Ознакомительная версия.
– Куда сейчас? – дровосек остановился, озираясь по сторонам и зябко поеживаясь после душного тепла харчевни.
– За околицу, в лес, – махнул рукой студент вдоль пустынного тракта в сторону перелеска, темнеющего на фоне чуть подсвеченного розовым неба, и туманно добавил:
– Чародейство, дитя моё, не терпит суеты и свидетелей.
Лесли нервно оглянулся по сторонам, не видит ли их кто: судя по тону крестного, свидетелей его чародейства не ожидало ничего хорошего.
– Пойдем, не лови ворон, – студиозус недовольно дернул парня за рукав, тот потянул за повод мерина, и процессия направилась вершить чудеса.
Отойдя от последнего дома метров на сто и воровато оглянувшись, его премудрие мотнул головой, указывая на едва заметный просвет между двумя кустами, и Лесли с мерином послушно свернули с дороги и углубились в лес. Замыкал процессию Агафон: правый кулак сжимает палочку как меч, в левом, словно бомба с дымящимся фитилем – скомканная шпаргалка.
Дойдя до небольшой прогалины, маленький отряд без команды остановился: лучше и спокойнее места им было не найти – это понял даже мерин. Агафон сунул пергаментный шарик шпаргалки в закатанный рукав и со вздохом принял исходное положение для наложения заклинаний.
– С чего начнем? – деревянно, но отважно улыбнулся Лесли. – С меня?
Палочка опустилась.
– Давай лучше с мерина, – закусив губу, покачал головой маг.
– Ты его… это… того… обратно… в жеребца превращать станешь? – покосился со смущенным любопытством сначала на коня, потом на волшебника лесоруб.
– Зачем? – удивился, поднимая палочку, Агафон. – Под бардом всё равно ничего заметно не будет.
– А я тогда на ком состязаться буду?
– В смысле? – студент снова опустил палочку, словно очень нерешительный дирижер, и тупо воззрился на подопечного.
– Ну, если на Сивом какой-то бард поедет… Кстати, может, тогда уж лучше герольда? С трубой?
– Может, тебе еще оркестр народных инструментов на слонах в придачу? – прыснул маг. – Бард – это доспехи конские! Рыцарь на мою больную голову… И вообще – закрой рот и не мешай работе профессионала! Дитя моё.
Отмахнувшись от надувшегося крестника как от назойливого комара, чародей звучным голосом продекламировал затверженное за ночь заклинание и притронулся палочкой к седлу.
Моментально ставшим дамским, на пронзительно-желтой попоне, вышитой розовыми бабочками.
– Кабуча…
Вторая попытка материализовала на спине терпеливого мерина деревянное блюдо с дымящейся горкой подрумяненного мяса.
– Это еще что? – вытаращил глаза Лесли.
– С-седло, что еще, по-твоему… – пожал плечами Агафон, вдумчиво изучая кроны деревьев над головой. – Похоже, барашка.
– Можно кусочек? – Лес вспомнил, что стремительно приближается не только турнир, но и время завтрака, и потянулся за нежданным угощением.
– Обойдешься, – не слишком любезно замахнулся палочкой школяр, но по пальцам крестнику, к счастью, не попал: тот мигом отдернул руку, словно в кулаке Агафона была зажата раскаленная кочерга.
Третья попытка явила их очам ошарашенного человека в придворном наряде и с лютней в руках, водрузившегося с размаху на горячую баранину, лицом к меринову хвосту. Правда, продержался он перед тем, как выкрикнуть неприличное слово и растаять подобно миражу, всего несколько секунд.
– К-кабуча… – стиснул зубы маг, отступил на пару шагов, украдкой выудил из рукава шпаргалку, развернул, пробежался глазами, закусил губу, вернул пергамент на место и снова принял исходную позу для наложения заклинания преобразования.
На этот раз обещанный бард явился как и полагается: бронированное седло, стальной наголовник и шейная защита, свисающая поверх длинного покрывала кольчуга из крупных пластин…
Всё покрытое чудесной бело-голубой эмалью и вставками из хрусталя.
– Как и задумывал, – стиснув зубы, прокомментировал Агафон и ожег предупреждающим взглядом крестника.
Тот предусмотрительно закрыл рот и медленно кивнул.
– Очень… красиво.
– А, по-моему, на этой бижутерии ты будешь выглядеть как кукла! – раздался из кустов ехидный женский голос.
– Грета?!..
– И даже желтое с бабочками было лучше!
– Что тебе тут нужно?!
– Ерундой занимаетесь!
– Как ты нас нашла?!
– Ничего у вас не выйдет!
– Убирайся отсюда!
