Ознакомительная версия.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
* * *
Человек уверенно шагал вверх по горной тропинке. Не смотря на крутизну склона, человек даже не запыхался. Если бы кто-нибудь мог увидеть его, то, наверное, подумал бы: спортсмен, тренируется… нет, скорее, турист… от группы отбился? Да, выглядел человек именно, как бывалый турист. Молодой, лет двадцати, двадцати пяти, высокий, сильный, длинноногий, в подходящей одежде и удобной обуви, длинные черные волосы забраны в хвост на затылке. Правда, за плечами вместо привычного, тяжеленного, болтался тощий рюкзак. То есть, явно человек выбрался в горы просто погулять, вот только, больно далеко он забрался…
Но никто человека не видел, да и не мог увидеть. Потому что до ближайшего поселения был не один десяток километров. Так что, некому было задаваться вопросом: кто он такой и откуда.
Между тем, человек добрался до пересохшего речного русла и, прыгая с камня на камень, пересек его.
Он остановился и поднял голову.
Перед ним почти вертикально вверх, вздымался каменистый склон. Человек присмотрелся. Он что-то заметил. Кивнул удовлетворенно и начал карабкаться по скале.
На верху его ждали двое: мужчина и женщина.
Он добрался до плоского уступа. И мужчина, наклонившись, подал ему руку.
Человек, ухватившись за нее, без труда выбрался на площадку.
– Вы уже здесь, – сказал он, разглядывая мужчину и женщину, – мне следовало догадаться.
Эти двое представляли собой довольно странную пару. Русоволосый гигант и смуглая изящная, невысокая девушка с иссиня черными волосами. На гиганте кроме коротких полотняных штанов и свободной рубахи ничего не было. На девушке была надета белая короткая туника и легкие кожаные сандалии со сложным переплетением ремешков.
Уловив недовольство в голосе пришедшего, гигант слегка нахмурился, девушка лишь безмятежно пожала плечами:
– И тебе легких дорог, Габриель, – почти пропела она.
– Благодарю, Амита, – словно нехотя ответил тот, кого она назвала Габриелем. – Давно вы здесь?
– С самого утра, – отозвался гигант.
– И? – Мгновенно напрягся Габриель.
– Он ушел, – просто ответил гигант.
– Ты уверен, Думуз? – прищурился Габриель.
– Я был там. – Гигант махнул рукой в сторону зарослей на склоне, тропинка, начинавшаяся прямо от обрыва, скрывалась в этих зарослях.
– Возможно, он отлучился… – предположил Габриель, глядя мимо Думуза; казалось, он обшаривает глазами густой кустарник и тропинку.
– Исключено. – Покачал головой Думуз.
– Значит, все-таки, ушел? – Переспросил Габриель.
– Я уверен.
– Кто-нибудь еще знает?
– Я. – Нарушила свое молчание девушка.
– Это понятно! – Габриель явно нервничал, – Кто-нибудь еще?
– Думаю – да, – девушка была все так же безмятежна, – уход все чувствуют.
– Чувствовать не значит знать, – заметил Габриель.
– Так, проверь, – предложил Думуз.
– Что!? – почти крикнул Габриель, но сразу же осекся и взял себя в руки.
Думуз и девушка переглянулись.
– Габриель, – мягко позвала Амита, – Думуз хотел сказать, что путь открыт.
Габриель все еще хмурясь, взглянул на нее, кивнул и, развернувшись, шагнул прямо за край обрыва.
Гигант и девушка не пошевелились.
За краем обрыва клубился густой туман.
Процессия с ящиком
(пять лет спустя)
– Бабушка, бабушка! Смотри! Что это там!
Настя прильнула лицом к оконному стеклу, во все глаза уставившись на странную процессию: сначала мимо дома медленно проехал грузовик с длинным красным ящиком, в котором, Настя ясно разглядела лежащего человека. Ящик и сам грузовик утопали в цветах, за грузовиком шагал оркестр, оглашая улицу заунывными трубными звуками и звоном блестящих золотых тарелок. За оркестром тянулась вереница людей. Почти все они были одеты в черное, шли с опущенными головами, поддерживая друг друга под руки. Некоторые женщины плакали.
– Бабушка! Это что? Праздник какой-то? – нетерпеливо перепрашивала Настя, не отрываясь от окна.
Бабушка вздохнула:
– Какой же праздник, нет, не праздник… ты бы отошла от окна…
– Почему?
– Не надо смотреть, – неопределенно ответила бабушка.
