Ознакомительная версия.
Ну что делать, если народу даже на две полноценные дежурные смены не хватает? Конечно, частенько ходит боец, не выспавшись. Но вот загудела сирена. И все вмиг изменяется. Всех, как ветром унесло, отовсюду сайгаками скачут наши воины. Двери гаражей – нараспашку – вылетают ТЗМ-ки, несутся, поднимая пыль, на позицию, догнать бегущих не могут!
От штаба и офицерских домиков спешат кто как: лейтенанты – умеренным галопом, старлеи – деловитой рысью, капитаны и редкие здесь майоры задумчивой трусцой. И среди всей этой минутной целеустремленной заполошности с достоинством идет (шествует) командир. Еще минута и всё затихло, пошла работа! Загудели агрегаты, запела аппаратура, полетела прочь маскировка…, ну и так далее. Кто был, тот не забудет.
В момент всей этой торопливой суеты происходит еще одна важная перемена. Сменяются внутренние наряды, а при необходимости – и караул. Солдаты в наряд ходят согласно графику, но стоящий у тумбочки или, как говорят в армии, «на тумбочке» оператор ручного сопровождения или чистящий картошку второй номер стартового расчета подменяются прибегающими со своих «мест обитания» бойцами из хозотделения. Однако повар редко отрывается от своей основной работы – война-войной, но борща горячего похлебать потом захочется. Не трогают и кочегаров – их-то у котлов кто заменит? Вот и получается, что наряд меняют либо хлебопек, что тоже редко бывает, либо проводник служебных собак обитатель «фермы», а попросту – свинарь. Кстати, если кто ухмыльнулся – не надо! Очень нужная в тех условиях специальность. Рассказывали, что тогда за скотинкой ухаживал паренёк из Прибалтики, выросший то ли в селе, то ли где-то на хуторе. Очень старательный такой, молчаливый. И аккуратный, кстати.
Как происходит смена наряда? Да просто! Наряд скидывает с поясов ножи, с рукавов повязки и бегом из казармы. А им навстречу – наш животновод, прибежавший со скотного двора. Вот и вся смена, три секунды. Ключи от оружейки, кстати, не передавались.
Итак, по «лже-готовности №1» весь личный состав помчался на позиции. Командир, думаю, в этот раз тоже развил приличную скорость. Все-таки мысль о висящем невдалеке вертолете с Главкомом на борту всем добавляла резвости и боевого задора.
Включились, провели КФ, идет доклад:
«Такой-то» (позывной) готов, тремя, шестью…!
Дивизион 125-й системы, техбатарея тоже с докладами не задержались.
На КП бригады – легкий шок. Нет, конечно, о полете Главкома в сторону Кумбыша там знали и увлеченно слушали эфир, ожидая новостей.
Но такого резкого развития событий как-то не ожидали. Во дает маршал! А если разобраться, то как «в окопах» следует встречать Главнокомандующего войсками? В парадном строю? С полковой музыкой и развернутыми знаменами? Да полно, какие оркестры и какие церемонии? Естественно, звоном доспехов и сверканием булата!
Короче, напряжение нарастало. Бригада была уверена, что Батицкий на месте решил лично проверить боевую готовность подразделений.
На острове же полагали, что все команды идут сверху в прямом и переносном смыслах. Бывало не раз, что командование дивизии и армии совершало облеты во время тренировок и учений – проверяли маскировку, оценивали ложные позиции….
Короче, включились, осмотрелись, доложились, ждут. Оставим их пока воевать с невидимками, посмотрим, что там на берегу.
Метрах в 400-х от городка на песчаной отмели своим силами сооружался временный причал – довольно уродливая конструкция из бревен, а чуть поодаль была вертолетная площадка из скрепленных металлических полос. Летчики не раз сюда летали и знали где садиться. Протарахтев над городком и давая знать обитателям о прибытии, «вертушка» скрылась за соснами, садясь.
Маршал со свитой выбрались наружу и стояли, разминаясь, ожидая «комитет по встрече». С одной стороны море лижет берег, с другой – хвойный лес смоляным духом обдает, под ногами белый песок, ракушки всякие, морские звезды, чуть в сторонке нерпа «загорает». Где-то за леском глухо бормочут дизеля, значит, и человеческая жизнь где-то тут теплится. И наполняется душа прибывшего генералитета благостью и умилением. Не часто, видать, удается вот так вот, спокойно, широко, по-простецки… эх!
Однако проходят пять минут, потом еще пять, где ж командир? Почему не встречает, не подлетает лихо, не докладывает, не представляется? Где вообще все? И начинает душевная умиротворенность сменяться легким (пока!) недоумением.
