Хочу в Камбоджу - Петр Синани

Году этак в 90-м я случайно попал в Камбоджу. Ну как случайно, мама попала туда случайно, а потом, как девушка не практичная, вызвала туда меня. А вот я в условиях умирающего государства добивался поездки два месяца. Паспорт, визы и дольше всего билеты. Рейс шел через Вьетнам, а вьетнамцы тогда тащили из нашей страны все, что можно, вплоть до кастрюль и сковородок. В общем, рейсы были забиты под завязку, но я таки пролез и прилетел прям к маме на день рождения.

Когда я вышел из самолета, было так жарко и влажно, что я подумал, что попал в баню. Хорошо, что меня встретил наш человек и избавил от удовольствия толкаться в аэропорту, больше похожего на большой амбар без кондиционера. Он провел меня через таможню, привез на базу и усадил за стол. Тем самым воссоединив с родительницей, восседавшей во главе.

Восемнадцать часов полета в окружении азиатов, обсуждающих покупки, не придали мне сил. Так что после нескольких рюмок водки я был готов к приключениям или ко сну. Победили приключения. Один мамин сослуживец по прозвищу «Хачик», кем он и был, позвал меня прогуляться. «Но как?» — удивился я, комендантский час ведь. Надо напомнить, что в 90-м регулярные Пол Потовские войска были уже разбиты и прятались где-то в джунглях, но периодически вылазили оттуда и стреляли, так что комендантский час был. Ерунда, сказал «Хачик», пойдем. Оказалось, действительно ерунда. Две банки пива и охраняющие нас кхмеры пожелали счастливого пути. Наш отель был на окраине Пномпеня, так что вокруг была какая-то деревня и всякие диппредставительства. Впрочем, идти далеко не пришлось, у ближайшей кафешки (навес, стол, комната для гостей) мы остановились попить пива. После пары банок Хачик сказал, что вообще-то здесь еще и девочки есть и, что он пойдет к ним, а я могу подождать или пойти тоже. Что-то мне не захотелось местной экзотики, и я решил пройтись.

Было уже темно, местные цикады стрекотали как сумасшедшие, было жарко, липко и интригующе. Я первый раз за границей, пьяный и вокруг абсолютно чужой пейзаж. Я шел по дороге и принюхивался, местные запахи это что-то. Вдруг, сзади раздался шум мотора. Оглянувшись, я, к своему ужасу, увидел местный полицейский джип с мигалками и пулеметом на крыше. Погулял. Я, недолго думая, бросился бежать, как мне казалось, в сторону нашего жилища. Джип похоже меня не видел и потихоньку тарахтел сзади. Быстрее, быстрее, нельзя же в первый день вот так глупо вляпаться. Наконец, я увидел забор и большое четырехэтажное здание. Ура! Вроде свои. Я перелез через забор и свалился на газон, вскочил, но был тут же окружен азиатами с автоматами и собакой. Приплыли. Я сел на землю и понял, что мечты посмотреть на другую жизнь развеиваются. Меня с мамой вышлют из страны в двадцать четыре часа. Оказалось, что я запрыгнул в Вьетнамское торгпредство.

Я сидел на земле, окруженный набежавшими представителями торговли Вьетнама. Мало я от них в аэропорту и самолете натерпелся и пытался объяснить им, что я русский, шел домой и очень хочу спать. Они в ответ лишь смеялись. И один из них, видимо старший, кивал сквозь смех и говорил корошо, все будет корошо. Я ждал, ничего не происходило, и я снова пытался им все объяснить. Вообще, для них это было конечно событие. Ночью, внезапно, без ветра, грома и молний к ним через забор свалился бородатый и лохматый мужик двухметрового роста, что-то лопочущий на невесть каком языке. Английский у меня был еще тот. Наконец, они расступились и ко мне подошел полицейский, то же с калашниковым и знаками показал, чтобы я шел за ним. Я уже со всем смирился, встал и пошел, куда показывают. Каково же было мое удивление, когда он привел меня обратно в кафешку, где я оставил Хачика. Вышла хозяйка, и они стали о чем-то тараторить с полицейским. Потом она повернулась ко мне и сказала мне как-то, что я понял, что он хочет три доллара. У меня денег не было. Я пошел, снял Хачика с местной красотки, он отдал деньги, и все стали счастливы. Ну кроме Хачика, он проворчал что-то на Армянском и ушел обратно к феям. Я еще посидел, поснимал стресс и тут пришел еще один сослуживец мамы. Оказывается, мое отсутствие обнаружилось, и маму успокоили очень своеобразно, сказав, что я наверное с Хачиком к проституткам пошел. А надо сказать, что мне тогда был 21 год. Короче, надо было срочно возвращаться. Мы опять сняли Хачика с феи и пошли домой. Дома я сразу завалился спать, ведь еще утром я был в Москве, слишком много событий для одного дня.

В то время мы ещё помогали всем и, в частности, ремонтировали цирк в Пномпене. Небольших животных на время ремонта раздали всем желающим. Кто взял попугая, кто собак, а наши соседи взяли обезьяну. Маленькую такую мартышку. Она жила на спаренном балконе на верёвке. Длины верёвки хватало как раз, чтобы залезть на наш балкон, но не далеко. И вот в этом не далеко стоял старый кондиционер, большой, советский. А у него была одна подвижная деталь. Так вот Яшка, так звали обезьяна, в 5 утра залезал на наш балкон и стучал этой железякой. Такая у него была игра. Он прибегал и стучал, пока кто-то не выходил и не играл с ним. Хозяева в это время уже были на работе.

Утро было ужасным, стоял страшный грохот, голова болела. Я вспоминал Камбоджу, Яшку, Хачика и всё хорошее. Но что-то было не так. Запах, голоса. Наконец, меня кто-то тронул за плечо и сказал, что за мной пришли. Я открыл глаза и проснулся. Камбоджа была в прошлом, а я лежал в КПЗ на лавке в Питере. Какой-то бомж тряс меня за плечо, а дежурный стучал по решётке дубинкой и выкрикивал мою фамилию.

Память постепенно возвращалась. Был 93-й год, только прошёл путч или, как его. Я поехал к друзьям в Питер на выставку и заблудился в поисках гостиницы.

По этому поводу выпил с интеллигентными Питерскими бомжами и в дальнейших поисках попал в милицию. Всё, надо идти. Я встал и пошёл к следователю.

Меня встретил мрачный, не выспавшийся молодой человек. Первое, что он сказал — это, чтобы я не дышал на него.