– А что у них в ящике? Там человек?
– Человек… тело, – поправилась бабушка.
– А что с ним? Почему он в ящике?
Бабушка быстро подошла и потянула Настю от окна.
– Не смотри, это плохая примета.
– Какая примета? – не унималась Настя, – куда они едут? Почему музыка? Ну, бабушка!
– О, Господи! – не выдержала бабушка, – да похороны это, хоронят кого-то.
– Что делают? – не поняла Настя.
Бабушке удалось оттащить ее от окна. Но Настя требовала объяснений. Звуки заунывной музыки постепенно затихали. Бабушка прислушалась, покачала головой и мягко казала:
– Умер человек, Царствие Небесное! – И перекрестилась. Настя вытаращила глаза:
– Умер? Это как? Что это значит?
– Значит, что он больше не живет. – Бабушка старательно подбирала слова. – Помнишь, мы ездили на похороны твоей прабабушки? Дедушкиной мамы?
Настя задумалась. Честно говоря, помнилось плохо. Её привезли куда-то, в другой город, там был дом с высоким забором, узкий двор, в котором было некуда деться, только ходить туда-сюда. А в доме были чем-то озабоченные взрослые и такой же длинный ящик, в ящике кто-то лежал, Настя тогда так и не поняла, кто. Она еще не знала тогда, что впервые в своей жизни столкнулась со смертью.
– Нет, не помню, – она отрицательно тряхнула головой. – Зачем человека кладут в ящик?
И бабушка стала рассказывать о смерти. Она старалась рассказывать не страшно. Но все, что услышала Настя, весь смысл рассказанного заключался в длинном ящике – это гроб, в который кладут неподвижного человека. Человек ничего не чувствует, не видит, не слышит, и даже дышать не может. И вот такого человека, точнее, его тело, закапывали в землю и оставляли там навсегда. Настя испугалась. Каково это, очутиться в наглухо заколоченном ящике под землей? Оттуда же невозможно выбраться! Даже если кричать, никто не услышит!
– Человека нельзя в ящик! – воскликнула она.
Бабушка вздохнула:
– Так положено, деточка. Мертвое тело надо зарыть в землю.
– Кем положено? Почему положено!? – волновалась Настя, – Ба, а почему этот человек умер? Он сильно болели? Его, что, нельзя оживить?
– Может быть и болел, а может, просто, пожил-пожил, состарился и умер, все умирают, – сказала бабушка.
– Что?! – ужаснулась Настя, – как это все?! – она вцепилась в бабушкину юбку, и, подняв голову, посмотрела ей в лицо, такое доброе, любимое бабушкино лицо, – ты же не умрешь? – допытывалась она.
Бабушка погладила ее по голове.
– Все когда-нибудь умирают.
– Нет! Это не правда! – закричала Настя. Она замахала руками, заплакала навзрыд и уткнулась в бабушкин живот. – Ты не умрешь! – рыдала она, – я тебе не разрешаю! И никто не умрет! Я вообще никогда не умру!
– Хорошо-хорошо, – пыталась успокоить ее бабушка, – мы не будем умирать.
Настя крепко обхватила ее руками и зажурилась:
– Умирать нельзя, это неправильно!
И еще несколько дней она твердила всем вокруг, что никто из них не смеет умирать. И ей все обещали. Смеялись даже, как будто в смерти есть что-то смешное.
А дед даже купил ей книжку-сказку. В сказке маленький царевич все время плакал, и его отец пообещал ему, что когда тот вырастет, он подарит ему молодость без старости и жизнь без смерти. Царевич успокоился. Но когда он вырос и потребовал у отца обещанного, царь не знал, что ответить, не было у него молодости без старости и жизни без смерти. «Я пошутил» – признался он. «Ты был мал, часто плакал, и я придумал для тебя сказку». Царевич не смирился, и отправился искать источник вечной молодости. После многолетних поисков он нашел то, что искал. Вернулся домой и едва успел спасти от смерти своих одряхлевших родителей.
Сказка Насте очень понравилась. Она давала надежду.
Став старше, Настя убедилась в том, что люди действительно смертны. И она страшно боялась потерять родителей, бабушку, деда, родных. Она следила за ними, чтоб успеть предупредить признаки, приход смерти. И ей везло. Никто не умирал среди близких. И тогда Настя решила для себя, что уж в ее-то семье никто не умрет. Потому что ученые скоро изобретут лекарство против смерти. А если не изобретут, то его откроет сама Настя.
Ознакомительная версия.
