Ознакомительная версия.
Малюта и Миша-кимоно избили парней быстро, чрезвычайно профессионально и совершенно не обращая внимания на истошный визг посетителей. После этого они сели в автомобиль и уехали.
Их спасло только то, что они улетели из Швейцарии через два часа, раньше, чем изумленная полиция успела вывесить везде фотороботы злоумышленников и пробить их фамилии и паспорта по агентству, где они арендовали машину.
Когда Малюта вернулся в Нарым, к нему в офис потянулась вереница коммерсантов – отчитываться о положении дел во вверенных предприятиях. Все было хорошо, если не считать реконструкции универмага: Игорь обещал сдать универмаг в будущем месяце, – а в нем едва-едва крыли крышу.
– Почему сорвали график? – спросил Малюта.
Игорь потупился.
– Фирма, которая закупала для нас отделочные материалы за границей – она слиняла с деньгами.
– Много денег пропало?
– Двести пятьдесят тысяч долларов.
– Почему так много?
– Мы закупали через нее материалы раньше. Мелкими партиями. У нее всегда были хорошие цены и хорошее качество.
– Как называется фирма? – спросил Малюта.ъ
– «Десница».
Игорь сморгнул и виновато добавил:
– Они недавно появились на рынке и они очень здорово работали. С ними куча народу назаключала контракты.
– Надо возместить, – сказал Малюта.
– То есть как это?
– Очень просто, – сказал Малюта, – из-за тебя компания понесла убыток. Кто должен возмещать? Я или ты? Тебе дело доверили, твоя и вина.
– Хорошо, – сказал Игорь.
Когда Игорь вышел из кабинета, Малюта подозвал к себе Мишу-кимоно и велел:
– Проверь, много ли строителей заключило контракты с фирмой «Десница».
– Уже проверял. Почти никто не заключил, кроме нас.
Малюта помолчал.
– Пробей, чья это фирма. Была.
* * *
Реконструкция универмага была закончена к октябрю: как раз с тем расчетом, чтобы народу было где отовариться перед Новым Годом. Малюта потребовал, чтобы главным архитектором проекта была Елена. Она попыталась было объяснить Малюте, что это невозможно, что человек, не различающий цвета, не может быть архитектором, но Малюта, как всегда в таких случаях, попер как танк:
– Не въехал, – сказал он, – вы когда все эти свои чертежи рисуете, они что, цветные? Сделай наброски, а шестерки пусть раскрашивают.
И как сказал Малюта, так оно и стало.
Елена и ее архитекторы постарались восстановить, сколько возможно, замысел Фатеева: гигантский куб из стали и стекла, столь же простой и нарочитый, как черный квадрат Малевича. Интерьеры внутри восстановлению не подлежали: почти все наброски опального конструктивиста были утрачены.
Поэтому Елена поступила по своему разумению. Вместо статуи Ленина в конце галереи установили зеркальную стену, по которой летел вниз водопад, и над водопадом реяла маленькая фигурка Гермеса. Над центральным проходом убрали перекрытия и крышу устлали фасеточным стеклом в прочной дюралюминиевой окантовке.
Бывшие отделы нижнего белья и галантереи, где когда-то скучающие продавщицы торговали засиженной мухами косметикой, превратились в сверкающие бутики с дверьми, украшенными названиями модных домов и с внушительным пасьянсом кредитных карточек, принимаемых к оплате.
Открывали универмаг семнадцатого октября. Начальственного народа было, по выражению Миши-кимоно, «больше, чем мух на куске дерьма». Церемония началась в семь, а Малюта обещал подъехать к восьми, и тогда же, к восьми, ожидался губернатор. Героями дня оказались Елена и генеральный директор торгового дома «Пассаж» Игорь Тахирмуратов.
Стол, установленный посереди центрального прохода, ломился от жратвы и выпивки, у водопада играл оркестр, и с третьего этажа специально нанятые люди осыпали гостей пригоршнями конфетти. Тахирмуратов напился чрезвычайно быстро. Он был невесел: на отделочных работах опять случилась финансовая неприятность. Несколько фирм, перечисливших «Пассажу» налоги, не получили обещанного возврата наличными, потому что фирма, на которую были переведены деньги, пропала.
Владельцы фирм пришли удивляться к Тахирмуратову, и Игорь попросил их подождать неделю от имени Малюты. Владельцы, разумеется, подождали, а потом Игорь все-таки выплатил им деньги, – снял с других мест и выплатил. Но не тридцать процентов отката, а десять.
Эта история, и предыдущая, с «Десницей», сильно подпортили настроение Тахирмуратова. Все раздражало его: невовремя подвезенная плитка, неправильно подключенное отопление и даже слишком дорогой проект с водопадом, против которого Тахирмуратов возражать не осмелился.
