За неделю, что Яков Шоль гостил у Виктора Черноусова друзья переговорили… Ох о чем они только не переговорили, все что они не сказали друг другу за долгие годы разлуки, наверное, было высказано за эти дни. Виктор показал Якову хозяйство, которым руководил, жаловался, и хоть в открытую не просил помощи, не сомневался, друг детства, ставший весьма успешным фермером в Германии, не может не предложить эту помощь. Так и случилось, Яков обещал посодействовать в приобретении для кооператива племенных коров и быка производителя. На ферме, увидев бывших колхозных буренок, он спросил:
– Какой средний годовой надой?
– Три, у лучших три с половиной тысячи с головы, – ответил Виктор.
– Да, на Целине, таких бы рекордсменками считали. Там я помню, больше двух с половиной не надаивали. Но сейчас Витя, сам понимаешь, не те нормативы. В Германии если корова меньше шести тысяч дает, такую корову нет смысла держать, – подитожил Яков.
– Понимаю, – грустно согласился Виктор…
Много советов дал Яков. Он ведь давно уже «варился» в недрах сверхпродуктивного сельского хозяйства, и для друга ему было не жаль делиться самыми передовыми технологиями…
Лето 2006 года. Виктор Ильич сидит в правлении кооператива в своем кабинете. Попеременно звонит то стационарный телефон лежащий на столе, то мобильный в кармане пиджака. По стационару в основном звонили руководители сопредельных хозяйств. Они решали вопросы типа: «Ильич, твои архаровцы вчера спьяну стог нашего сена загрузили и увезли…», или: «Ильич, к тебе случайно бык с нашего стада не приблудился, а то уж четвертый день как пропал, твои то луга с нашими рядом, может у вас объявится, знаешь он такой весь черный в белых «чулках», Черномором зовут…». По мобильной связи, которую Виктор Ильич, что называется, поставил на службу делу, приобретя за счет кооператива мобильники всем бригадирам и прочему руководящему составу… Так вот по мобильнику ему докладывали ход работ: как идет сенокос, состояние полей ржи, льна, картофеля, как идет прополка и окучивание. На мобильник звонила и жена, если он вдруг опаздывал на обед. Сейчас на обед он пошел вовремя. Отдыхая после приема пищи, Виктор Ильич опять же по мобильнику переговорил со старшим сыном-студентом, заканчивавшим третий курс Тимирязевки. Жена все надоедала, позвони да позвони, поговори с ним по-мужски, а то непонятно почему он после сессии сразу домой не едет. Как бы чего не вышло, мало ли в столице соблазнов. Позвонил. Сын божился, что его задержали в академии, а как только освободится, сразу как штык явится. Врет или вправду задержали? Поди разбери, но жену на всякий случай успокоил, что скоро уж приедет ее любимчик. С дочерью своя нервотрепка, она закончила девятый класс и до того каждый год летом ездила в оздоровительный лагерь. Собиралась и на этот раз, но мать не пустила, дескать, хватит оздоровляться, у нас тут не город, сами круглый год, и чистым воздухом дышим, и свежую пищу едим. Да и того здоровья в девчонке столько, что взрослые мужики на нее всякий раз оглядываются. Так что пусть в каникулы дома посидит – целее будет. По-своему права мать. Эх баба Зина не дожила, не видит в какую красавицу превратилась ее некогда сопливая внучка – в 15-ть лет уже второй номер бюстгальтера носит и так одевается… На этой почве меж матерью и дочерью постоянно возникает ругань. Обычно мать кричала что-то типа: «Делать тебе нечего, с жиру бесишься, в твои годы я уже и корову доила и в поле лен теребила, а ты только и знаешь в Интернете сидеть, да наряжаться». Или: «Я тебе покажу стринги, я тебе этими трусами срамными по наглой морде отхожу, если еще раз увижу что надела…». Тем не менее, конечно, ни она, ни сам Виктор Ильич дочь ни под корову, ни в поле посылать не собирались – не те времена, да и не по рангу дочери директора кооператива и школьного завуча коров доить и лен из земли тягать. В доме у Черноусовых вообще кроме кур никакой живности нет, и помимо ухода за грядками в огороде, никакой другой работы для дочери, в общем, и не было. А что касается Интернета… Ох сколько Виктор Ильич истратил нервной энергии, чтобы их село подключили к Интернет сети. Вот дочка, а вместе с ней и другие подростки и дети, у которых родители «разорились» на приобретение компьютеров, сейчас чуть не круглосуточно сидят в этом инете. Нет худа без добра, не в последнюю очередь благодаря Интернету сельские дети теперь уже не чувствуют себя ущербными, по сравнению с городскими. А тут еще к тому же на многих домах в селе появились спутниковые антенны, и телевизор принимает немыслимое число каналов. В сельском магазине теперь и выбор товаров почти как в городе. Те же стринги, которые так возмутили мать, дочка как раз там втихаря и купила себе. А пацаны уж не на мотоциклах-тарахтелках, на почти бесшумных скутерах рассекают, даже женщины пристрастились на них ездить. Правда, только в сухую погоду. Дорог хороших как не было, так и нет. Не строит государство в сельской местности нормальных дорог. Только от областного центра до райцентров, а чуть в сторону и все, то же бездорожье, как и в советское, и в царское время.
