МАШИНЫ? МЕКСИКАНЕЦ И АМЕРИКАНЕЦ ПРИБЛИЖАЮТСЯ В СВЕТЛО-КОРИЧНЕВОМ ФОЛЬКСВАГЕНЕ?
нет, машин нет, старина, и тогда дальше через дорогу, в сторону каменистого берега океана, сердце выскакивает из груди, он с головой утопает в своей корнел-уойлдовской куртке беглеца и прислушивается
ТРАХ
бьется о камни прибой, всего лишь короткий отпуск в живописной Пуэрто-Валларте с шумящим в сумерки морем. Он сосредоточивается на прибое здесь какая-то аналогия? - но в этом смысле прибой слишком бесцелен. Его тахикардийное сердце громко барабанит в одном ритме, а прибой синхронизирован с другой вещью, тяжело бьющейся о камни
БАММММ
с дороги доносится звук захлопнувшейся жестяной двери. напоминающий зловещие звуки хлопающих автомобильных дверей в "Скорлупе", всегда сулящие скверное развитие сюжета - похоже, на дороге смуглый мексиканец и коротко стриженый быстросохнущий американец, окидывающие взглядом округу, Смуглый Мекс пыхтит: яуже-свободен-от-дежурства-сеньор. Кизи не выдерживает, поворачивается лицом к морю и извлекает из куртки блокнот. Выставляет напоказ розовую обложку, как бы желая прикинуться всего-навсего безобидным рисовальщиком прибоя, изображающим, как вздымается бурун за буруном вода, вроде Леонардо, который н а в е р н я к а был торчком с врожденной склонностью делать наброски, сидеть у воды и рисовать бурунчики, пока вода с плеском набегает на берег, а потом начинает плавно отступать назад, к морю и мелким пенистым бурунчикам у свинцовой кромки воды, он рисовал все это, бурунчик за бурунчиком, как истый метедриновый торчок, подключенный к великому Богу Ротору. Вновь прибойная волна, потом
БУУМ!
началось - они СТРЕЛЯЮТ в него. Им все Божья роса.
ЯРОСТНАЯ ПОГОНЯ!
у нас оружие и права, вот на этом клочке бумаги, только пошевелись, и я продырявлю твою ебучую башку, а ты у ж е п о ш е в е л и л с я, Кизи...
ЯРОСТНАЯ ПОГОНЯ! БУУМ!
но ничего не происходит. Лишь прибой нарушает тишину.
ВСЕ ЭТО СПЛОШНАЯ ПАРАНОЙЯ, ХОНДО
да и вообще, разве стали бы они вытрясать из человека душу с помощью пушек для убоя слонов. Наверно, это рабочие что-то взрывают динамитом. И он, озираясь, поднимается к дороге, а там и впрямь трудятся в поте лица рабочие, и на холме колышется зеленая листва. Он сидит себе и смотрит, как они работают с динамитом
НУ КОНЕЧНО
смотрит себе, как они работают с динамитом, а в это время одна за одной сворачивают с береговой аллеи набитые гринго машины, и каждая баскин-роббинсовская матрона-туристка выглядывает и говорит: "Э й, д о р о г о й, д а э т о ж е К е н К и и - з и и..."
Обратно в джунгли... Корнел Уайлд. Сердце все еще колотится на грани мерцания, вперед, в глубь буйно разросшихся темных джунглей. Ага, дассэр, подожди-ка минутку, это еще что такое? Трехстенная хижина в джунглях, нечто вроде хижины лесника или охотника, с раскладушкой внутри, с небольшим запасом манго-папайи, маленьких бледных плодов. Он падает на раскладушку, расстегивает молнию на ширинке, дабы проветрить вспотевшие яйца, роется в карманах куртки, вынимает три набитых травой окурка, заворачивает их в листок и закуривает конусообразный косяк. Потом он разрезает один из плодов, тот начинает сочиться чем-то белым и мягким, и тогда он его выбрасывает.
ЗАПАДНЯ ДЛЯ УБЕЖАВШИХ В ДЖУНГЛИ
эта уютная мертвая точка идеально подходит для того, чтобы заманить беглеца: хижина, раскладушка, мягкие молочно-белые фрукты для еды, никудышный косяк, эх, попасть бы хоть еще разок в страну Баскина-Роббинса, наткнуться бы на бесчисленные стаканчики с мороженым, хочешь конусом, хочешь чашечкой, тридцать одна разновидность вкуса и аромата - попробуй выбери
PARANOIA!
но это же натуральные джунгли, майор. Двухкрылые насекомые, пестрокрылый анафолес, кулекс тарсалис, охочий до сыпи флеботомус, чей укус вызывает восьмидневную лихорадку и восточную язву, зеленоголовые слепни, вызывающие туляремию, которую разносят и лоа-лоа, мухи цеце, мексиканские блохи, клопы-черепашки, чиггеры, бархатные муравьи, лобковая вошь, заползающая человеку в яйца, ползающая по брюху и под мышками и доползающая до самых ресниц, обеспечивая его качественным сыпным тифом, кошачьи гусеницы, шпанские мушки, клопы постельные, клещи тифозные, клещи чесоточные, которые хороши для чесотки и сифилиса с симптомами рахита, самка тихоокеанского клеща, скрывающаяся у основания волос на голове и сосущая кровь в обмен на смертельный тимпанит, паралич начинается с кончиков пальцев на ногах и успевает достигнуть легких, прежде чем насытится и сдохнет эта жирная кровяная колбаса, бурдюк с кровью на крошечных лапках, дергающихся, как волосики гусеницы
ДАТ!