Да и то сказать, задержек было слишком много, словно против стройки работала какая-то злая воля. Вот и сейчас универмаг был открыт, по требованию Малюты, а работы еще не завершились. День и ночь рабочие на четвертом этаже отделывали помещения и варили трубы. Ночью с крыши здания бенгальским огнем летела электросварка, и Торговый Дом «Нарымский Пассаж» оставался должен подрядчикам еще около трехсот тысяч долларов.
Малюта прибыл в универмаг к восьми, когда праздник уже гремел вовсю. На сцене плясали девицы в красных и желтых тряпочках, перед ними метался конферансье во фраке, и между столов важно передвигался оператор с черным профессиональным «бетакамом», габаритами не уступающим ПЗРК «Игла».
Малюта поцеловал Елену и поздоровался с мэром, а потом отозвал своего двоюродного брата в сторону и сказал:
– Мне тут Рыбников пожаловался, что ты задержал ему деньги на две недели. А потом отдал не тридцать процентов, а десять. Это правда?
Рыбников был один из тех бизнесменов, что переводили налоги на реконструкцию универмага.
– Да, – кивнул Тахирмуратов.
– Я не коммерсант, – сказал Малюта, – Я в авторитете. Я за базар отвечаю. Если я сказал, что люди получат тридцать процентов отката, они должны получить тридцать процентов, а не десять. Что случилось с деньгами?
– Пропали.
– У кого?
– Фирма называлась «Синита». Мы переводили через нее деньги, за строительные материалы, а она взяла и пропала.
Малюта помолчал.
– Чья фирма?
– Не знаю, я пытался выяснить…
– Это не твоя тема. Сами выясним. Твоя доля в универмаге будет меньше на десять процентов.
– То есть как это? – захолонулся Игорь.
– Я за что тебе дал половину от доли? За то, что ты правильный бизнесмен. А какой же ты правильный бизнесмен, если у тебя каждый месяц пропадают деньги?
Малюта повернулся и тут же исчез в толпе. Игорь механически потянулся к бутылке и налил себе полстакана. Он выпил, зажмурился и снова выпил, а когда он открыл глаза, то он обнаружил, что сидит за столом не один: напротив восторженно улыбался один из коммерсантов Малюты. Кажется, его звали Шамраев.
– Потрясающе! – сказал Шамраев, – невероятно! В такие сроки и такую хреновину отгрохали, я в час домой еду, так каждую ночь видно было, как сварщики крышу варят..
Потом перегнулся через столик и зашептал:
– Слушай, а эта фирма, ну, которая с деньгами универмага… Малюта тебе много от них отломил?
– Какая фирма?
– «Синита».
Тахирмуратов непонимающе сморгнул, а Шамраев расхохотался и шлепнул его по плечу.
– Да брось, я никому не скажу. У меня же брат в банке работает, где у «Синиты» счет был, он видел, куда со счета деньги ушли: как раз на фирму Миши-кимоно…
Тахирмуратов налил в стакан водки, зажмурился и снова выпил.
«Этого следовало ожидать», – подумал он. И в общем-то это было очевидно. Не скажи это Шамраев, – через неделю ему сказал бы кто-то еще.
* * *
Малюту открытие универмага почему-то привело в необыкновенно веселое состояние духа. Он носился между столами, пел караоке и, с подначки конферанье, сплясал на столе в обнимку с женой губернатора. Фотографу, который заснял эту пляску, разбили камеру и выдали деньги на новую.
Он потащил Елену по всем этажам, заглядывая в каждый бутик и пробегая мимо стройных рядов новеньких женских сапожек, мужских костюмов и детских ползунков, словно породистый спаниэль, обнюхивающий новый дом. Арендаторы толпой скакали за ним. Представитель «Армани» осмелился ухватить Малюту за мягкий кашемировый свитер:
– Может быть, – сказал он, – вы осмотрите нашу новую коллекцию? Вам безусловно пойдет…
От пиджаков Малюта отмахнулся, но на следующем этаже между ним и Мишей-кимоно всунулся какой-то коммерсант. Малюта заинтересовался, щелкнул пальцами, – и коммерсант с Малютой и Корытовым скрылись в небольшом кафе на третьем этаже. Свита Малюты осталась у дверей.
Елена, скучая, оперлась о балюстраду и стала следить за тем, как падает вниз подсвеченная вода.
– Привет.
Елена обернулась.
Справа от нее, у зеркальной двери с надписью «Боско да Чильеджи» стоял Семин, и в руках у него был большой и, наверное, разноцветный букет. Он почти не изменился с тех пор, как они расстались, – разве только высокий покатый лоб цвета слоновой кости стал еще выше, отодвинув к ушам остатки волос, да от крыльев носа отошли две косые складки. Одет Семин был в безупречно скроенный темный костюм в полосочку, скадывавший его крепкую бульдожью стойку.
Ознакомительная версия.
