Ознакомительная версия.
– Серия… «Говорящие магниты»… Тираж всех четырех наименований разошелся за полгода, что очень хорошо для подобных… подобных…
– Подобных проектов, – подсказала я ей, кивнув головой в знак согласия.
– Да, – она опять вздохнула и продолжила уже смелее: – Но мне непонятно, какие еще наименования планирует редакция, там ведь вроде больше нечего…
– А вот это уже по существу, – я раскрыла описание проекта. – Вот, поглядите, у нас были «Домашние животные», «Дикие животные», «Азбука и счет». Следующие наименования: «Транспорт», «Формы и цвета». Формы и цвета от меня однозначно – да, это вечная тема, а вот с транспортом есть вопросы. Мария, что вы думаете?
Бедняжка. Ничего, тяжело в учении, легко в бою.
– Транспорт… это… машины?
– Да, – я опять кивнула. И тут Марии на помощь пришла начальник отдела продвижения, Людмила Ивановна (тетка мировая, кстати).
– Транспорт – это неплохо. Многие хотят купить книжку именно мальчишескую, особенно на 23 февраля. Моя рекомендация – придумать не два, а три наименования, третьим должно быть что-то для девочек. А то получается, для мальчиков есть, а для девочек нету. Непорядок, – она усмехнулась.
– Хорошо, все согласны с этим? – я старательно писала замечание для редакции. Все, кроме Крутовой, кивнули. Она же, похоже, решила испепелить меня взглядом.
И в тот момент я поняла, что она обязательно что-нибудь придумает. Пусть тупое, пусть заведомо проигрышное, но что-нибудь она непременно учудит.
Главное, чтобы в стремлении унизить меня Крутова не унизила кого-нибудь другого… так, случайно. И этого я боялась даже больше…
От мстительных дураков никогда не надо ждать гениальных планов. Я и не ждала. Просто Крутова вполне может промахнуться и попасть стрелой своей мести в другой огород, подставив даже целый отдел.
И я пока не представляла, насколько окажусь права в своих мыслях…
Когда мы вышли из конференц-зала, Громов подошел ко мне и, улыбнувшись, подал руку. Я тоже улыбнулась и протянула ему свою ладонь.
Его рука была теплой, сухой и большой. И от этого рукопожатия у меня даже чуточку улучшилось настроение.
– Я восхищен, Наталья Владимировна. В вашем возрасте я не смог бы так… а вы очень смелый человек.
Помолчав, он добавил:
– Для меня будет настоящей честью с вами работать.
Ого! Вот это уже круто.
– А для меня – с вами, – вернула я комплимент. Максим Петрович взял все мои бумаги, и мы вместе спустились вниз, в редакцию, обсуждая прошедшее совещание.
Когда мы отошли уже достаточно далеко от конференц-зала, Громов наклонился и прошептал:
– Крутова, похоже, вас не просто недолюбливает – она вас ненавидит. Поосторожнее бы вы с ней, она все-таки… связана с генеральным.
Я вздохнула.
– Максим Петрович… что вы мне прикажете делать? Мы с ней видимся только на совещаниях. Я и так практически никогда к ней не обращаюсь, а сегодня я и подумать не могла, что она тоже не слушала ничего из того, что я говорила! Я просто хотела поставить на место этого сопливого мальчишку – маркетолога. Он все время пялился на меня вместо того, чтобы работать.
– О да, – Громов рассмеялся, – я заметил. Я только не понял, зачем она вообще взяла с собой именно этих двоих, они же еще…
– Зеленые, как огурцы, – заключила я, кивнув.
– Можно и так сказать. Так зачем?
Надо же, а ведь Максим Петрович тоже любит задавать этот прекрасный и бессмысленный вопрос – «зачем?».
– Затем, что на их фоне она не выглядит прям уж такой… тупой. Знаете, фильм такой есть – «Тупой и еще тупее». Вот это про них. Хотя, каюсь, про Марию я пока не могу сказать ничего плохого – для своего возраста и опыта она очень даже неплохо справилась. Я вообще удивилась, что она при мне раскрыла рот.
– А что, – Громов весело улыбался, – при вас обычно боятся открывать рот?
– Угу. Вы должны были слышать, как меня называют в коллективе.
– Честно говоря, нет, пока не слышал. Ну, кроме слов Светочки… что-то насчет снежной королевы.
Ну вот. Где-то внутри неприятно кольнуло – он слышал ее фразу о том, что меня кто-то соблазнил.
– Снежная королева, железная леди, фурия, Медуза горгона, – отчеканила я. – Последнее особенно подходит – под моим взглядом собеседники часто каменеют, да и волосы у меня вьющиеся, как змеи.
– И совсем не как змеи.
Я взглянула на Громова. Он тоже смотрел на меня и по-прежнему улыбался.
– Рад, что вас не задевают такие глупости.