он опускается на землю, вынимает из куртки жестянку с ДДТ и принимается обильно посыпать порошком землю вокруг раскладушки, занимая мощную круговую оборону, которую ни за что не взломать клещам джунглей что, если вдуматься, просто смешно, - на четвереньках, в смертельной битве с микроскопическими клещами, в то время как
ОНИ
приближаются, чтобы упрятать тебя за решетку на пять, восемь, двадцать лет... оттеснен, наконец, к самому краю провозглашенной тобою веры. Ты верил в то, что человек должен перенести свой надежный центр на самый край периферии, в то, что изгой, даже в большей степени, чем художник, это тот, кто подвергает испытанию границы жизни, и что - Фильм:::: полностью войдя в Данное Мгновение, проявляя тотальную Заботу до тех пор, пока все не сольется воедино в с и н х р о н и з а ц и и, и вообразив всех в своем Фильме, ты сможешь одной силой воли устанавливать направление течения и контролировать все джунгли, большие и малые
ПРЕДПОСЛЕДНИЙ КОСЯК ВО ВСЕЙ МЕКСИКЕ
он вынимает его из кармана и закуривает. М о ж е т, з а в я з а т ь с т р а в о й н а в р е м я. Ну коне-е-е-ечно.
А ТЕПЕРЬ ПОВЕРЬ ВО ВСЮ ЭТУ ЧУШЬ ПРО ИЗМЕНЕНИЕ С ПОМОЩЬЮ ПРИМИРЕНИЯ. КОТОРУЮ ТЫ СТОЛЬКО УТВЕРЖДАЛ. ПОВЕРЬ В НЕЕ, ИНАЧЕ ТЫ ПРОСТО КОНЧЕНЫЙ ЧЕЛОВЕК, МАЛЬЧИШКА ТРУП ХОДЯЧИЙ НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ, И ГОЛОС ТВОЙ СТАНЕТ, В КОНЦЕ КОНЦОВ, НЕВНЯТНЫМ, КАК НЕВНЯТНО БОРМОТАНИЕ ВТОРЫХ ГОЛОСОВ В СОБОРЕ!
А теперь, когда я привлек ваше внимание, - если он сидит неподвижно, натиск в ушах спадает, он может сосредоточиться, проявить тотальную заботу, ровный, ровный мир втекает в д а н н ы й м о м е н т, никаких прошлых страхов, никакого предчувствия грядущих ужасов, только д а н н ы й м о м е н т, э т о т фильм, вибрирующие параллельные палочки в сетчатке глаза, и он ч у в с т в у е т, как течение, его течение, подхватывает их - каждую муху, бархатного муравья, мандавошек и тифозных блох, каждого клопа и клеща, каждую ящерицу, кошку, пальму, даже мощь самой древней пальмы, сдерживаемую его силой воли, и он абсолютно защищен...
XXII. DIABLO!
Горянка терпела компанию Бэббса, Гретхен, Уокера во имя великой идеи она серьезно так считала... но стоило ей задуматься, как выходило, что из-за Кизи, Горянка была уже на восьмом месяце беременности. Автобус, Фильм - все переживало полнейший застой и тонуло в глубокой трясине. Однажды из Мексики пришла бандероль - магнитная лента Горянке от Кизи. На ленте был его голос. Качество записи было таким скверным, что она почти ничего не смогла разобрать,- она поняла лишь, что он находится где-то в джунглях, страдает чудовищной паранойей и выкуривает огромное количество травы.
АХ, МИЛЫЙ МЕРТВЕЦ!
Потом Бэббс принял решение направить автобус в Мексику. Их и самих беспокоила легкая паранойя из-за шума, поднявшегося по поводу Кислотных Тестов. Спустя два дня после того, как в газетах появилось сообщение о том, что Кизи находится в Пуэрто-Валларте, добропорядочно-фискальная калифорнийская пресса разродилась свежей потрясающей новостью: ДРУЖКИ КИЗИ УСТРАИВАЮТ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ ВЕЧЕРИНКУ С ПРИЕМОМ ЛСД - сенсационным материалом об Уоттсовском Тесте. Но главная причина заключалась в том, что они уже были не в состоянии все это выносить: даже Бэббс. Лишь бы двигался этот треклятый автобус, остальное неважно.
На долю Горянки выпало еще одно тяжкое испытание. В Сан-Франциско она должна была предстать перед судом по обвинению в хранении марихуаны результат ареста на крыше. Все переполнявшее общество дерьмо, от которого Проказники избавились было за годы изнурительного посвящения в тайну, - все это дерьмо обрушивалось на них теперь лавообразными потоками. Горянке, которая была уже на сносях, приходилось сидеть там, точно пленнице в бамбуковой клетке, пока добропорядочный мир выставлял ее в качестве трофея на всеобщее обозрение, кудахтал, увещевал и журил, а потом качал головой и проливал над ней слезы. Одурманена, совращена и покинута, несчастное юное создание. Даже из такой ситуации она в присущем Проказникам стиле сумела извлечь для себя кое-какую выгоду, хотя ей и приходилось играть в открытую - дабы дать им возможность довести свою игру до конца и не быть им при этом в тягость. В отношении нее их фантазия заключалась в забрезжившей для этой бедняжки заре новой жизни, а отнюдь не в кратчайшей дороге в Мексику, но это была их фантазия.