– А ты не командуй! Это не твой лес! Где хочу, там и хожу! – нахально заявила дочка бондаря его сконфуженному и взбешенному премудрию. Для подтверждения этого тезиса она выбралась на поляну и остановилась рядом с Лесли – нога пренебрежительно отставлена, руки в любимом жесте скрещены на груди, подбородок задран вверх.
– А вот что вы мне сделаете, а?
– Грета, пожалуйста…
– Ненормальные!
– Грета!!!..
– Я уже семнадцать лет Грета!
– Грета, не мешайся – у нас важное дело!
– Один ненормальный, и один шарлатан!
– Если ты немедленно не уйдешь, я превращу тебя в лягушку!
– Что?..
Угроза заставила девушку если не ретироваться, то примолкнуть: провести лучшие годы в шкуре квакушки еще куда ни шло: всем известно, что, в конце концов, находится прекрасный принц, который ее целует и, как честный человек, после этого женится… Но это ведь при условии, что у бестолкового мага получится именно лягушка!
Историй про счастливое избавление от чар змеи, мокрицы или поганки ей слышать не доводилось ни разу.
– Считаю до одного! – грозно прищурившись, тем временем сообщил Агафон. – Три… два…
– Ну, уйду я, уйду… – угрюмо насупившись, буркнула Грета. – Уйду, и в кустах опять схоронюсь. Всё равно подсматривать буду.
Парни переглянулись и вздохнули.
– Ну оставайся, – словно отдавая врагу последнюю рубашку, выдавил чародей, и тут же злорадно поспешил предупредить: – Но если что-то с тобой тут случится – я не виноват.
– Вот только не надо меня запугивать! – отважно вскинула голову девушка и укрылась за Сивым.
– Всё! Теперь ничего не случится! Можно начинать! – из-за лазоревой бронированной груди коня, как из крепости, выглянули блестящие от возбуждения глаза и перепачканный землей нос.
И началось.
Для затравки Агафон сотворил латы. Без тени эмали, стразов и бусин. Впечатленная Грета благоговейно ахнула, не веря глазам своим, и доверчиво вышла из укрытия. Лесли восторженно ухнул, хлопнул себя по бедрам, и кинулся к блестящей под лучами восходящего светила стальной груде – разбирать и примерять… Через секунду после начала разборки первое впечатление подтвердилось: глазам верить было не надо. Двадцать два нагрудника – это еще не все доспехи.
Второй заход нагрудники убрал, заменив их таким же количеством поножей.
Студиозус раздраженно крякнул, утер пот со лба, сосредоточился, вытащил шпаргалку, перечитал заклинание, закусил губу, уставился на кучу трубоподобных железяк и направил на них волшебную палочку.
Результат пришел очень быстро. Не успело облако серебряных искр рассеяться, как куча зашевелилась, рассыпалась со звонким лязгом, и на глазах у изумленных людей поножи заползали по траве в поисках друг друга и стали слипаться в одну стальную коленчатую змею. Те, которые присоединились первыми, похоже, решили, что они – голова, потому что уже готовый конец приподнялся над землей на полтора метра, поводил раструбом туда-сюда, словно принюхиваясь или приглядываясь… и замер, нацелившись на дочку бондаря. Грета оглушительно взвизгнула, змея метнулась, Агафон взмахнул палочкой, выкрикнув первое, что пришло на ум…
Ректор ВыШиМыШи Уллокрафт в таких случаях любил говаривать, что каков ум, то на него и приходит.
Легким движением руки поножи превратились в аналогичный набор набедренников. И настроение его ухудшилось прямо пропорционально изменившемуся размеру. Если бы не секундное замешательство змеи, в состоянии легкого конфуза переоценивающей относительные габариты свои и мишени, кто знает, что случилось бы с Гретой… Но стальная тварь смешалась, и что случилось дальше, знают теперь все.
Девушка наступила на подол и упала. Лесли набросился на змею. Маг вскинул палочку и исступленно завопил что-то дикое без слов, заворачивая людей и поляну в плотный вихрь радужных огоньков…
Когда световое шоу осело разноцветными светлячками на траве и ветках кустов, его премудрие одним беглым взглядом оценил произошедшее, взялся за голову и тоскливо простонал:
– Ты это специально, да? Ты специально?..
– Это я специально?!.. Я специально?!.. – прогудел в ответ металлический голос на грани слёз.
И доносился он из полного комплекта лат пятьдесят шестого размера, последний рост, устало прикорнувшего у копыт невозмутимого Сивого.
– Вытащите меня отсюда! Я буду жаловаться! У меня ноги затекают! И тут, кажется, муравьиная тропа! Злодеи! Бандиты! Хулиганы!..
Ознакомительная версия.
