разумения.

Ознакомительная версия.