-- Вот почему он беден,-- вынесла свой вердикт Жозефина.-- До нищеты его довели вот такие девушки, как эта. Ну что за идиотская ночь, что за подлая ночь!
-- Я по профессии танцовщица,-- рассказывала два часа спустя Берта Зелинка в его номере.
Пили неразбавленный виски из двух стаканов -- единственное, что было в номере из посуды.
-- Но исполняла особый танец.-- И, отставив в сторону стакан, неожиданно опустилась перед ним на пол и сделала полный шпагат.-- У меня тело подвижное и гибкое, как у кошки.
-- Понимаю...
Словно зачарованный, он глядел на нее восторженными, полными восхищения глазами,-- вот она перед ним, полногрудая, с подтянутым, тугим животом, с бедрами твердыми, как сталь, гибкая, как кошка. Какой великолепный шпагат сделала она на этом грязном ковре! Теперь на нее куда приятнее смотреть, чем прежде, когда она ела,-- зубы у нее оказались плохие, разрушились, вероятно, из-за плохого питания и бедности. Торчащие, безобразные осколки в деснах произвели на него тягостное впечатление, он так сочувствовал ей в эту минуту.
-- На мой взгляд, вы выполнили очень трудное упражнение -- далеко не каждый такое умеет.
-- Мое имя сияло огнями на афишах в рамке.-- Мисс Зелинка, сидя на полу, подняла на него глаза.-- Передайте, пожалуйста, виски. Я много гастролировала: путешествовала по всей стране, от края и до края. Но я сильно затягивала одно свое шоу за другим, не могла точно рассчитать время.
И сделала еще глоток с закрытыми глазами, словно пребывая в эту минуту в глубоком трансе от невероятного удовольствия; дерущее глотку виски "Четыре розы", желтоватое, крепкое, просочившись между обломками уродливых зубов, скатывалось вниз по белоснежной шее. Она поднялась, встала на ноги.
-- Я ведь еще и актриса, мистер Эндерс.
-- Как это ни странно, но я тоже актер,-- робко, застенчиво ответил Эндерс, чувствуя, как виски бешено гонит в жилах кровь, и не отрывая от нее сумашедшего, околдованного взгляда.-- Вот почему я оказался здесь, в Нью-Йорке. Потому что я актер.
-- Вероятно, вы хороший актер... у вас такое лицо -- необычное, изысканное.-- Она налила себе еще виски, наблюдая за переливающейся в стакан вязкой жидкостью с задумчивым, напряженным выражением.-- Мое имя светилось на афишах в рамке от одного побережья до другого. Верите?
-- Конечно, верю,-- поспешил заверить Эндерс, с некоторым разочарованием замечая, что бутылка уже наполовину пуста.
-- Вот почему я сейчас здесь, в Нью-Йорке.-- Прошла своей чарующей, легкой походкой по маленькой комнатке, с ее облупленными стенами, машинально провела руками по обшарпанному, покоробившемуся бюро, грубо раскрашенной спинке кровати. Теперь ее голос звучал где-то далеко-далеко, отзывался эхом,-- он охрип от виски и острых сожалений.-- На меня большой спрос, знаете ли. После каждого своего выступления я задерживала шоу минут на десять, не меньше. Во время мюзиклов, по сто тысяч долларов каждый, приходилось вновь и вновь поднимать занавес -- публика меня не отпускала. Вот почему сейчас я здесь,-- таинственно повторила она, осушив свой стакан; бросилась на кровать рядом с Эндерсом и мрачно, долго разглядывала запятнанный, весь в трещинах потолок.-- Шуберты ставят мюзикл; хотят, чтобы я приняла в нем участие. Репетиции будут проходить на Пятьдесят второй улице, так что я решила на время поселиться поближе.-- Села, дотянулась до бутылки, опять стала наливать себе виски, не скрывая ненасытности к алкоголю.
Эндерс, лишившийся от избытка впечатлений дара речи, сидя на кровати рядом с этой молодой женщиной -- у нее умопомрачительная грация, и она так похожа на Грету Гарбо; может задержать шоу на десять минут из-за аплодисментов публики после своего особого танцевального номера; она активно гастролировала по всей стране, от края и до края,-- усердно напивался в компании с ней, внимательно следил за каждым ее движением,-- следил с надеждой, восхищением, нараставшей пламенной страстью.
