- Что такое? - спросил тот.
- А нож-то знакомый! - сказал Райдергуд.
- Еще бы не знакомый!
Он мотнул головой, показывая Райдергуду на рюмку, и наполнил ее до краев. Райдергуд выпил все до капли и снова начал:
- Этот нож...
- Подождите, - сдержанно проговорил незнакомец. - Я хочу выпить за вашу дочь. Будьте здоровы, мисс Райдергуд.
- Этот нож я видал у одного матроса, у Джорджа Рэдфута.
- Правильно.
- Этого матроса я хорошо знал.
- Правильно.
- Какая же его постигла судьбина?
- Его постигла смерть. Жестокая смерть. Смотреть на него после этого, ответил незнакомец, - было страшно.
- После чего "после этого"? - спросил Райдергуд, сдвигая брови.
- После того, как его убили.
- Убили? Кто убил?
Вместо ответа незнакомец пожал плечами, наполнил безногую рюмку, и Райдергуд, выпив ее, перевел изумленный взгляд с дочери на гостя.
- Вы что же, так прямо и заявляете мне, честному человеку... - начал было он, сжимая в кулаке пустую рюмку, как вдруг куртка гостя приковала к себе его взгляд. Он навалился на стол, стараясь разглядеть ее поближе, дотронулся до рукава, отвернул обшлаг, посмотрел подкладку (незнакомец терпел все это с полным хладнокровием) и воскликнул: - Сдается мне, что куртка тоже Джорджа Рэдфута!
- Угадали! Он был в ней в тот последний раз, когда вы его видели, но больше вам не придется его видеть на этом свете.
- Сдается мне, что вы попросту признаетесь в убийстве! - воскликнул Райдергуд, но тем не менее позволил налить себе вина.
Вместо ответа незнакомец снова пожал плечами, не проявив ни малейшего замешательства.
Райдергуд с минуту смотрел на своего гостя во все глаза, потом выпил вино залпом и пробормотал:
- Убей меня бог, не знаю, как мне быть с этим молодчиком! Ну, выкладывайте карты на стол! Скажите что-нибудь повразумительнее!
- Скажу, - негромко, но веско проговорил его гость, наклоняясь к нему через стол. - Вы лжец!
Неподкупный свидетель вскочил со стула и взмахнул рукой, точно собираясь швырнуть рюмку незнакомцу в лицо. Тот даже бровью не повел, а только многозначительно и строго погрозил Райдергуду пальцем, после чего этот образец неподкупности сразу одумался, сел на место и поставил рюмку на стол.
- Признавайтесь, когда вы явились к тому адвокату в Тэмпле со своими выдумками, - продолжал незнакомец так уверенно, что это хоть кого могло вывести из себя, - у вас были сильные подозрения насчет вашего дружка? Признавайтесь, ведь были?
- У меня - подозрения? Насчет какого дружка?
- Повторите, чей это нож? - потребовал незнакомец.
- Этот нож принадлежал тому и был собственностью того, кого я вам назвал. - Райдергуд не мог придумать ничего умнее, как обойти в своем ответе имя убитого.
- Повторите, чья это куртка?
- Эта носильная вещь тоже принадлежала тому и ею владел... тот, кого я назвал, - тупо, точно на допросе в Олд-Бейли *, повторил Райдергуд.
- Я подозреваю, что вы приписали убийство ему и решили: вот хитрец, как он ловко выпутался! Но для того, чтобы выпутаться таким способом, большой хитрости не требовалось. Он поступил бы гораздо хитрее, если бы встал из могилы на одну-единственную минуту.
- Нечего сказать, в хорошем положении я очутился! - пробормотал мистер Райдергуд и поднялся из-за стола, готовый защищаться до последнего. - Всякие наглецы напялят на себя куртку с покойника, с его собственным ножом в кармане, приходят в дом к живому честному человеку, который добывает хлеб в поте лица своего, несут бог весть что, возводят на честного человека бог весть какую напраслину! Почему это я должен был его подозревать?
- Потому, что вы знали, - ответил гость, - потому, что вы с ним действовали заодно, и потому, что вас своей личиной он не обманывал. Потому, что в ту ночь, в которую по вашим соображениям и произошло убийство, он явился сюда прямо с корабля и спрашивал у вас, где бы ему найти комнату. Разве с ним не было другого человека?
