class="v">Из погребов принесено
На стол услужливым Отоном {96};
Часы летят, а грозный счет
Меж тем невидимо растет.
* * *
Но уж темнеет вечер синий,
Пора нам в Оперу скорей:
Там упоительный Россини,
Европы баловень – Орфей.
Не внемля критике суровой,
Он вечно тот же, вечно новый,
Он звуки льет – они кипят,
Они текут, они горят,
Как поцелуи молодые,
Все в неге, в пламени любви,
Как зашипевшего Аи
Струя и брызги золотые…
Но, господа, позволено ль
С вином равнять do-re-mi-sol?
* * *
А только ль там очарований?
А разыскательный лорнет?
А закулисные свиданья?
A prima donna? а балет?
А ложа, где, красой блистая,
Негоциантка молодая,
Самолюбива и томна,
Толпой рабов окружена?
Она и внемлет и не внемлет
И каватине, и мольбам,
И шутке с лестью пополам…
А муж – в углу за нею дремлет,
Впросонках фора закричит,
Зевнет – и снова захрапит.
* * *
Финал гремит; пустеет зала;
Шумя, торопится разъезд;
Толпа на площадь побежала
При блеске фонарей и звезд,
Сыны Авзонии счастливой
Слегка поют мотив игривый,
Его невольно затвердив,
А мы ревем речитатив.
Но поздно. Тихо спит Одесса;
И бездыханна и тепла
Немая ночь. Луна взошла,
Прозрачно-легкая завеса
Объемлет небо. Всё молчит;
Лишь море Черное шумит…
* * *
Итак я жил тогда в Одессе…
Повести покойного Ивана Петровича Белкина
Дебют Пушкина в прозе. Безыскусные повести об игре случая, где автор прячется за литературными масками. Современники «Повести Белкина» не оценили, потомки увидели в них начало великой русской прозы.
Игорь Сухих
В сборник «Повести покойного Ивана Петровича Белкина, изданные А. П.» входит пять историй из провинциальной и московской жизни, рассказанных заявленному составителю Белкину различными «особами».
«Выстрел» – история о растянувшейся на несколько лет дуэли, о битве самолюбий, природе храбрости и психологии мести.
«Метель» – трагикомедия странной женитьбы, вдруг – через несколько лет – завершающаяся встречей героини со случайно обрученным с ней незнакомцем.
«Гробовщик» – рассказ о мрачном профессионале похоронного дела (противопоставленном веселым гробокопателям Шекспира и Вальтера Скотта), к которому во сне являются обманутые им когда-то мертвецы. «Ты не узнал меня, Прохоров, – сказал скелет. – Помнишь ли отставного сержанта гвардии Петра Петровича Курилкина, того самого, которому, в 1799 году, ты продал первый свой гроб – и еще сосновый за дубовый?»
«Станционный смотритель» – вариация сюжета о «блудной дочери», которая вопреки воле отца бежит в Петербург с гусаром, но – вопреки его опасениям – не оказывается на панели, а выходит замуж и появляется на могиле умершего от горя родителя «в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською».
«Барышня-крестьянка» – счастливая версия «Ромео и Джульетты» в декорациях русской деревни. У враждующих соседей есть сын и дочь; желая познакомиться с молодым человеком, вовсе не бедная Лиза переодевается крестьянкой; страстные свидания завершаются узнаванием барышни, примирением семей и будущей помолвкой. «Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку».
Здесь развязка не описана, но ясна. В других случаях Пушкин строит действие по законам Аристотеля: завязка – перипетии – кульминация и развязка. Однако при структурном сходстве «Повести Белкина» очень разнообразны по проблематике и эмоциональному строю.
«Повести Белкина» (установившееся сокращенное название книги) созданы в так называемую первую Болдинскую осень. После успешного сватовства к Наталье Гончаровой Пушкин отправился улаживать дела в выданное ему отцом по случаю женитьбы имение Большое Болдино (Нижегородская губерния), надеясь вскоре вернуться в Москву. Однако начавшаяся в городе эпидемия холеры и дорожные карантины задержали его на три месяца (с 3 сентября по 5 декабря 1830 года). Вынужденное ожидание оказалось самым счастливым и продуктивным временем в пушкинской творческой биографии.
