Галина Беломестнова - Тайна зачарованной земли

Дрова в камине негромко потрескивали, не нарушая повисшую в комнате тишину. Хозяин и гость сидели у огня, потягивая из хрустальных, с толстым дном бокалов коньяк.

– Алекс, что произошло? Ты просил меня срочно приехать. Я спешил… а ты до сих пор не обмолвился со мной и парой слов, не сказал о причине вызова, – не выдержав, произнёс гость.

– Вчера пришла весть из Делира. Большой совет магов сообщил, что Вакат умер, и я стал правителем страны. Мне нужно уходить в наш мир, а я не знаю, как сообщить об этом Полине. Если бы Айна не запретила мне рассказать дочери о даре «избранной», всё было проще, мы бы ушли в Делир вместе. Теперь это стало невозможно – она не прошла инициацию, когда настало для этого время.

– Не знаю, что побудило твою жену так поступить со своим ребёнком, но ты должен рассказать Полине о даре избранной. Тем более, что он пробуждается и мучает её.

– Этого не может быть! Откуда ты знаешь?

– Полина рассказывала мне, что к ней приходят сны, в которых она обладает необычными знаниями, управляет стихиями, властвует над людьми. Сны повторяются и становятся всё ярче. Она называет их кошмарами.

– Почему ты молчал о них?

– Я дал ей слово, что не буду тебя тревожить. Мы видели, как ты был занят в последнее время.

– Ким, ты хотя бы представляешь, что это значит? Кошмарные сны – это не самое страшное, что может случиться с ней. В древних манускриптах, унесённых во время исхода стихийных кланов в Делир, написано: «Маг клана „избранных“, овладевший своим даром без инициации и перешедший на тёмную сторону, может стать ужасом не только для своего мира, но и для других сопредельных миров, настолько велика будет его сила».

– Тем более нужно всё рассказать Полине.

– Поздно. Верный клятве, данной её матери, я воспитал дочь материалисткой, она такая, как большинство людей населяющих этот мир, для которых магия просто не существует. Как ей, взрослому человеку, объяснить, что она по рождению высший маг? Выслушав подобный рассказ, она решит, что я неудачно пошутил. Даже если мы убедим Полину в её исключительности, невозможно сейчас совершить инициацию. Нам нужны перстни, управляющие стражами стихий, которые по-прежнему хранятся в Делире. Без них и без помощи сильного мага Полина не пройдёт путь Посвящения.

– Ты возвращаешься домой как правитель, теперь сможешь потребовать от Совета вернуть перстни их хозяевам.

– Пустой разговор. Совет магов ни за что не даст согласие на то, чтобы отдать артефакты в этот мир. Через несколько дней я уйду по порталу в Делир и заберу перстни из хранилища, никого не спрашивая. Моя дочь не станет монстром.

– Я сказал тебе не всё. Возможно, это ошибка наблюдателей, но они говорят, что видели магических существ, похожих на стражей стихий, таких, что нарисованы в свитках древних.

– Наблюдателей пора сменить. У них уже видения начались. Вынужден просить тебя ещё задержаться здесь на некоторое время.

– Моя магия оборотня бессильна перед стихиями. Ты должен поторопиться с артефактами. Если донесения наблюдателей правда, то этот мир ждут ужасные катастрофы, а хранительницы, чтобы справилась с такими могущественными существами, как стражи, нет.

– Я понимаю твою тревогу. Жди вестника от меня, а до его прихода, оставим всё, как было.

Звонок мобильного телефона вывел из дремотного состояния Катерину, уютно устроившуюся на диване с журналом в руках. Оторопев, она слушала несшийся из трубки крик: Полина истерично требовала, чтобы Катя немедленно бросала все дела и ехала к ней домой. Это было так на неё не похоже, что Катерина, сунув руку с замолчавшим телефоном в карман халата, растерянно уставилась на сидевшую за столом дежурную по Центру медицины катастроф.

– Что-то случилась, Екатерина Васильевна? – заметив удрученное лицо врача, спросила та.

– Пока не знаю Таня. Мне нужно срочно съездить к Полине Александровне. Если что, скажете: уехала на вызов. Тревожный чемоданчик я возьму с собой, – ответила она и торопливо вышла из диспетчерской.

