Господин де Пурсоньяк. Каких долгов?
Оронт. Перестаньте притворяться. Я виделся с фламандским купцом: он вместе с прочими кредиторами восемь месяцев назад получил на вас исполнительный лист.
Господин де Пурсоньяк. Какой фламандский купец? Какие кредиторы? Какой исполнительный лист?
Оронт. Вы отлично понимаете, о чем я говорю.
ЯВЛЕНИЕ VIII
Люсетта, Оронт, господин де Пурсоньяк.
Люсетта. А, вот ты где? Наконец-то я тебя разыскала. Что, негодяй, можешь ты мне в глаза смотреть?
Господин де Пурсоньяк. Что этой женщине от меня нужно?
Люсетта. Что надо, бессовестный? Ты еще притворяешься, будто меня не знаешь, и не краснеешь, бесстыжий, на меня глядя? (Оронту.) Не знаю, господин хороший, о вас ли идет молва, будто выдаете вы за него свою дочку, только смею вас уверить, что я ему жена, что семь лет тому назад он проездом через Пезенас сумел ко мне подольститься, и уж не знаю, как это ему удалось, только покорил он мое сердечко, и стала я его женушкой!
Оронт. Вот так так!
Господин де Пурсоньяк. Что за черт!
Люсетта. А через три года бросил меня, подлец! Наплел, будто едет по каким-то делам на свою сторону, и с той поры о нем ни слуху ни духу. Вдруг добрые люди говорят, будто объявился он в нашем городе и собирается жениться на другой, а родители ему ее отдают, потому что не знают про его первый брак. Как услышала я, все бросила и кинулась сюда, чтоб помешать этому незаконному браку и осрамить перед всем честным народом этого неслыханного злодея.
Господин де Пурсоньяк. Удивительная нахалка!
Люсетта. Бессовестный, и не грех тебе меня обижать? Неужто тебя совесть не мучает?
Господин де Пурсоньяк. Я - ваш муж?
Люсетта. А то скажешь нет, низкий ты человек? Ты сам хорошо знаешь, что все это истинная правда. Уж как же я жалею, что все это так вышло: была бы я теперь невинной девушкой, жила бы себе спокойно, горюшка не зная, - на беду мою ты мне подвернулся, улестил, да и обманул меня. Если б не ты, не терпела бы я сейчас такого срама, не пришлось бы мне смотреть на то, как злодей муж гнушается моей любовью. Вся душа у меня изныла из-за его коварной измены, а ему меня нисколечко не жаль.
Оронт. Не могу удержаться от слез! (Господину де Пурсоньяку.) Какой же вы злой человек!
Господин де Пурсоньяк. Ничего не могу понять.
ЯВЛЕНИЕ IX
Heрина, одетая пикардийкой, Люсетта, Оронт, господин
де Пурсоньяк.
Hерина. Ой, мочи нет! Совсем запыхалась! Ах, обманщик, заставил же ты меня побегать! Теперь уж ты от меня не уйдешь! Правосудия, правосудия требую! Этой свадьбы нельзя допускать! (Оронту.) Это мой муж, сударь, и я не я буду, коли его не повесят, висельника этакого!
Господин де Пурсоньяк. Как, еще одна?
Оронт (в сторону). Ну и молодчик!
Люсетта. Что это ты тут наговорила: не допускать, повесить? Этот человек - твой муж?
Нерина. Да, сударыня, а я его жена.
Люсетта. Врешь ты, это я его жена, и коли быть ему на виселице, так уж повешу его я и никто другой.
Нерина. Не разберу, что ты там городишь.
Люсетта. Я про то толкую, что я ему супружница.
Нерина. Супруга?
Люсетта. Ну да.
Нерина. А я тебе повторяю, что его жена я.
Люсетта. А я говорю - я.
Нерина. Четыре года, как он на мне женат.
Люсетта. А мы с ним лет уж семь как поженились.
Нерина. Я приведу очевидцев - они подтвердят.
Люсетта. У нас в округе все про это знают.
Нерина. Весь наш город тому свидетель.
Люсетта. Весь Пезенас был на нашей свадьбе.
Нерина. Весь Сен-Кентен присутствовал на нашем венчании.
Люсетта. Я говорю истинную правду.
Нерина. Я говорю сущую правду.
Люсетта (господину де Пурсоньяку). Что, окаянный, посмеешь ты отрицать?
Нерина (господину де Пурсоньяку). Откажешься ты от меня, злодей?
Господин деПурсоньяк. Обе вы одинаково правы.
Люсетта. Ну и бессовестный! Неужто ты, мерзавец, забыл про бедненькую Фаншон и про несчастного Жане, которые у нас родились?
Hерина. Посмотрите на этого подлеца! Как, ты не помнишь наше бедное дитя, крошку Мадлену, которую ты мне оставил в залог своей верности?
Господин де Пурсоньяк. Бессовестные нахалки!
Люсетта. Поди сюда, Фаншон, поди и ты, Жане, подите сюда оба, подите, поглядите на этого зверя отца, которому не жаль своих детищ!
Hерина. Подойди, Мадлена, подойди, дитятко, пристыди своего бессовестного отца!
