- Мы слышали о самых разных магических предметах, о таких, например, как философский камень или заколдованное кольцо, волшебная палочка или лампа, с помощью которых любой может творить чудеса. Есть ли у вас нечто подобное? - спросил какой-то высокий очкарик.
- Ну да,- нехотя проговорила Чаромора.- Такие вещи, конечно же, существовали и, может быть, сохранились у кого-нибудь и поныне. Но мне они не нужны, ведь я сама чародейка.
- А растения, обладающие чудодейственной силой, вам известны? спросил кто-то.
- Вот, например, разрыв-трава. Ее следует собирать в июльскую ночь на настоящем лугу. Разрыв-трава открывает замки и запоры. Кто ее найдет, научится понимать птичий язык и чужестранную речь.
- А какой же это настоящий луг?
Но Чаромора не захотела больше отвечать.
- Я совсем заболталась с вами. Думаю, уже хватит. На том телепередача и кончилась.
Назавтра Чаромора и носа из дома не высунула. Весь день она читала газеты, заполненные ее фотографиями и статьями о ней. Поначалу такое внимание привело Чаромору в восторг, но постепенно она становилась все мрачнее и мрачнее.
С наступлением сумерек, часа, когда Чаромора привыкла вместе с Труммом пить чай из шиповника, она была уже мрачнее тучи. Чтобы хоть немного приободрить ее, капитан включил телевизор. Показывали фильм о грибах, и Чаромора все время недовольно морщилась: по ее мнению, фильм был снят человеком, ничего не понимающим в грибах. Настроение у Чароморы немного улучшилось. Но вот фильм кончился, и на экране появился диктор.
- По желанию многочисленных зрителей мы повторим вчерашнюю передачу о встрече с Чароморой.
Чаромора мгновенно снова сникла.
Увидав себя на экране в ореоле ядовито-зеленых локонов, она горестно схватилась за голову и принялась рвать на себе волосы.
Трумм молча разливал чай.
На экране взметнулись и разлились пенные волны. Глядя на них, Чаромора даже застонала.
А увидав, как она подняла руки и стала раскачиваться, Чаромора закрыла лицо руками и попросила Трумма выключить телевизор.
- О! Где же были мои глаза раньше! - запричитала она.- Не могу я смотреть, как эта вздорная старуха морочит людям голову! Ох, я горемычная Чаромора, как же я могла пасть так низко! И эти безобразные зеленые лохмы!
- А мне они показались очень даже живописными,- промолвил капитан Трумм.
- Разве для того всю свою жизнь я изучала тайны растений, чтобы теперь на старости лет красить волосы в зеленый цвет?! Я же не ветреная русалка, которая только о том и думает, как бы заманить кого-нибудь в омут. На высокой сосне нужно меня повесить за эти зеленые волосы, о, я тщеславная кикимора!
- Не слишком ли это жестокое наказание? - спросил Трумм.
В ответ Чаромора горько расплакалась.
- Никто не понимает мою несчастную душу! - всхлипывала она.
- Но меня ты ведь вылечила,- тихо проговорил Трумм.
- Я превратила это в смехотворный спектакль! - неутешно плакала Чаромора.- Неужто ты думаешь, что для лечения нужны были все эти фокусы вроде кружения и подскоков?! Это все от тщеславия! Мне просто лестно было показать, какая я всемогущая!
- Но это же так понятно,- старался Трумм утешить Чаромору.- Если бы уже в самом начале тот молодой журналист не попытался выставить тебя на посмешище, ты вела бы себя совсем иначе. А так тебе захотелось показать ему свою власть. К тому же это море было так прекрасно! Ты даже представить себе не можешь, как приятно мне было снова оказаться посреди бушующего моря!
Но Чаромора заливалась горючими слезами и не слушала его.
- Ну и дуреха же я! - всхлипывала она.- Это же был всего-навсего обман зрения! Меня следует бросить свирепым медведям, чтобы они растерзали меня на части. О, я горемычная, какая чудовищная судьба ожидает меня! Слезы ручьями текли по щекам Чароморы,- А куда подевался тот бедный больной моряк, о котором я напрочь забыла, когда мою старую глупую голову вскружили наряды и жажда славы?
- О нем ты не беспокойся! - радостно встрепенулся Трумм.- Он пил горячее молоко с медом и выздоровел. Сейчас он уже далеко в море.
- Нет, нет! Меня нужно сжечь на костре, как сжигали в старину ведьм, потерявших скромность и стыд! - стонала Чаромора.
- Ну-ну-ну,- примирительно произнес Трумм.- Вот это было бы бесчеловечно.
Он налил Чароморе еще чаю и положил в чашку восемь столовых ложек сахарного песку, чтобы она успокоилась.
Чаромора пила чай и плакала. В конце концов она так изнемогла от слез и от сладкого, как сироп, чая, что глаза ее сами собой сомкнулись. Капитан Трумм отнес Чаромору в постель и накрыл се теплым пушистым одеялом. И она сразу уснула.
