Не знаю почему, но, наблюдая в эти дни за Ирой и Володей (а почти каждое воскресенье в Фаустово был аншлаг), часто ловил себя на мысли, что мы смотрим очень крепко срежиссированный спектакль, написанный самой жизнью. А почему нет? Если говорят, что спектакль – отражение жизни, то и обратная постановка вопроса правомерна.
Ирка обозначила себе цель – дотянуть Бушневского до шестидесятилетия и закатить пир на весь мир. И она, вернее, они – Вова и Ира – этот праздник устроили.
Приехали все… Володя полулежал на диване около стола и с улыбкой смотрел, как мы справляем его юбилей. Он с нами даже выпил за свое здоровье. Удивительно, но ничего натужного в этом застолье не было, и я думаю, что все гордились, что они оказались среди гостей, считай друзей Володи Бушневского. Среди нас был и батюшка – наша коммуняка Ирка таки окрестила мужа за три месяца до его шестидесятилетия. Мы уезжали из дома Бушневских, и он нам улыбался, может, чуть более грустно, чем обычно.
Вовка улыбался, ведь он так любил друзей и гостей.
Он так любил жить!
Фраза о том, что муж и жена – две половинки, стала настолько расхожей, что мы, используя ее, не очень-то вдумываемся в глубинный смысл, заложенный в ней. Наверное, тот, кто впервые ее произнес, неизвестно еще на каком языке, не имел в виду точную количественную оценку. Скорее это были две составляющие, которые, соединившись, давали целое. И не нужно обсуждать недостатки его или ее, и пусть у нее какой-то дурацкий выступ и не в том месте… Неважно, значит, у второй половинки в соответствующем месте расположен паз, в который точно войдет этот пресловутый выступ. Это похоже на пароль…
Помните, в шпионских фильмах: агент А, встречаясь с агентом В на вражеской территории, предъявляет купюру или фотографию, разорванную кое-как. И агент В, отслеживая окружающую обстановку, достает свою часть разорванной купюры. Шпионы смотрят, как два огрызка денежки составляют целое. И если это слияние происходит, они радостно склеивают купюру скотчем и идут в ближайший пивняк пропить эту деньгу во славу будущей операции. Причем это делается под неусыпным оком контрразведки. То, что денежка получилась целой; то, что к драной двадцатке не пытались пришпандорить драные 100 долларов или даже фунтов и совсем уж невозможных юаней, говорит, что ты свой, ты одной веры, одного убеждения.
Вот так и с Homo sapiens. Вы не замечали, что мужчина, да и женщина не меняют своих привязанностей и не потчуют нас разнообразием? И так на протяжении всей своей жизни влюбляются чаще всего в один и тот же тип отдельно взятых людей. И думаю, не надо сильно заморачиваться и выносить ему или ей приговор – тебе нужен (нужна) другой. С длинными ногами, креативный, с голливудской улыбкой, с грудью (n+1) размера и далее по списку. А вот и не нужен (не нужна). Порвали на небесах купюру нашего героя так и только так…
И, следуя житейской логике, одну на другую менять – только время терять. А мы, живя в этом глянцевом мире, зачем-то в сотый раз пытаемся оспорить эту истину и в сто первый раз наступаем на одни и те же грабли. Если про свой опыт, то могу сказать, что, не обнародуя персоны, влюблялся и имел продолжительные романы только с девушками такого украинского разлива, с выдающимся большим пальцем на ноге, а он свидетельствует об очень сильной воле и таком же упрямстве, что вообще характерно для украинского народа, к которому принадлежу и сам я. Не знаю, какую часть моей лекции проиллюстрирует мой рассказ, попытаюсь его поведать так, как сохранила моя память.
С группой «Мозаика» я играл танцы на Черном море в деревне Вишневка. В самой Вишневке, что была расположена где-то на полпути из Туапсе в Лазаревское, и в ее ближайших окрестностях было четыре студенческих лагеря, в каждом из которых в силу своих возможностей играли и пели музыканты. И если ленинградский университет командировал в «Буревестник-3» диксиленд, то второй и первый «Буревестник» взрывали бит-группы (слово «рок-группа» еще не привилось).
Мы играли в первом. А четвертый лагерь, облюбованный музыкантами, был в двух километрах от первого, а если по морю, то и вовсе в метрах пятистах. Располагался он в поселке Макопсе, и отдыхали в нем студенты Университета Дружбы народов имени борца за свободу конголезского народа Патриса Лумумбы. Играли там тоже студенты этого института – этакая разноцветная команда, причем не чета нам. В соревновании с двумя московскими «Буревестниками» лумумбовцы явно проигрывали, и к ним ходили в основном за экзотикой. А у нас и во втором был кайф – танцуй не хочу.