Вернувшись в Москву, поэт написал будущему издателю Петру Плетнёву в Петербург: «Скажу тебе (за тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал. Вот что я привез сюда: 2 последние главы “Онегина”, 8-ю и 9-ю, совсем готовые в печать. Повесть, писанную октавами (стихов 400), которую выдадим Anonyme. Несколько драматических сцен, или маленьких трагедий, именно: “Скупой рыцарь”, “Моцарт и Сальери”, “Пир во время чумы” и “Дон Жуан”. Сверх того, написал около 30 мелких стихотворений. Хорошо? Еще не все (весьма секретное) [для тебя единого. – Прим. Пушкина]. Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржет и бьется и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает» {97}. Рукописи датированы самим Пушкиным: с 9 сентября по 20 октября, причем временем написания каждой указывается только один день.
Готовя книгу к печати, Пушкин изменил первоначальный хронологический порядок текстов: написанные последними «Выстрел» и «Метель» оказались в начале сборника.
С современной точки зрения «Повести Белкина» – вовсе не повести (этим термином обычно обозначается средний эпический жанр, мини-роман, в XX веке культивируемый, скажем, Валентином Распутиным или Юрием Трифоновым).
Во-первых, повести – обозначение не жанра, а скорее формы повествования. Разные истории рассказывают – повествуют – названные в пушкинском примечании лица. Один из критиков (упомянутый в письме Плетнёву Булгарин) назвал пушкинские тексты анекдотами. Точнее говоря, это новеллы (необыкновенная история с четким фабульным строением), противопоставленные жанру рассказа (обыкновенная история), очерка (невыдуманная история) или волшебной сказки (фантастическая история).
Во-вторых, Пушкин-автор скрыт сразу за двумя (или даже несколькими) масками: для начала это сам Иван Петрович Белкин, затем издатель А. П. (которого, несмотря на те же инициалы, не обязательно отождествлять с автором). Наконец, и Белкин тоже не автор, а собиратель историй: «“Смотритель” рассказан был ему титулярным советником А. Г. Н., “Выстрел” подполковником И. Л. П., “Гробовщик” приказчиком Б. В., “Метель” и “Барышня” девицею К. И. Т.». Впрочем, скоро главная маска – собственно Белкина – была сброшена.
В-третьих, «Повести Белкина» отличаются синтаксическим и семантическим пуризмом: «короткая, простая фраза – без ритмических образований, без стилистических фигур» (Борис Эйхенбаум). Лингвисты отмечают, что в «Повестях» преобладают простые предложения (в «Метели» их более 70 %), мало инверсий и сравнений, зато много глаголов.
Истоки этой прозы и ее стилистический эффект хорошо определил {98} тот же Эйхенбаум:
Пушкин создавал свою прозу на основе своего же стиха. Именно поэтому она – на таком расстоянии от стиха. Это не «поэтическая проза» Марлинского или Гоголя. Маленькая фабула развертывается в увлекательный сюжет, рассказанный стилем «свободного разговора». Это не «быстрые» повести; наоборот – при помощи тонких художественных приемов Пушкин задерживает бег новеллы, заставляет ощущать каждый его шаг.
В «Повестях Белкина» находят целую библиотечку разнообразных литературных отсылок, причем иронически-полемичных.
Иллюстрация А. С. Пушкина к повести «Гробовщик». Сцена чаепития. 1830 год [45]
«Выстрел» имеет параллели в «истинном анекдоте» «Убедительный урок» из журнала «Благонамеренный» (1821), повести Ореста Сомова «Странный поединок» (1826), «Вечере на бивуаке» (1823) и других повестях Александра Бестужева-Марлинского.
Фабульно напоминает «Метель» повесть Владимира Панаева «Отеческое наказание (Истинное происшествие)» (1819). В ней сын богатого помещика случайно занимает место жениха на свадьбе красавицы-крестьянки, а через несколько лет узнаёт ее в соседской барышне. Сходные мотивы обнаруживаются и в драме Пьера Клода Нивеля де Лашоссе «Ложная антипатия» (1733).
