Ознакомительная версия.
Грай мотнул головой, отгоняя наваждение.
– А почему вы-то драили, я не понял? – Кайзер перевёл разговор на менее близкую тему. – Не могли фронт работы указать работягам?
– Каким работягам, Кирилл? – Всеволод обернулся на ходу. – Не было никаких работяг, сами всё делали. Больница муниципальная, и ремонтировать её никто не собирается.
– Так уж и никто?
– А кому она нужна? Здесь кто? Наркоманы… отбросы, по всеобщему мнению. А зачем отбросам белокаменные палаты, им и помойка сойдёт. – В голосе слышались горечь и усталость.
– А кто они, если не отбросы? – Жёстко и напористо выплюнул Кайзер. – Им что, дозу силком забивали? Или они не знали? Думали, это конфетка такая?
Всеволод резко остановился и развернулся.
– Вы, вы… Из-за вас и таких, как вы, наркоманы и появляются. Сегодня даром, как конфетку, правильно сказали, а потом… потом – гони монету за удовольствие.
– Нет, Сева, ты что-то попутал. Свинья везде грязь найдёт. И не сверкай глазами. Мы через такую грязь прошли – как и ты, впрочем – что никаким свиньям не снилась. Но мы с тобой – здесь, а они – в палатах твоих. Не стоит мне говорить о морали и нравственности. Мораль – для слабых. А я – сильный. И Грай – сильный. И ты, я думаю – тоже сильный.
– А Валет? – Всеволод нервно щёлкнул суставами пальцев. – Валет – сильный?
– Валет – дурак. А почему он дураком сделался – разберёмся. Поверь. На то мы и братья, Сев.
Всеволод махнул рукой, и, не желая продолжать разговор, двинулся дальше. Грай поравнялся с Кириллом и ткнул в бок, привлекая внимание.
– Ты чего завёлся, Кирилл? Ты что ему мозг полощешь?
– Блин, да не удержался. Атмосфера здесь… Как представлю, что за каждой дверью мудаки обдолбанные лежат, так рычать охота.
– Кирь, они здесь лечатся. Ты чего завёлся, я тебя спрашиваю?
– Детдом вспомнил. Сам-то, волком зыркаешь, даром, что на стены не кидаешься.
Они замолчали. Шедший впереди Всеволод слышал их разговор, это ощущалось по напрягшимся плечам. Но – молчал, неторопливо шагая мимо дверей палат. И, наконец, остановился перед одной из последних.
Придя домой Катя пообедала. Мать сегодня приготовила расчудесную запеканку, как всегда вложив в готовку любовь к дочери и мужу. Так было всегда и изменению не подлежало, что бы ни случилось.
Произошедшее с Катей затронуло все сферы её взаимоотношений с миром и близкими. Но, она пока ещё только разбиралась с собой и с тем, что принесло новое понимание. Выстраивать новые отношения, на более открытых началах – слегка пугало. И – хотелось. Но, это не горело. Ведь она ещё не полностью разобралась в себе, новой.
Катя прокручивала каждый миг увиденных снов, таких разных, но важных, каждый по-своему. Первый – принёс новый мир. Второй – показал нечто в этом мире, что предстояло обязательно осмыслить и разобраться в цели его появления. Если огненный сон изменил её отношение к жизни и внутреннему Я, то второй пока не затронул вообще никак, за исключением порождённого интереса.
И сегодня она получила ещё одну, а может и не одну, загадку. Со слабыми намётками для поиска ключей для разгадки.
Катя достала из холодильника коробку с соком и отправилась к себе в комнату. Задания на завтра не требовали много времени для выполнения, что позволяло отложить их на вечер, или вообще на утро и путь в школу.
Читала она быстро, усваивала информацию намертво, да и ничего нового в материале для изучения явно не имелось. Так, пробежать глазами, ознакомившись со взглядом авторов учебника на вопрос дня.
Катя давно поняла, что учебники тоже пишут обыкновенные люди, такие же, как и преподаватели в школе, как родители, как соседи. Да, учёными, но всё же людьми, со всеми вытекающими. Где-то личные амбиции, где-то недостаток натурных изучений, что-нибудь ещё того же плана – и в результате учебное пособие становилось сборником не научной информации, а какой-то околонаучной публицистики, изданной вопреки здравому смыслу и всему прочему. И, попав в учебный план, эти «учебники» становились обязательными для запоминания и изучения. А она не любила изучать искажённые факты, и, уж тем более, оперировать ими. Оттого и возникали конфликты на уроках, что она всегда имела личный взгляд, подкреплённый множеством фактов. Изучая Древний Рим или разведение кукурузы, неважно что – она лезла на сайты, как русского, так и англоязычного сектора, посещала библиотеки, в общем – не ограничивалась подачей очередного составителя учебника, которого заботила лишь фамилия в строке «составитель».