- Был, да не вы! Под присягой готов подтвердить, - ответил Райдергуд. Вы меня запугиваете, а, на мой взгляд, дело-то против вас оборачивается. Джордж Рэдфут, видите ли, пропал без вести, и никто его не хватился! Да разве с матросами так не случается сплошь и рядом? На больший срок пропадают, и то ничего. Записываются в команду под чужой фамилией, уходят в дальнее плавание, да мало ли что! А потом, глядишь, опять появился на свет божий, и никто этому не удивляется. Спросите мою дочь. Без меня вы с ней, как попугаи, болтали. Пусть теперь этот попугай вам ответит. Вы меня заподозрили, будто я его заподозрил! А, думаете, я вас ни в чем не подозреваю? Вы говорите, что Джордж Рэдфут убит. Так будьте любезны ответить, кто его убил, и откуда вам известно, что он убит? У вас в кармане его нож, а на плечах его куртка. Будьте любезны ответить, как они к вам попали! Дайте мне бутылку! - Тут мистер Райдергуд, по-видимому, впал в искреннее заблуждение, сочтя вино своей собственностью. - А ты! - Он повернулся к дочери, наливая херес в безногую рюмку. - Вот только доброго вина жаль, а то швырнул бы в тебя бутылкой! Настрекотала ему с три короба! Много ли такому надо, чтобы заподозрить невинного? Послушал попугая, и готово дело. А уж если я кого в чем заподозрю, так сумею доказать, я человек честный, добываю хлеб в поте лица своего, как все честные люди. - Он снова налил себе хересу, отпил половину, подержал вино во рту, прежде чем проглотить, и, заглянув, в рюмку, медленно всколыхнул ее содержимое, а Плезент, прическа которой после такой отповеди немедленно пришла в беспорядок, стала закручивать волосы на затылке, как закручивают хвост лошади, прежде чем вести ее на ярмарку.
- Ну? Кончили? - спросил незнакомец.
- Нет, - ответил Райдергуд. - Не кончил. До конца еще далеко. Сначала я хочу узнать, что приключилось с Джорджем Рэдфутом и каким образом вам достались его пожитки?
- Может, когда и узнаете, только не сейчас.
- А еще я хочу узнать, - продолжал Райдергуд, - не собираетесь ли вы приписывать дело этого... как его там...
- Дело Гармона, отец, - подсказала Плезент.
- Молчи, попугай! - рявкнул он. - Держи язык на привязи! Так вот, сударь, я хочу знать, не приписываете ли вы это преступление Джорджу Рэдфуту.
- Может, когда и узнаете, только не сейчас.
- А уж не убийца ли вы сами? - с угрожающим жестом проговорил Райдергуд.
- Тайна этого преступления известна мне одному, - ответил незнакомец, строго покачав головой. - И мне одному известно, что в ваших выдумках нет ни слова правды. Мне одному известно, что они ложны от начала до конца, и вы сами в них не верите. Вот и все, что вам удастся узнать от меня сегодня.
Мистер Райдергуд с минуту сидел в раздумье, уставившись своим косым глазом на гостя, потом налил себе вина и в три глотка опорожнил рюмку.
- Закрой лавку! - вдруг крикнул он дочери, поставив свой безногий сосуд на стол. - Запри дверь на ключ и не отходи от нее. А если вам все это известно, сударь, - обратился он к незнакомцу, становясь между ним и дверью, - почему вы не пошли к адвокату Лайтвуду?
- И это известно только мне одному, - последовал хладнокровный ответ.
- Ну, а если убийство Гармона не ваших рук дело, тогда своим обличением вы можете зашибить пять, а то и все десять тысяч фунтов. Это вам известно? спросил Райдергуд.
- Известно. И когда я потребую вознаграждение, там будет и ваша доля.
Честный человек умолк и шагнул чуть ближе к незнакомцу и чуть дальше от двери.
- Мне все известно, - спокойно повторил незнакомец, - и то, что за вами и Джорджем Рэдфутом числится не одно черное дело, и то, что вы, Роджер Райдергуд, оклеветали ни в чем не повинного человека в расчете на вознаграждение, и то, что я могу уличить вас во всем этом - и уличу, сам буду свидетелем, клянусь вам! - если вы будете противиться мне.
- Отец! - взмолилась Плезент, все еще стоявшая у двери. - Уступи ему! Не противься! Не то накличешь на себя еще не такую беду! Отец!
- Замолчи! попугай! Цыц! - крикнул мистер Райдергуд, в бешенстве не зная, к кому из них кинуться. Потом заканючил, приниженно, льстиво: Помилуйте, сударь! Вы так и не сказали, что вам от меня нужно! Это несправедливо, это вам не к лицу - говорите, будто я противлюсь, а чему противлюсь, не объясняете!
- Мне нужно немного, - сказал незнакомец. - То ли вы обвинили человека, то ли нет - не поймешь, и этого так оставить нельзя. Вы погнались за денежками, а теперь возьмите свои поклепы обратно.
- Слушайте, друг...
- Какой я вам друг! - сказал незнакомец.
- Ну, тогда капитан, - не сдавался Райдергуд. - Капитаном-то можно вас называть? Это звание почетное, вам оно в самый раз. Капитан! Ведь человек-то давно умер! Нет, вы по чести скажите! Умер Старик или нет?
- Да, - нетерпеливо отрезал тот. - Умер. Ну и что же из этого?
- Разве слова могут повредить покойнику? Я, капитан, хочу, чтобы вы мне по чести ответили.
- Слова могут повредить памяти покойного, и они могут повредить его детям, которые живы. Сколько их было у этого человека?
