- Я уже привык к поддразниваниям Харри, - Тому удалось скрыть дрожь в голосе. - Они меня не беспокоят.
- Да? - спросил Харри.
- Да.
- Это кажется мне интересным. Я-то думал, что они приводят тебя в ярость. Возможно, ты стал терпимее, влюбившись в мою сестру.
Том спрятал свои дрожащие пальцы за спиной.
- Должно быть.
- Говорят, что любовь раскрывает в людях лучшие черты, - с упорством продолжил Харри. - Сам я никогда не был в этом уверен. Я влюблен в Маргериту, однако не вижу, чтобы я сильно изменился.
- Нет, ты изменился, - сказала Алексис. - Ты перестал пить.
Харри поднял бокал с шампанским.
- Это называется - перестал?
- Я говорю о мерзком "перно".
- Я стараюсь произвести хорошее впечатление на мою возлюбленную, сказал Харри. - Но мне почему-то кажется, что я ничего не добился. Она по-прежнему собирается выйти замуж за клерка, который работает на почте в Кампелло, хоть я и прошу её разорвать помолвку и выйти замуж за меня, а не за того жалкого придурка.
Не поэтому ли Харри в последнее время так часто ездит на почту? подумал Том. Он выясняет, кто такой этот жених Маргериты?
Через секунду Том понял, что его домыслы опирались на глупое допущение о том, что завтра Харри по-прежнему будет здесь. Какая разница, разорвет Маргерита свою помолвку или нет? Что с ним происходит? Он должен думать о главном и не отвлекаться из-за пустяков.
- Как насчет того, чтобы завершить превосходный обед небольшим количеством бренди? - спросил Харри.
- Я принесу "фундадор".
Приятное на вкус бренди согрело руки Тома, помогло приглушить угрызения совести. Он заметил, что раскрытая коробка с плавками и оберточной бумагой все ещё лежала на столе.
Харри коснулся мягкой ткани.
- Должно быть, я - циник, - сказал он. - Что бы ни утверждали люди, я не верю в их способность меняться с такой легкостью. Я по-прежнему сохраняю потенциальное пристрастие к "перно", хоть и не выпил за последние две недели ни одной капли. А Том по-прежнему боится моря, как черт ладана, и не выносит шуток на эту тему. Хоть и делает вид, будто это не так.
Для Тома наступил решающий момент.
- Я вовсе не боюсь его, как черт ладана, Харри. Просто я не понимаю, почему ты продолжаешь мусолить одну и ту же тему.
- Тебе только кажется, что тема не меняется, потому что она неприятна для тебя. На самом деле мы говорили о самых разных вещах. Но ты помнишь только упоминания о твоей водобоязни.
- Я помню не только их! - Том заставил себя повысить голос. - И не такой уж это серьезный порок!
Харри стряхнул пепел с кончика сигары в пепельницу.
- Правда?
- Да, черт возьми? Теперь мы можем сменить тему?
- Отличная идея, - заговорила Алексис, но Харри перебил её.
- Одну секунду. Если я кого-то не выношу, так это лжецов. Я не вижу ничего постыдного в боязни утонуть. Большинство людей боится этого. Я бы не удивился, узнав, что Жак Кусто испытывает подобный страх. Он вполне естественен. Из-за чего весь шум?
- Уверяю тебя, что я вовсе не боюсь утонуть.
Том встал из-за стола и расправил плечи.
- Я сыт по горло твоими оскорблениями и снисходительными насмешками, Харри. Если ты думаешь, что я просто болтаю, я докажу тебе, что это не так.
Харри оживился.
- Правда? И как ты собираешься это сделать?
Через три минуты все трое уже шагали по темному берегу к воде. На небе сиял только месяц, вдали периодически вспыхивали фонари рыбацких лодок. Харри и Том надели поверх купальных костюмов толстые свитера, а Алексис закуталась в теплую испанскую шаль. На ногах у них были белые пластиковые тапочки, продававшиеся в Кампелло на каждом углу. Их носили все, кто осмеливался ходить по скользким прибрежным камням.
- Тут холоднее, чем я предполагала, - сказала Алексис.
- Ерунда, - засмеялся Харри. - Посмотри на el gato. Он не замечает холода. Герои не боятся стихии. Разве это тебе не известно?
- О, заткнись, - ответила она.
Они сняли верхнюю одежду, положили её на землю и придавили камнями, чтобы порывистый ветер ничего не унес.
- Кто из нас, лунатиков, пойдет первым? - спросил Харри.
МакКиллап обрадовался тому, что Харри по-прежнему пребывал в игривом настроении. Он хотя бы умрет счастливым.
- Я, - сказал Том.
Вытянув руки в стороны для равновесия, он зашел в воду. Харри и Алексис последовали за ним. Какая стужа, подумал Том, медленно заходя в Средиземное море и дрожа всем телом. Вскоре Алексис и Харри оказались возле него. Их кожа, как и его, покрылась пупырышками. Том чувствовал себя лучше, сознавая, что уязвим не он один, что даже Харри при всем его бахвальстве подвержен воздействию холода.