Отложив сумку с учебниками в сторону, Катя присела на кровать и задумалась. Она сейчас выстраивала факты и события, пытаясь собрать их воедино, в какую-то связанную цепь. Возможно, мысль о взаимосвязанности вообще не имеет смысла, а возможно – единственно правильная.
Она достала лист из принтера, карандаш, и нерешительно нарисовала кружок вверху. Катя решила идти простым путем, нарисовав линейную схему событий. Так часто делал отец, рассказывая дочери о чём-то сложном, таящем в себе множество взаимосвязанных деталей и фактов.
Итак, кружок вверху. Что же в него вписать? Катя напряжённо думала, решая сейчас, что именно сделать отправной точкой, и, наконец, вписала – «Пламя». Сны – они всегда были с ней. И пламя в них – тоже. Всё началось в огненном сне. Давным-давно, в глубоком детстве.
Что дальше? Да. А дальше…
Катя вспоминала сейчас встречу с неприятным типом, торгующим наркотой. Да, это был следующий кружок. Итак – «Пушер». Именно встреча с ним стала тем толчком, что толкнул её в объятия пламенного демона во сне. Она нарисовала кружок и уже хотела вписать туда «Сон», но что-то подсказало ей неправильность действия. Подсознание явно говорило о пропуске в размышлении.
Катя снова вернулась к сцене с пушером. Прошла её шаг за шагом, минута за минутой, снова переживая грязь прикосновений. И поняла, какой сделала пропуск. Ведь она не только встретила наркомана, событие содержало в себе и принятое решение о вмешательстве в сознание и внутреннее Я этого негодяйчика. Возможно, уйди она просто так – ничего бы не случилось.
«Я его изменила» – вписала она в кружок, и поняла – это правильная отметка в строящейся цепочке. Именно это решение о вторжении в чужую личность, неважно, что из лучших побуждений, сделало возможным и необходимым следующий шаг.
«Я сгорела» – огонь позвал, и она вошла, сгорев и воскреснув тысячи раз. Переломная точка, благодаря которой Катя изменилась. Событие, которое избавило её от одиночества и наградило принятием мира. Но ведь…
Катя нахмурилась. В схеме снова зиял пропуск – ведь огонь позвал её до встречи с наркодиллером. Буквально за день, но, как ни крути – загодя.
Она вписала ещё один кружочек между «Пламя» и «Пушер». И вписала туда «Огонь позвал».
Теперь всё стало правильно. И сразу стало понятно, что переломная точка – не одна.
Огонь предложил ей себя ещё до встречи с пушером. Что-то где-то щёлкнуло, и пламя заговорило с ней, предлагая стать очищенной. А встреча и принятое тогда решение помогли, внеся свою лепту.
Катя поставила знак вопроса рядом с кружком «Огонь позвал». И соединила его с тут же начертанным восклицательным знаком рядом с «Я сгорела». Да, она сгорела во сне, очистившись от наросшего за годы жизни льда неприятия окружающих, и это было ответом на вопрос о приглашении. Но – кто и почему задал ей этот вопрос, она пока не знала.
А дальше, что же дальше…
Дальше – пришёл новый сон. О паре с малышом. Катя нарисовала кружок и вписала туда «Виссарион». Она знала, что эта точка в линии происходящего с ней должна называться именно так. Ведь сон был именно о малыше, просто он ещё только начался.
Дальше – незнакомец в школе. Странный, таинственный. «Волк». Не задумываясь даже, она вписала слово в новый кружок в цепи размышлений. Ведь незнакомец носил на себе печать волка. А в себе – образ пушера. Катя нарисовала вопросительные знаки рядом с кружками волка и пушера, соединив их линией. Ответ на вопросы пока отсутствовал – обе фигуры что-то связывало, очень сильное, сродни братским узам, но что именно…
За фигурой волка, в прошлом, стоял огонь. Катя нарисовала ещё один вопрос, обрамив его изображением языка пламени.
Катя рассматривала свою схемку. Получилось исчирканное линиями и значками нечто. Она подумала, и взяла новый листок, на который стала перерисовать получившуюся схему, попутно обдумывая каждый пункт.
И уже переписывая, внесла изменения, выделив событие «Виссарион» в дополнительную, параллельную основной линию. Ведь сон о летящей куда-то машине ещё не закончен, и возможно тоже является ответом на вопрос о том, кто же всё-таки пригласил её в огонь. Вопрос и восклицательный знак, ещё одна линия к «Сгори». И отходящая от Виссариона линия вниз. К пустому пока кружку. Катя надеялась, что сон о малыше и его родителях вернётся, совсем скоро.
Ознакомительная версия.
