Валерий Бардаш
Пробуждение
– Куда все задевались?
Он освободился от мира, пребывая в одном из своих любимейших состояний тела и духа. Ленивого, безмятежного пробуждения. Возможно, что освобождение случилось раньше, во время целительного дневного сна. Давно не было такого. Наверняка во время сна, когда с людьми иногда случаются необъяснимые вещи. Он засыпал, когда всё ещё было на своих местах. Да, засыпал он именно так. Хотя можно ли быть в этом уверенным?
Мгновения счастья исчезали в небытии. Где-то ведь есть, недосягаемый, их источник. Откуда-то они приходят. Или возникают просто так, из воздуха? И в воздух уходят. Нет никакого источника. Дышите глубже. До вечера протяну. А там завтра. Завтра понедельник. Завтра будет опять не до мечтаний.
Странное ощущение в ушах. От громких звуков. Говорил во сне? Тихо. Настенные часы. Едва различимый говор птиц. Он повернул голову – окно приоткрыто. На щеках и в носу влажный тёплый воздух. С улицы, с жары. Там разгорался жаркий весенний день, когда он засыпал. Такого дня уже никто не ждал – в этом году весны, наверно, не будет, сразу начнётся лето. Почти как лето.
На неслышной улице лето. Совсем тихо. Птицы, только птицы где-то шумят. Часы. Так жарко? Соседа не слышно. В жару затихает. В бассейне плавает. Неужели там так жарко? Закрыть окно, пока прохлада не ушла.
Стрелка часов опять незаметно подскочила. Сколько уже так лежу? Пора вставать. Торопиться некуда. Хорошо бы никуда не торопиться. Проваляться до вечера? До утра.
А утром впрягайся. Хочешь не хочешь. Никому не интересно. Откуда это взяли, что о нас там кто-то заботится? Кому только могла прийти в голову такая глупость? С чего? Посмотрите вокруг. Идиоты. Никто о человеке не заботится. Всё сам, и нет никакого послабления. От рождения до смерти. И карты ему сдают никудышные. Не успеешь оглянуться, как тело приходит в негодность. А что у нас есть, кроме нашего тела? Душа. Идиоты. Никто ни о ком не заботится. Ребёнком разве что. В радостной неволе. Ребёнком немного легче. Быстро проходит. Неважно всё придумано. Кем придумано? В этом-то и штука. Случилось как-то и продолжается по инерции. Вернуться в самое начало и исправить. К зарождению вселенной. К Большому взрыву. Подтолкнуть в другую сторону. В любую. Хуже не будет.
Ну вот, счастливые мгновения, и их умудряешься испортить. Не в коня корм. Завтра полегчает. Закрутит, закрутят. До вечерней бутылки вина. Главное – не останавливаться и не задумываться. Всегда помогает. Не задумываться. Для того и живём. Чтобы не задумываться. Вот для чего живём. Задумывайся на свой страх и риск.
На пляж и абсолютно ничего не делать. Под зонтиком пить холодное пиво и чувствовать влажный от пота член. В раздумье и в ожидании. До тех пор пока не станет невтерпёж что-то делать. А потом делать именно то, что невтерпёж. И больше ничего. Неважно как-то всё придумано.
Приятный случился сон. Дневной. Он закрыл глаза, осведомлённый о томительном затвердении пениса. Торчали в разные стороны. Родинка на левой, возле ложбинки. Очень ими гордилась. Немного смешные, но полновесные. Как мягкие игрушки. Не могу вспомнить лицо. Никогда не могу вспомнить всё лицо. Только глаза. Тёмные. Умные. Независимые. Разглядели насквозь. Просветили. Вначале светились. Глуповато. Не смог поддержать. Не знал как. Не знаю. Поддержишь. Не было никакого свечения. Помощь искала. Свободу. А там уже не до таких, как я. На свободе. Там весёлые ребята.
Влить бы сейчас всё это в неё. Не торчат уже так, наверно. Родила дочку. Любят сваливать на детей. Чуть-чуть ещё должны торчать. Сколько ей теперь? Позвонить?
Нужно отлить. Придётся подождать до завтра. Или позвать? Приедут. К вечеру приедет кто-нибудь. Вечером уже не нужно будет. Поторопить? Тогда нужно бриться и ехать в магазин.
Он поднял телефонную трубку. Один номер наготове в памяти. Есть ещё другой, аккуратно записанный в телефонную книжку. Давным-давно. Красными чернилами в самом верху странички «A». Бросается всё время в глаза с тех пор.
Что за дела? Телефон не работает? Электричества нет? И батарея села? Так долго нет? Телефон с шумом вернулся на своё место. Нужно отлить.
Жёлтая струя смешивалась с чистой водой унитаза, унося из тела самое нестерпимое томление. Не нужно никому звонить. Нажал на ручку, и всё смыло.
Вытираясь полотенцем, он поморщился от боли в плече. Перестарался, знал же, что слишком большой вес. Не нужно было выпендриваться. Придётся отдыхать теперь. Хорошие мышцы. Рука потянулась к выключателю. Чёрт! У всех нет света или только у меня? Он раздвинул шторки окна. Пусть смотрят. На такого мужчину не грех посмотреть. Он ощупал болевшее второй день плечо. Поднял и опустил руку. Придётся дать отдохнуть. Почему так тихо на улице?