- Никогда не думал, что когда-нибудь буду отмечать мой день рождения подобным образом, - сказал Харри.
- Ты можешь винить в этом только самого себя, - отозвалась Алексис.
Возможно, Харри и не предполагал, что будет таким образом отмечать свой день рождения, но он заслуживает этого за стремление до смерти напугать el gato, подумал Том. Какая ирония судьбы! Внезапно Том понял, что находится между братом и сестрой - он планировал с Алексис нечто совсем иное. По их замыслу Харри следовало оказаться в середине, чтобы в нужный момент им не составило труда схватить его за волосы.
Сейчас Алексис находилась слева от Тома, а Харри - справа. Самым разумным для Тома было бы поменяться с Харри местами. К сожалению, осуществить это оказалось непросто. Том попытался отстать на мгновение, дать им уйти вперед, чтобы потом, догнав их, занять нужное положение. Но Харри остановился одновременно с Томом.
- В чем дело? Испугался?
- У меня свело мышцу на ноге.
Возможно, перемещение прошло бы менее заметно, если бы Алексис встала справа от Харри. Том попытался перехватить её взгляд, но она смотрела вниз, боясь поскользнуться на камне. Может быть, она заметила возникшую проблему и сама попытается разрешить её, когда они пройдут немного вперед. Пока что вода доходила только до их икр.
- Ты был прав - здесь мелко, - сказала Алексис.
Харри промолчал. Недоверчивый и насмешливый, он просто шагал вперед справа от Тома. Скоро Харри перестанет существовать. Он, Том, останется с Алексис. Ноги Тома скользили даже в тапочках, ему хотелось, чтобы все закончилось побыстрее, чтобы он прямо сейчас вернулся с Алексис на берег. Хорошо, что он выпил "фундадор". Вероятно, только бренди спасало его сейчас от холода. Он не представлял, что ему может быть так холодно, как сейчас.
Сейчас.
Этим сигналом собирались воспользоваться они с Алексис, чтобы вдвоем утопить Харри. Но их расположение все ещё оставалось неправильным, а вода поднималась. Том взял Алексис за руку и сжал её, надеясь заставить женщину посмотреть на него. Но она, вероятно, подумала, что он проявляет свои чувства или помогает ей сохранить равновесие. Ему никак не удавалось привлечь к себе её внимание, она упорно держала глаза опущенными. Времени у них оставалось в обрез. Они должны были оказаться по разные стороны от Харри. Вода уже доходила им до бедер.
Сейчас!
К изумлению Тома, он внезапно услышал это слово. Его произнесла Алексис. Он повернулся к ней в растерянности и недоумении. В следующий миг Алексис и Харри схватили Тома за волосы, пригнули его голову к воде, собираясь бросить лицом на камни.
- Нет! - закричал он. - Нет!
Он сопротивлялся, но они были сильнее его. Лицо Тома погрузилось в воду. Его наихудшие опасения оправдались. Он тонул. Но ведь утонуть должен был Харри. Произошла какая-то ужасная ошибка. Он попытался освободиться, замахал руками. Ему удалось на один короткий миг вырваться из воды. Потом он снова погрузился в нее. Последним, что он увидел, были их усмехающиеся лица, залитые лунным светом. После этого все исчезло. Совершенно все.
Они оставили его лежащим на камнях. Волны захлестывали неподвижное тело. Они вернулись на берег, вытерлись свитером Тома, взяли второй свитер и шаль. Затем пошли по берегу к Лос Амантес.
- А ведь сегодня даже не твой день рождения, - сказала Алексис.
60
Со дня смерти Тома миновали две недели, и Харри с трудом верил в то, что полицейское расследование прошло так гладко. Он ожидал гораздо более серьезного испытания.
Хотя ему и Алексис пришлось ответить на множество вопросов относительно событий, которые привели к трагическому исходу, никто из представителей властей не заподозрил неладное. Полицейский, занимавшийся этим делом, отнесся по-философски к гибели Тома, вызванной, по его мнению, извечной странностью англичан.
- Англичане - удивительный народ, - сказал он Алексис и Тому. - Они обожают риск, приключения, победы. Не хотят возвращать нам Гибралтар.
- Но сеньор МакКиллап не был англичанином, - заметил Харри. - Он был шотландцем.
- Es la misma cosa.lxxvii
Именно это Алексис сказала Тому - что испанцы считают всех иностранцев сумасшедшими и не подходят к ним со своими мерками.
Маргериту спрашивали в основном о еде, которую она готовила. С трудом сдерживая слезы, она рассказала полиции о большой cazuelalxxviii паэллы, пироге со взбитыми сливками и ящике розового шампанского, заказанном по такому случаю. На вопрос о характере Тома она ответила, что сеньор МакКиллап был славным человеком, часто игравшим на гитаре. Нет, она не допускала мысли о самоубийстве. По её мнению, он был для этого слишком жизнерадостным.