А наутро Чаромора исчезла.
Когда Трумм вошел в спальню, чтобы разбудить ее, он увидал пустую кровать и открытое окно. На подушке лежало письмо.
"Я возвращаюсь домой, такая жизнь погубит меня",- было написано в этом письме.
А по всей комнате - на полу, на столе, на стульях - валялись все ее нарядные халаты и ночные рубашки, платья и шляпы, пальто и туфли, духи, кремы, часы, цепочки и все остальное, что прежде так радовало Чаромору, и все это сверкало, переливалось и благоухало. Чаромора не взяла с собой ни единой вещички.
Так Чаромора вернулась на свой остров.
Пока она развлекалась в городе, наступила осень. Под соснами еще цвел пахучий лиловый вереск. Заросли шиповника были усыпаны крупными оранжевыми плодами. Листья на деревьях и на кустах пожелтели, а море вокруг острова потеряло свою синеву. Чаромора до блеска отмыла свой дом изнутри и снаружи. Закончив уборку, она нарвала душистых лечебных трав и развесила их под стрехой сушиться. Все крынки и горшки Чаромора наполнила шиповником и орехами, а в большой кадке засолила грибы - маленькие коричневые горькуши.
Справившись со всеми многочисленными делами, Чаромора вымыла и расчесала волосы, и они стали у нее мягкими и пушистыми. Потом она украсила брови искрящимися чешуйками плотвы и надела новый в красную клетку передник. С тех пор каждый вечер Чаромора сидела на прибрежном камне и глядела на море.
Чаромора ждала.
Но только когда море сковал первый, еще тонкий лед, она увидала того, кого ждала так терпеливо и долго. Каждый миг лед йод коньками гостя мог проломиться, и сердце Чароморы сжалось от страха. С перепугу она невольно забормотала какие-то слова, и сразу же затрещал мороз и море сковало толстым льдом. С неба, как из мешка, посыпался густой снег. Поднялась метель. Ветер выл и свистел, гнал поземку и взвивал вихри снега. Человек на коньках скрылся в снежном буране.
- Ох, я горемычная, что же я наделала! - запричитала Чаромора.
Сгибаясь под порывами шквального ветра в три погибели, она развела на прибрежных камнях большой костер. Вернуть осень Чаромора уже не решалась: кто знает, к чему это может привести.
А время шло. Чаромора совсем было отчаялась, и сердце ее замирало от страха, когда ей начинало казаться, что пришелец не заметит огня, промчится на коньках мимо острова и исчезнет в море, откуда уже никогда не сможет вернуться. Осторожно она стала заклинаниями раздувать пламя костра, но ее отчаяние было так велико, что заклинания не возымели силы. Хуже того отчаяние даже пригасило пламя.
И вот тогда-то из снежного бурана показался смертельно усталый Трумм. Он почти превратился в сосульку, а одежду его густо запорошило снегом. Чаромора, словно птица, взметнулась ему навстречу.
- Добрый вечер! - произнес капитан Трумм застывшими на морозе губами.- Я случайно проходил мимо и решил на минутку заглянуть.
Он вытащил из-за пазухи завернутые в бумагу цветы. То были последние нежные соцветия валерианы. Трумм развернул бумагу и, склонившись в галантном поклоне, протянул цветы Чароморе.
- Ну-ну,- проговорила Чаромора, принимая цветы.- На этот раз ты ошибся. У валерианы собирают корни, а но цветы.
Выражение лица Трумма стало очень несчастным.
- Но разве они не красивые? - спросил он.
- Ах, вот оно что!-оживилась Чаромора.- Конечно, красивые.
Чаромора новела окоченевшего Трумма в дом. Она развела в очаге огонь и поставила чан с водой. Затем предложила Трумму снять коньки и мокрые ботинки и дала ему шерстяные носки, чтобы согрелись ноги. И с ног до головы укутала Трумма в большую теплую шаль.
- Как здесь славно! - вздохнул Трумм мечтательно, когда они уже сидели перед очагом, где жарко догорали сосновые шишки, и пили обжигающе горячий чай из шиповника.- Уютный теплый домик, и вокруг море. Говоря по правде, я приехал потому, что соскучился по нашим вечерним чаепитиям.
- Ты мог бы приезжать почаще,- поспешно отозвалась Чаромора.- В долгие зимние вечера здесь, что скрывать, довольно одиноко.
- Я приехал, чтобы позвать тебя обратно в город,- тихо вымолвил Трумм.- Не город тебя губит, причина в тебе самой.
- Знаю,- ответила Чаромора.- Но я должна здесь собраться с силами. По меньшей мере, эту зиму я проживу на острове. И еще я хочу составить книгу о целебных растениях, которую ты посоветовал мне написать. Вот когда с этим справлюсь, тогда, может, и вернусь в город.