За окном было необычно тихо. Ничего, ни звука. Даже птиц не слышно. Он высунул голову наружу. Кажется, что ни один листок не шевелится. Такая тишина, о которой можно только мечтать. Что происходит? Света нет.
Он вошёл в спальню и автоматически поднял трубку телефона. Что происходит? Телевизор в гостиной тоже молчал. Он вернулся в спальню, надел шорты и футболку.
Во дворе совершенно ничего не происходило. Никто не отзывался на стук в дверь соседа. Странно, он по выходным дома. Если не работает. Был с утра. Жена всегда дома. Большая грудь. Он обошёл огромный дом соседа и вышел на улицу. На дороге перед газоном соседа лежал розовый мячик их малышки. Что происходит?
Он сел на зелёный газон лицом к улице. Посмотрел налево, посмотрел направо, поднял голову вверх и прислушался. Где же птицы? Самолётов не слышно. Он чувствовал жар солнца. Куда все задевались? Он встал и быстро зашагал по улице, вглядываясь в дома. Открытая входная дверь. Он подошёл и осторожно постучал. Кажется, той маленькой важной старушки.
– Есть кто-нибудь дома?
Он постучал громче. Куда старая ведьма задевалась? Изнутри не доносились ни звуки, ни запахи. Он перешагнул через порог. Может, во дворе? Он осмотрел просторный двор через большое окно кухни. Никого. Где служанка? Он пересёк гостиную и подошёл к закрытой двери. Спальня? Постучать? Он открыл дверь. Что за дела?
Он вышел из дома опять на улицу и стал озираться по сторонам. Что-то со мной. Руки, ноги, голова. Это не сон. Не похоже. Он споткнулся о бордюр и неловко приземлился на траву. Правая рука приняла удар. Больно отдалось в плечо. Мать вашу!
Я не сплю. Он сидел на траве, потирая больное плечо. Пятнадцать минут назад я слышал птиц. Или полчаса? Час? Сколько прошло времени? Куда они подевались?
– Есть кто-нибудь живой? – звук его голоса не мог преодолеть загадочную тишину. Окна закрыты. Не слышат.
Так, значит? Ладно. Он поднялся с травы и направился обратно к дому соседа. Поколебавшись, с силой толкнул дверь. Дверь легко поддалась. Он спустился в подвал, щелкнул в темноте выключателем и посмотрел с надеждой на единственное маленькое окно. Тёмный у соседа подвал.
Когда глаза привыкли к полумраку, он шагнул вперёд, осторожно подошёл к большому оружейному шкафу соседа и нащупал внизу тяжёлый ящик. Ящик с шумом переместился на пол, он потянулся к крючку на внутренней стенке шкафа. Ключа не оказалось на месте. Ну и денёк! С соседом такое не случается. Где теперь искать? Он ощупал замок. В два счёта сломаю. Сосед не одобрит. Придётся идти за фонарём.
Оказавшись опять на улице, он быстро осмотрелся. Ничего не произошло. Подождите, я сейчас. Он зашёл домой и быстро вышел с фонарём в руках.
Замок задрожал от сильных ударов молотка, изогнулся и рухнул на пол. Он осмотрел молоток. Зачем ему нужен такой здоровый? Молот почти. Вот и пригодился. Он отложил молоток в сторону, открыл ящик и направил внутрь фонарь. Всё на месте. Рука потянулась к любимой автоматической винтовке соседа. Вслед за ней обнаружилась коробка патронов. Он почувствовал себя значительно лучше.
Выйдя на улицу, он сел на пороги стал заряжать винтовку. Щелчок затвора отразился едва слышным быстрым эхом от молчаливых стен. Не слышат. Никто не слышит. Закрылись. Сейчас. Ему нравилась его решительность. Он встал на ноги и направил ствол вверх.
– Есть кто-нибудь! Отзовись.
Я вас предупреждал. Раз, два, три, четыре, пять – руки дёргались от сильной отдачи. Он опустил винтовку и прислушался. Ещё через несколько минут он медленно направился к своему дому.
Пиво внутри тёмного холодильника было холодное. Он открыл бутылку, сделал большой глоток и сел за кухонный стол. Жарко. Он сделал ещё один большой глоток, поглядывая на прислонённую к стенке возле двери винтовку. С улицы ничего не доносилось. Стреляй себе сколько хочешь. Никому нет никакого дела. Вот бляди! Через полчаса он решил съездить в торговый комплекс. Там должно быть в такое время столпотворение.
Он положил винтовку на заднее сиденье, но затем передумал и спрятал в багажник. Сел за руль, вставил ключ, неуверенно повернул и почти испугался, когда машина неожиданно завелась. Тьфу, ты! Он вырулил на улицу и объехал мячик. Вот бляди. В другой раз пёрнуть нельзя без того, чтобы не вызывали полицию. Улица снобов.