Пропустив на светофоре вереницу машин, Катя выехала на обводную дорогу – самый короткий путь к дому подруги. Небо с утра затянула серая пелена. Налетевший с северо-запада ветер с непонятной злостью искромсал облака в неряшливые клочья, закрутил в яростном порыве, сбивая в неповоротливые сизые тучи. С набухшего влагой неба заморосил холодный нудный дождь. Не обращая внимания на непогоду, Катерина гнала серебристую хонду по чёрному асфальту, то и дело попадая в лужи, веером разлетавшиеся из-под колёс автомобиля. Миновав тянувшийся вдоль трассы сосновый бор, Катя свернула в сторону Ингоды, добралась до левого берега, застроенного особняками. Остановив машину у высокого, плотного забора, выбралась наружу. Поёживаясь от порывов ветра, бросавшего в лицо пригоршни холодных брызг, заторопилась к калитке. Открыла задвижку и, спасаясь от дождя, забежала под ветви разлапистых сосен, словно шатром укрывавших гранитную дорожку, ведущую к двухэтажному дому.

– Привет, Янычар! – потрепала она по загривку большую серую собаку, сидевшую на крыльце под навесом. Пёс приветливо махнул хвостом, ткнулся холодным носом в подставленную ладонь. Ладонь была пуста, разочарованно вздохнув, он лёг, опустив тяжёлую голову на лапы.

– Ну, извини, ничего захватить не успела, торопилась к твоей хозяйке, – открывая входную дверь, виновато произнесла она.

В прихожей Катерина скинула мокрые туфли, пристроила на вешалке плащ и направилась к спальне. Остановившись в дверном проёме, внимательно вгляделась в бледное лицо подруги с тёмными кругами вокруг испуганных глаз.

– Жива? – спросила негромко.

– Жива! Наконец-то ты приехала! В доме такое происходит! Если бы случайно не обнаружила под кроватью телефон, до завтра точно бы не дожила! – возбуждённо заговорила Полина, пытаясь подняться с постели.

– Не вставай, ещё упадёшь, – придержала её Катя, устраиваясь на краешке кровати. – Ты так кричала в трубку, что я, перепугавшись, неслась через весь город, не разбирая дороги. Рассказывай, что случилось?

– Вчера собралась поехать в деревню. Складываю в сумку вещи, чувствую, кто-то стоит за спиной – оглянулась, а передо мной маячит существо в белых одеждах!

– С ума сойти! У тебя что, привидение завелось? Ты из-за него так кричала? – спросила Катя, не сдержав улыбки.

– Смешно тебе! Надо мной этот монстр почти сутки издевался! – заметив усмешку подруги, рассердилась Полина.

Она села, подоткнув под спину подушку. Одеяло, закрывавшее её до подбородка, соскользнуло, открыв золотое ожерелье, сверкающее поверх спортивного костюма зелёными камешками.

– Что-то не так? – спросила она, заметив удивленный Катин взгляд.

– Ты почему к спортивному костюму такое шикарное украшение надела? Стиль хип-хоп[1] стал нравиться? Кажется, уже старовата для него.

– Ехидничаешь? Нет бы, посочувствовать! Ожерелье – это оберег от нечисти.

– Сочувствую, Поля! Ещё как сочувствую! Собирайся, поедем в Центр, к Николаю Петровичу, там он и с нечистью, и с оберегом разберётся, – вынув из кармана мобильный, Катерина стала набирать нужный номер.

– Ты за кого меня принимаешь? Рассказать толком ничего не дала, а уже решила, что меня к психиатру везти надо, – возмутилась Полина, пытаясь выхватить телефон.

– Чего всполошилась-то? – пряча руку за спину, разозлилась Катя. – Со стороны себя видела? Лежишь в спортивном костюме под одеялом, обереги с изумрудами нацепила, о привидениях бормочешь. Что я ещё могу о тебе подумать?

Подруга, не услышав вопроса, полными ужаса глазами смотрела на что-то, находившееся за её спиной. Испуганно оглянувшись, Катя ничего не заметила.

– Беги! – вскрикнула Полина и так стремительно метнулась с кровати, что Катя едва успела её перехватить и прижать к постели.

– Поля, успокойся! Тебе что-то почудилось! – с трудом удерживая выдиравшуюся из-под неё подругу, пыталась уговорить она.

Почти задохнувшись под тяжестью навалившегося тела, та расплакалась и, вытирая ладошкой мокрые щёки, сердито проговорила:

– Уходи! Зря я тебя позвала!

– Ещё чего? – возмутилась Катя. – Сейчас поставлю укол, и вместе поедем в Центр.

Наклонившись над чемоданчиком с лекарствами, она торопливо стала искать нужную ампулу. Неожиданно что-то с силой приподняло и швырнуло её к окну. Пролетев через всю комнату, ударившись боком о подоконник, Катя упала на колени.

Постанывая от боли, вытирая бегущие по щекам слёзы, она с трудом поднялась на ноги и с опасением обернулась. Там, где стояла кровать Полины, комнату заполнил непроницаемый серо-белый туман, его плотные клубы подбирались к двери, перекрывая путь к отступлению.