– На правду не обижаются, – я пожала плечами.
– А вы это правдой считаете?
В этот момент мы как раз зашли в наш со Светочкой кабинет. Я опять пожала плечами, подошла к своему столу, села и взглянула на Громова. Он уже стоял рядом с дверью в свой кабинет и улыбался. Я не могла понять, как – то ли весело, то ли… нежно?
– А по-моему, вам больше подходит прозвище спящая красавица, – и, сказав это, Максим Петрович скрылся за дверью.
Почти тут же раздался оглушительный грохот и не менее оглушительный мат. Обернувшись, я увидела, что Светочка уронила свою чашку с чаем прямо на стопку важных бумаг.
– Полундра! – завопила я, хватая тряпки.
Один раз у нас уже такое было, и, пока я бегала за тряпками, чай успел залиться даже туда, куда он заливаться совсем не должен был.
Светочка обошлась не только «полундрой», она вспомнила, кажется, весь словарь русского мата. И только вытерев тщательно весь стол и посчитав ущерб – всего две испорченные служебные записки, которые легко восстановить, – она посмотрела на меня и возопила:
– Это вообще что сейчас такое было?!
– Э-э… Ты про что? Ты разлила чай вроде как…
– Я не про это! Я про «спящую красавицу»! Это что за… какого дьявола?!
Я удивленно смотрела на Светочку. Разъяренная, руки в боки, глаза сверкают… Вот уж действительно – какого дьявола…
– Свет, ты меня извини, конечно. Но я решительно не понимаю, чего ты от меня сейчас хочешь. Тебе нового чаю налить?
Тут она словно сдулась. Вздохнула, хитро усмехнулась и сказала:
– Я совсем забыла… Ты, наверное, ничего не заметила?
– Не заметила когда? Когда ты чай разлила? Ты права, я не заметила, я на Громова смотрела.
Улыбка стала еще шире и хитрее.
– Ага… Смотрела она… Спящая красавица ты наша…
Вот иногда я себя чувствую совершенно тупой. И это бывает только со Светой. В очередной раз пожав плечами, я направилась к кулеру – за новой порцией чая для себя и Светы.
В остальном этот день прошел спокойно. Больше Светочка не вела себя странно, более того, когда я решила еще раз спросить, что же это было за «какого дьявола», она спокойно сказала:
– Забудь. Пройдет время – сама поймешь. А если не поймешь, значит, к лучшему.
И я решила не ломать себе голову. Проблем и так хватает, если еще рассуждать о странном поведении Светы… так и с ума сойти недолго.
Антона этим вечером не было – и я почувствовала облегчение. После вчерашнего мне совсем не хотелось с ним общаться. Я не обижалась и не сердилась, просто… мне было очень тяжело.
Я долго сидела на том самом диване, где ночью Антон чуть не сделал из меня женщину, и вспоминала, думала…
Я не знаю зачем – вдруг я просто встала, подошла к большому зеркалу на противоположной стене и медленно начала раздеваться, следя за своими движениями.
Волосы упали на обнаженные плечи. Я стояла перед зеркалом, абсолютно голая, и смотрела на себя… внимательно. Я уже три года не смотрела на себя настолько внимательно. Руками я медленно обвела контуры своего тела – боже мой, как я похудела! Но все равно… немного пухлости осталось…
Грудь, талия, бедра… чего во мне такого особенного нашел Антон? Я повернулась боком и пошевелила бедрами. Краем глаза заметила, что Алиса, до этого мирно спящая на диване, приподняла голову и уставилась на меня. В ее глазах явно читалось: «Хозяйка, ты с ума сошла, что ли?»
Я усмехнулась. Я и сама не понимала, зачем стою тут, обнаженная. Возможно, хочу доказать сама себе, что я все-таки женщина… По крайне мере в физическом плане… Но почему тогда я ничего не чувствовала вчера?
Я обняла себя за плечи, пытаясь возродить в памяти прикосновения Антона. Но вместо этого вдруг вспомнила… рукопожатие Громова.
Вздрогнув, я отвернулась от зеркала. Мне было стыдно признаться даже самой себе, что это короткое рукопожатие вызвало у меня больше эмоций, чем все вчерашние поцелуи Антона… как будто сотни маленьких иголочек пронзили мою ладонь изнутри… и было очень тепло…
Я тряхнула волосами, возвращаясь к реальности. Я все сделала правильно. Любой нормальный мужчина должен быть с нормальной женщиной, а не с бездушной куклой, снежной королевой, Медузой горгоной… спящей красавицей…
Рассмеявшись, я оделась и плюхнулась рядом с Алисой. Кошка посмотрела на меня своими умными зелеными глазами и мяукнула.
– Не волнуйся, – сказала я, погладив ее за ухом. – Я не сошла с ума. По крайней мере пока…
Ознакомительная версия.
