«Знал бы, взял для тебя пирожок», – подумал он.
Голубь внимательно, будто читая мысли, проникался в надежде получить хоть крошку. Птица по-хозяйски ходила по столику, доброжелательно поглядывая на мужчину.
Дед пошел к стойке и вернулся с пирожком. Голубь стеклянным взглядом провожал его и, не шелохнувшись, удовлетворенно сидел у края столика, надеясь получить свой кусок. Глаз птицы замер: он научился ждать.
– Я не ем мучного, – доброжелательно вымолвил дед и положил пирог на край стола.
Голубь взлетел, неуклюже клюнул и пирог, покатившись вниз, оказался на полу между столами. С гордым видом птица двинулась к добыче. Но тут же подлетела стая бойких воробьев. Перехватывая и отклевывая крупные куски, разбойники потащили пирог к выходу. Пока голубь приноравливался ухватить добычу, воробьи дружно расправлялись с его остатками, и скоро последний кусочек улетел с вертким маленьким воробушком. Голубь получил ничтожную часть того, что ему принадлежало, но спокойно смотрел им вслед.
– Вот, что творят, – вырвалось у деда, – И как еще ведают,…
Старик пошел за вторым пирогом к стойке. Голубь, как и в первый раз, провожал его затаенным взглядом.
Теперь уже старик стал отламывать небольшие кусочки и бросать голубю. Воробьи тут же оказывались рядом, но теперь крупной птице доставалось все же больше.
«Да, так долго ты не протянешь» – подумал старик, – Но каково благородство,… и ни тени сожаления…в ожидании справедливости…»
Алексей Петрович увлекся кормлением и не заметил, как к столику девушки подошел молодой человек. Он посмотрел на него. Немного резкие не очень красивые черты и модная во времена пенсионера прическа «под бокс». Парень тихо что-то говорил и пытался улыбнуться, видимо, оправдывался по поводу своего опоздания. Алексей Петрович на секунду вспомнил свою молодость, симпатизируя молодому человеку.
«Только кажущаяся внешняя несовместимость с этой юной красавицей…» – промелькнуло у него в голове.
Вдруг резкий мат заставил его опять посмотреть в их сторону. Старик был поражен противоречием недавнего зрительного ощущения: что-то неприятное, склизкое и брюзжащее слетало с языка ангельского личика.
Он очнулся, словно после ушата холодной воды и отвернулся. Посмотрев в последний раз на голубя, старик резко вышел из павильона. Птица недоумевающее печально провожала его немигающим взглядом.
Перед сном Алексей Петрович опять подумал о спокойном сизокрылом голубе, который не возмущался окружающими его активными и вороватыми воробьями и вовсе не хотел менять свою консервативную природу. Старик с облегчением ощутил единство с этой едва выживающей благородной душой, не продавшейся дьяволу.
В полудреме опять явился все тот же невозмутимый голубь. Он становился все ярче.
Сначала увеличились крылья, потом вытянулось туловище. Он стал похож на Гавриила. Потом тишина и только фиолетовый фон. Рука его на груди притягивала взгляд. Тишина и откуда-то сверху подобие речи, принесшее тепло: «Судьба твоя еще в твоих руках…»
Необъяснимое присутствовало и отстраненно направляло куда-то вдаль. Душой старик чувствовал присутствие мысли:
«…Не возмущайся… У истины… нет нравственности…»
Гавриил повернул к нему свой твердый взгляд и прошептал:
«Надо доиграть… с достоинством…».
От этого неожиданного видения Алексей Петрович проснулся.
Он почувствовал легкость во всем теле, как в молодости. По щеке текла хрустальная слеза.
Он вздохнул, потом повернулся на правый бок, как в детстве и вновь закрыл глаза.
Засыпая, он шептал: «…Хорошо, что ты…не покинул меня, мой добрый ангел».
Через день позвонила дочь:
– Пап, …что делаешь в выходные?
– Ты же знаешь,…я на даче…надо готовиться к холодам…
– Владик просится к тебе в гости.
– Хорошо, привози… поеду с ним… знакомить с дачными заботами.
– Он говорит, что ему что-то надо обсудить с тобой.
– Что обсудить?
– Пока молчит…Говорит, что скажет, когда доиграет игру…
«Истина не покидает его» – радостно заулыбался Алексей Петрович.
– Жду в воскресенье!
Ноябрь 2015