-- Вы, конечно, можете задать мне вопрос,-- продолжала мисс Зелинка,-что такая знаменитая персона, как я, делает в этой крысиной норе.-- И подождала от него этого вопроса.
Но Эндерс лишь молча, возбужденно потягивал виски.
Она похлопала его по руке.
-- Вы очень приятный парень. Из Айовы, вы сказали? Вы родом из Айовы?
-- Да, из Айовы.
-- А-а, кукуруза,-- продемонстрировала свои познания мисс Зелинка.-Там ее все выращивают. Я как-то проезжала через ваш штат на пути в Голливуд.-- Половина виски в ее стакане уже исчезла.
-- Вам приходилось сниматься в кино? -- робко поинтересовался Эндерс, еще под впечатлением от всего услышанного: еще бы -- сидеть на одной кровати с женщиной, побывавшей в Голливуде!
Мисс Зелинка невесело рассмеялась:
-- Голливуд! -- И выпила все до дна.-- Нет, вы не найдете моего образа в картинах Грамана, да в них никто и ни черта не смыслит.-- Опять резким жестом схватила бутылку.
-- Просто мне показалось,-- развивал затронутую тему Эндерс, задышав еще глубже, так как в эту секунду она прислонилась к нему,-- что вы можете блеснуть в любом фильме. Вы так красивы, и у вас чудесный актерский голос.
Мисс Зелинка снова засмеялась, потребовала:
-- Ну-ка, поглядите на меня!
Эндерс поглядел.
-- Я вам кого-нибудь напоминаю?
Он кивнул.
Мисс Зелинка с мрачным видом выпила еще.
-- Я похожа на Грету Гарбо,-- констатировала она.-- Никто этого не станет отрицать, верно? Я не тщеславлюсь, когда твердо заявляю: стоит мне захотеть, и на фотографии меня никто не отличит от этой шведки.-- Она с удовольствием потягивала виски, разгоняла языком во рту и медленно проглатывала.-- Женщина, похожая на Грету Гарбо как две капли воды, в Голливуде пятое колесо к телеге. Вы понимаете, что я имею в виду?
Эндерс сочувственно кивнул.
-- Это не что иное, как повисшее надо мной проклятие.-- Слезы застлали ей глаза, как туман застилает собой поверхность реки. Она резко вскочила и, отчаянно качая головой, неслышно заходила по комнате -- как актриса ходит по сцене, играя сложную трагическую роль.-- Я не жалуюсь на жизнь. Я хорошо устроена. Живу в двухкомнатных апартаментах на двенадцатом этаже отеля на Семьдесят пятой улице; окна выходят на парк. Все мои сундуки, все мои баулы сейчас там. С собой я захватила лишь несколько личных вещей, пока не завершатся репетиции. Семьдесят пятая улица -- это Истсайд, очень далеко отсюда; а когда репетируешь музыкальную комедию, надо быть наготове двадцать четыре часа в сутки. Таковы требования Шубертов. У меня двухкомнатный номер-люкс в отеле "Чалмерс", очень дорогой, но это слишком далеко от Пятьдесят второй улицы.-- Налила себе еще немного виски, и Эндерс заметил, что бутылка уже почти пуста.-- Да, да,-- говорила она, тихо что-то напевая, словно стакан в ее руках -- это микрофон.-- Я неплохо поработала -танцевала по всей стране, в самых эксклюзивных ночных барах,-- в общем, была заметной фигурой в мире шоу-бизнеса. На меня большой спрос.-- Села, подвинулась к нему, тело ее мягко, ритмично раскачивалось в такт словам: -Сиэтл, Чикаго, Лос-Анджелес, Детройт...-- одним глотком покончила с виски, и глаза ее затянуло последней, плотной пеленой тумана, а голос стал гортанным и хриплым,-- Майами, Флорида...-- Теперь она сидела неподвижно, как статуя, пелена на глазах вдруг растаяла, превратилась в слезы, и они медленно покатились по щекам.