ЯВЛЕНИЕ X
Господин де Пурсоньяк, Оронт, Люсетта, Нерина, дети.
Дети. Ах, папа? Папа? Папа!
Господин де Пурсоньяк. Подите прочь, потаскушкины отродья!
Люсетта. Ты что, изменник, последней совести лишился: не признаешь своих детей? И в тебе не говорит отцовская любовь? Нет, ты от меня не отделаешься, негодяй! Я от тебя не отстану, буду попрекать тебя твоим злодейством, пока тебя не повесят, изверг, пока тебя не повесят!
Нерина. И не стыдно тебе говорить мне такие слова и быть таким бесчувственным к ласкам этого несчастного ребенка? Нет, ты не уйдешь из моих рук! Как ни вертись, а я докажу, что я твоя жена, и добьюсь, что тебя повесят.
Дети. Папа! Папа! Папа!
Господин де Пурсоньяк. Караул! Караул! Куда мне бежать? Не могу больше!
Оронт. Вы действительно хорошо сделаете, если его накажете. Он заслуживает, чтобы его повесили.
ЯВЛЕНИЕ XI
Сбригани один.
Сбригани. Я слежу за всем издали: дела идут недурно. Мы так доймем нашего провинциала, что он, честное слово, рад будет унести отсюда ноги.
ЯВЛЕНИЕ XII
Господин де Пурсоньяк, Сбригани.
Господин де Пурсоньяк. Ах, я совсем разбит! Что за мучение! Вот проклятый город! Напали со всех сторон!
Сбригани. Что с вами, сударь? Опять что-нибудь стряслось?
Господин де Пурсоньяк. Да. В этом городе хоть пруд пруди женами и клистирами.
Сбригани. Как так?
Господин де Пурсоньяк. Две мерзкие трещотки явились ко мне с обвинением, будто я женат на обеих, и грозят судом.
Сбригани. Скверно ваше дело! Местный суд дьявольски строг по части таких преступлений.
Господин де Пурсоньяк. Да, но если б даже и состоялось следствие, разбор дела, предварительное решение и вступление его в силу по неявке одной из сторон, то у меня остается еще возможность обжаловать приговор, приостановить его действие и отменить его ввиду нарушения процессуальных норм.
Сбригани. Вот что значит изъясняться на языке чисто юридическом! Сразу видно, что вы с этим делом знакомы.
Господин де Пурсоньяк. Я? Ничего подобного. Я дворянин.
Сбригани. Чтобы так изъясняться, нужно иметь опыт.
Господин де Пурсоньяк. Ничего подобного. Просто здравый смысл подсказывает мне, что мои доводы не могут не быть приняты во внимание и что меня не осудят по одному лишь голословному обвинению, без проверки свидетельских показаний и без очной ставки.
Сбригани. Какое знание всех юридических тонкостей!
Господин де Пурсоньяк. Эти слова сами так и срываются у меня с языка, но значения их я не понимаю.
Сбригани. Мне думается, что здравый смысл может помочь дворянину разобраться в вопросах права и судопроизводства, но не в крючкотворном языке.
Господин де Пурсоньяк. Слова эти встречались мне в романах, и я их запомнил.
Сбригани. Ах, вот оно что!
Господин де Пурсоньяк. В доказательство того, что крючкотворство мне чуждо, я попрошу вас направить меня к какому-нибудь адвокату, чтобы посоветоваться с ним о моем деле.
Сбригани. Извольте, я вас познакомлю с двумя опытными адвокатами. Но предупреждаю вас, чтобы вы не удивлялись их манере говорить: они усвоили в суде привычку говорить нараспев, так что можно подумать, будто они поют. Вы примете их разговор за пение.
Господин де Пурсоньяк. Не все ли мне равно, как они говорят? Лишь бы сказали то, что мне важно от них услышать.
ЯВЛЕНИЕ XIII
Господин де Пурсоньяк, Сбригани, два адвоката, из которых первый тянет
слова, а второй говорит скороговоркой, два прокурора двое полицейских.
Первый адвокат
Многоженство, без сомненья,
Смертный грех и преступленье.
Второй адвокат
Ваш вопрос
Ясен, прост.
Любой защитник прав,
Суть дела разобрав,
Всецело будет прав.
Так скажет любой цивилист,
Глоссатор, законник, юрист,
Юстиниан, Папиньян, Ульпиан,
Бартоло, Имола и Трибоньян,
Альчиа, Кастр, Ребюф, Фернан,
Жазон, Кюжас и Юлиан,
Пишут все, без расхожденья,
Одного держась сужденья;
Многоженство, без сомненья,
Смертный грех и преступленье.
БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Танец двух прокуроров и двух полицейских, а второй адвокат между тем
продолжает.
Второй адвокат
Все просвещенные народы
Высоконравственной природы:
Французы, немцы и британцы,
Датчане, шведы и голландцы,
Испанцы, венгры, итальянцы,
Поляки и фламандцы
Все приняли один закон
Непререкаемый и ясный:
Да, многоженство - грех ужасный,
И петлей наказуем он.
Господин де Пурсоньяк, выйдя из терпения, прогоняет их.