Достаток сельчан работников черноусовского кооператива сильно вырос благодаря тому, что после дефолта кооператив смог, наконец, крепко «встать на ноги». Не подвел Яков Шоль, помог и хорошее племенное стадо закупить, и картофель элитный, и особые сорта льна. В соседних хозяйствах конечно так не живут. В 2003 году поехал Виктор Ильич к другу по его приглашению. Повозил его Яков и по Германии, и свое хозяйство показал – все без утайки.
– Ну как, много у меня полезного подсмотрел? – с хитрой улыбкой спросил друга Яков Андреевич.
Но Виктор Ильич ответил совсем не в шутливом ключе, как-то сразу посерьезнев:
– Подсмотрел-то я много Яша, да, боюсь, тот главный фактор, на чем все у вас тут держится и сельское хозяйство и промышленность, да и вообще порядок, мы там у себя еще не скоро применить сможем.
– Это почему же так… и что за фактор-то, поясни, – не понял друга Яков.
– Вы здесь хозяева. Вот, например, ты на своей земле, что хочешь то и будешь делать, турки вон на тебя пашут, и ни один чиновник или журналюга не посмеет вякнуть, что ты их эксплуатируешь или платишь мало. На своей земле ты хозяин. И у вас здесь такое положение уже много столетий. А у нас не скоро это осознают, а может и никогда. Мы в массе своей никогда хозяевами не были. Сначала крепостными на помещиков работали. Потом после крепостного права крестьян фактически без земли освободили, опять не хозяева. В революцию помещиков поубивали, повыгоняли, а советская власть нам вместо помещичьего колхозное крепостное право устроило, а тех в ком хозяйская жилка сохранилась, кулаков, фактически под корень извела, уничтожила. Опять не хозяева, государство хозяином стало. Как же нам на своей земле хозяевами себя почувствовать, если ни отцы, ни деды ни прадеды ни их прадеды хозяевами не были? А после девяносто второго государство от своей хозяйской функции самоустранилось, а мы хозяевами быть в большинстве своем совсем не готовы. Потому и приезжает какой-нибудь азербайджанец или армянин, он себя у нас тут в большей степени хозяином чувствует, потому так быстро всю торговлю под себя и подмяли… Ущербные мы Яша, в этой своей наследственной крепостной привычке. Она в нас и инициативу губит и даже перед представителями наций, что в культурном отношении ниже нас на несколько ступеней заставляет пасовать…
Придя после обеда в правление, Виктор Ильич собирался уединиться с главным бухгалтером, чтобы решить с ним ряд финансовых вопросов. Но уже первый звонок по мобильнику поломал все планы. Звонил бригадир, чья бригада занималась окучиванием картофеля в поле, располагавшемся километрах в пяти от села.
– Ильич, тут такое дело… – бригадир явно не знал как начать, ибо судя по тону, испытывал какую-то неловкость.
– Говори не тяни. Что там у тебя стряслось, опять культиватор встал? – также тоном выказал недовольство председатель.
– Да нет работа на мази, тут другое. Тут женщина с двумя пацанами на нас вышла, не местная. Говорит, до Поповки их довезли, а оттуда прямиком через лес пешком отправили, а они в лесу-то и заблудились, говорит первый раз в жизни в таком лесу. Они это… Горбылиху ищут. Я им объяснил, что Горбылихи уж лет двадцать как нету. Так вот баба эта тут совсем голову повесила. Тогда я и спросил, кого им там в Горбылихе-то надо, дескать все горбылихинские, кто еще живы по другим местам живут. Она и говорит, Черноусовых ищу, мы их родственники…
Сначала Виктора Ильича подмывало перебить неторопливое многословие бригадира, отругать за то что отрывает его от важных дел… Но что-то его удержало и он выслушал все до конца. Услышав последнюю фразу, у него вдруг учащенно забилось сердце. Он не сразу сообразил, какие такие родственники могут его искать. Оба брата в городе и часто гостят у него с семьями, так что никто из их домочадцев здесь бы не заблудились, да и про Горбылиху они все знают. Неужто с Целины? – догадка буквально обдала с головы до ног.