А никого, мы знаем, в городке и нет. Все поверили знакомым завываниям спятившей сирены и их, как полковых жеребцов по сигналу трубы, разнесло по боевым постам. Теперь они лихорадочно сканируют воздушное пространство, разворачивают техпоток, ждут целеуказаний, дальнейших команд. Их состояние можно понять. Уж коли, к прибытию маршала, объявлена готовность, надо ждать развития событий. Ну что стоит Главкому, к примеру, поднять дежурное звено с любого аэродрома да проверить работу по контрольным целям? «Бычки» и мусор на территории, понятно, блеска аттестации командира не добавят, но за пропуск цели в присутствии САМОГО порвут, как промокашку! Сидят. Ждут.
Но был, был (!) человек, который всей душой стремился на берег! Какой-то помощник старшины, каптенермус – кладовщик, яростно вертел ручку, заводя грузовик. Ковыряясь на продскладе и краем уха прослышав о скором прилете вертолета, а потом и увидав его, решил, что настал его черед принять участие в общем празднике жизни. Раз появился вертолет, значит чего-то пожрать привезли.
Машина, наконец, завелась. Это была «хозяйка» так у нас всегда называли бортовой грузовик, используемый для хозяйственных нужд. «Захар», «колун», «семёра» (именно так – без «к» в последнем слоге) где и как только ни называли это чудо отечественного автопрома, побочного внука благородного «Студебеккера» старый добрый ЗИЛ-157. Действительно, старый и действительно, надежный, как колун, этот грузовик таскал в своем раздолбаном кузове уголь и дрова, продукты и цемент – все, что руками не перенести, не перекатить, не уволочь. Дальше острова на нем все равно не ездили, поэтому все, что должно было быть у него привинчено, защелкнуто и приварено, давно отвинтилось, отвалилось, потерялось.
Бравый «обозник» закидывает в кабину свой «кривой стартер», прыгает за руль, «втыкает» одну из двух исправных передач и, прыгая по кочкам, ломит по лесной дорожке в сторону берега.
Прибывшие, размявшись, надышавшись и наглядевшись, понимают, что встречи скоро не дождаться и принимают решение идти в сторону жилья сплоченной генеральской командой. А дорога тут одна, не заблудиться, лесочком меньше полукилометра. Двинулись к лесу.
И тут до слуха всех доносится грохот, рёв и треск. Шум неизвестного механизма, явно имеющего способность к перемещению, приближался. Как вы поняли, с глушителем у той «хозяйки» тоже были проблемы. Вернее, проблема была всего одна – «глушака» попросту не было!
Возникшее ранее недоумение сменяется удивлением.
Шум ближе, ближе и вот, … «гремя огнем, сверкая блеском стали…», со скрежетом и стуком, дребезгом и лязгом, размахивая крышками капота, звеня разболтанными стеклами, подминая чахлый кустарник, вырывается из чащи кумбышанская «хозяйка». Расшвыривая песок, лихо тормозит возле оторопевших военачальников, обдав напоследок всех сизым облаком густого и едкого выхлопа.
Полагаю, что сопровождающий Главкома командующий армией от тихой ярости зубами скрежетал, но маршал внешне сохранял спокойствие. Даже пошутил: «Вот, дескать, молодцы какие, автомобиль к трапу подали. Для меня – в самый раз!».
Помнят ветераны и о невероятной тучности П. Ф. Батицкого. Что и говорить, грузен с годами стал наш маршал.
О том, что, кроме как в «Чайку», он не мог поместиться, знали все. А тут встал Павел Федорович на подножку (как не отвалилась только?) рядом с водителем:
Давай, вези, сынок, показывай, что тут и где!
Обалдевший каптер с какой-то попытки зацепил-таки пониженную передачу, и поехал Маршал Советского Союза на подножке замызганного ЗИЛа в расположение одного из нескольких тысяч подчиненных ему воинских подразделений.
Через пару минут «хозяйка» с рёвом идущего в атаку торпедоносца подкатила к казармам. Маршал соскочил с подножки (уф-ф, не отлетела!), огляделся.
Кладовщик испарился тут же, понимая, что за такую подляну самое нежное, что с ним сделает командир, это растворит в бочке с окислителем.
Не дожидаясь прибытия группы, маршал лично осмотрел гаражные боксы, баню, другие службы, территорию. К осмотру были представлены: обшарпанные бараки, ржавь, гнилье, сараи-кривулины да будки кособокие. Дождавшись запыхавшихся сопровождающих, направился с ними к казарме дивизиона.
Ознакомительная версия.