Хотя должен сказать, что университетское начальство, которое должно было осуществлять идеологический контроль, на первых порах его честно осуществляло. Сначала на утренней пятиминутке нам, музыкантам то есть, рекомендовали уменьшить количество рок-н-роллов и свести это количество до одного за вечер, ну в крайнем случае до полутора. Сократили, начали играть больше медляков… Тогда заметили, что во время танцев между молодыми горячими партнерами в обнимку творилось черт-те что. Дабы не допустить неконтролируемого размножения, было решено вернуться к старому регламенту, то есть играть то, что на душу ляжет.
Публика была в основном мирная, и рукоприкладства, во всяком случае в первые мои приезды в Вишневку, не было. Хотя однажды все-таки кое-что произошло… Правда, дракой назвать это трудно, скорее, это происшествие можно отнести к тем, что печатаются в рубрике «Нарочно не придумаешь». А дело было так… Один студент из МГУ, а это было в начале 70-х, приехав на юг, решил всех удивить своими познаниями в области боевых искусств. Видно, где-то он видел, слышал или прочитал, что есть такой вид рукопашного боя – карате. Может, даже изучал схему, где на рисунке 1 показана стойка, на рисунке 2 – уход от атаки противника, а на третьем рисунке уже осуществлялось нападение.
И вот наш первопроходец-каратист на пляже, а должен заметить, что начинку пляжа составляли парни и девчонки 20–25 лет. Сорокалетние, не выдержав ослепительной молодости и красоты, сами покидали пляжное заведение. Так вот, наш герой на протяжении трех-четырех дней перед изумленной публикой демонстрировал иллюстрации из своего учебника. Но, видно, в учебнике не было описано, как надо кричать при нанесении практически смертельного удара, и этот-то недостаток и подвел нашего бойца.
Представьте: студенты из трех «Буревестников», а также рабочая молодежь окрестных поселков, не считая просто дикарей-отдыхающих, собираются на открытие очередной смены лагеря «Буревестник-1». Народу – не протолкнуться. Наш спортсмен-каратист, крепко нарушивший режим (а как еще можно открывать спортлагерь?!), в новых фирменных джинсах, стоивших тогда целое состояние, во время танца ведет себя так, что мешает более трезвому студенчеству и рабочей молодежи. Ему кто-то из местных парней делает замечание, и наш герой лезет в затычку: вот он, случай показать перед дамой свою удаль и еще не до конца оцененное умение сразить противника ударом ноги.
Привычная ситуация – двое отходят в сторону, чтобы по-мужски… Каратист пытается сделать удар с рисунка 3, но джинсы – модные узкие джинсы! – предательски не позволяют поднять ногу на уровень хотя бы пояса. А местный парень тем временем по-крестьянски, не мудрствуя лукаво, успешно три-четыре раза бьет кулаком по хлебальничку поклонника японских боевых искусств. Но враг не был сломлен. Не желая мять новенькие джинсы, наш герой скидывает их, попутно снимает рубаху, в которой были документы и деньги. Дальше он это аккуратненько складывает под кустом в каких-то 8-10 метрах от танцплощадки и бежит на место боя – проучить противника, оставшись в плавках и кедах. Но противника, видно, закружил вихрь танца, и спортсмен, отличник (это из другого фильма) трижды по часовой стрелке и против, прошерстил танцующих, но обидчика не обнаружил. Когда он вернулся к знакомому кусту-раздевалке, то шмоток своих не нашел. Кто-то сделал им ноги. И поделом!!! Не нарушай спортивный режим перед ответственными соревнованиями.
Но это был единичный случай, который не портил статистику и отчетность мероприятий «Буревестника». Золотая молодежь Москвы, Ленинграда, Ростова, а потом и Тбилиси, возвращаясь домой, умножала своими рассказами славу лагеря, что в деревне Вишневка. Не знаю, как там сейчас в Коктебелях и прочих Ибицах с их сексуальной раскрепощенностью (думаю, мне сейчас не понравилось бы, чего-то стал блюсти), а тогда на этом золотом пятачке черноморского побережья праздник продолжался круглые сутки. После танцев все шли «усугублять» на облюбованные места на обрыве у моря или на заветных полянах в горах. Море любви, море музыки – а играли и пели в этих местах люди, которые впоследствии не затерялись на подмостках нашей сцены. Пожалуйста вам – в кустах эксклюзив и интим (если по взаимному желанию – почему нет?), и новая песня глаза в глаза.
