Ознакомительная версия.
– Хорошо, не буду настаивать, – сдалась Винтер и, взяв в руки очередную карточку, задала вопрос: – Почему вы в своих книгах так много внимания уделяете самому большому страху человека – страху смерти? Ведь регрессивный гипноз, по вашим словам, дает понимание, что смерть – это лишь переходное состояние.
– Люди вынуждены подавлять страх смерти, чтобы вести нормальную жизнь. В процессе старения ощущение смерти приближается, и страх выступает в роли хлыста, подгоняющего нас к сакральным решениям. Но порой мы не способны отличить, что для нас действительно важно, а что – второстепенно. Мы берем на себя ответственность за жизни наших близких и стараемся выполнить свой долг. На нас давят многие обстоятельства. Как в таком положении определить, что для тебя действительно важно: духовный рост или финансовые накопления? Даже если деньги нужны не тебе, а твоим маленьким детям, что все-таки важно?
– Сложный вопрос, – согласилась Винтер.
– Даже верующие люди робеют перед смертью. Перед страхом смерти все наши земные цели кажутся нам бесполезными и напрасными. В какой-то мере они правы, личность действительно умирает. Она больше не воплощается. Личность – это личина, это то, что мы «надеваем» на себя как оболочку. Мы приспосабливаемся к обществу, в котором живем. К семье, в которой родились, и к той, которую сами создаем впоследствии. В новой инкарнации создается новая личина, и лишь душа остается неизменной. Именно она накапливает духовный опыт и совершенствуется в новом воплощении. Пациенты, пройдя через регрессивный гипноз, понимают, что это их не первое и не последнее воплощение. Также они понимают, что с физической смертью умирает их личность, с которой они на данный момент себя отождествляют. Поэтому, умирая, такие пациенты испытывают страх потери личности, а не страх перед смертью души. Они понимают, что душа бессмертна.
– Я знаю, что вы ведете подробную статистику переживаний смерти. Какие показатели у насильственной смерти ваших пациентов?
– Около шестидесяти процентов смертей происходили по естественным причинам, сюда мы можем отнести старость и болезни. Около двадцати процентов смертей были насильственными – это убийства, самоубийства и нападение животных. Пятнадцать процентов смертей были от несчастных случаев. И остальные пять процентов были по необъяснимым причинам.
– А как ваши пациенты описывают сам процесс смерти?
– Многие пациенты описывали парение над собственным телом, они наблюдали за суетой, происходившей вокруг их тела. Были случаи, когда пациенты говорили о потоке, в который они входили после смерти на некоторое время, и после потока сразу воплощались. Около трети моих пациентов заявляли, что воспаряли к белому яркому свету.
– Что ощущает душа, оставляя свое тело? – спросила Винтер и отложила карточки в сторону.
Доктор понял, что это последний вопрос, и выдохнул с облегчением.
– Душа, покидая тело, чувствует глубокую печаль по тем близким, которых оставляет в этом мире. Самой печальной смертью является смерть женщин во время родов. Мать понимает, что никто не сможет позаботиться о ее малыше, как она сама.
– Спасибо, доктор, – любезно поблагодарила его Винтер и, обращаясь уже к телезрителям, продолжила в объектив камеры: – Мы вели беседу со специалистом по регрессивному гипнозу доктором Эрихом Краузе.
– Стоп! Снято! – воскликнул режиссер.
Звукооператор снял с рубашки доктора микрофон. Стилист поправила прическу телеведущей. Оператор начал переставлять камеру.
– Сейчас еще дубль заключительной реплики, и на сегодня – все! – скомандовал режиссер.
– Эрих, не забудьте, вторую часть интервью мы снимаем у вас дома на следующей неделе, – быстро произнесла помощница режиссера.
Доктор Краузе кивнул, вышел в приемную и обратился к своей помощнице:
– Анна, я уезжаю домой. Как только закончатся съемки, закройте офис и на сегодня вы свободны. Что у нас на завтра?
– Расписание выслала на электронную почту. Первый прием в одиннадцать утра, – ответила Анна и протянула доктору корреспонденцию.
– Хорошо, – кивнул Краузе и вспомнил о психотерапевте жены. – Вы дозвонились до доктора Дубровой?
– Да. Ее секретарь сказала, что Жанна Петровна принять на этой неделе вас не сможет.
– Вот как? – удивился Краузе.
– У меня создалось впечатление, что моего звонка ждали. Уж слишком быстро она мне отказала. Но я оставила офисный телефон и попросила ее перезвонить, если у Жанны Петровны будет окно. Я сказала, что вы согласны и на получасовую консультацию.
– Правильно сделала.
Доктор просмотрел корреспонденцию, отобрал журналы по психиатрии, положил их в портфель, накинул пальто и, попрощавшись с Анной, вышел из офиса. Накрапывал мелкий осенний дождик, и доктор ускорил шаг. Водитель учтиво открыл перед ним заднюю дверь черного «ягуара», подождал, пока доктор устроится поудобнее, захлопнул дверцу и вернулся за руль:
– Куда едем?
– Домой.
– Как прошли съемки? – скорее из вежливости, а не из любопытства спросил водитель.
– Я удовлетворен, – сухо ответил доктор и по традиции отключил свой мобильный телефон.
* * *
Пока машина неслась по улице Менделеева мимо оголенных деревьев, Эрих смотрел на мелькающий за окном пейзаж. Дворники убирали опавшие листья, собранные вдоль дороги. Природа готовилась к наступлению зимы.
Осень всегда нагоняла на доктора меланхоличную тоску, и все события воспринимались сквозь призму уныния и хандры. В это время года он со своей супругой предпочитал уезжать в отпуск на другой континент.
В осенние дождливые дни они с Еленой любили устраиваться перед камином в гостиной и обсуждать предстоящий отдых. Она приносила iPad и показывала ему выбранные курорты и отели. По этому поводу он всегда открывал бутылочку вина из своей знаменитой коллекции, а Елена приглашала шеф-повара из его любимого ресторана. Это был их неизменный ритуал, который предвещал новое путешествие и новые впечатления.
От нахлынувших воспоминаний у доктора заныло сердце.
«Ягуар» подъехал к дому, и доктор неохотно вышел из машины. После отъезда жены дом стал для него пустым и неуютным. Эрих снял пальто и поставил портфель на консоль. Ему навстречу вышла домработница Вера Ивановна и сказала:
– Я на сегодня закончила. Ужин накрыт в столовой. Звонил Петрасевич. Просил вас перезвонить.
Доктор кивнул и поднялся на второй этаж. Приняв душ, он накинул халат и вышел из ванны.
По вечерам тоска по Елене достигала своего апофеоза, и он начинал перебирать ее вещи, пробуждая воспоминания. Сегодня его внимание привлек туалетный столик жены. На столе лежало ее обручальное кольцо. Он так и не убрал его в сейф после ее ухода. Вспомнился день, когда он сделал предложение Елене. Как быстро пронеслось время, он даже не заметил, как за плечами остались пятнадцать лет семейной жизни. Вроде только вчера он стоял счастливый в ЗАГСе под руку со своей возлюбленной, окруженный родственниками и друзьями, и слышал призывные голоса «Горько!».
Эрих проверил содержимое выдвижных ящиков и обнаружил маленькую шкатулку с серьгами Swarovski, которую он никогда раньше не видел. Взяв шкатулку в руки, он стал пристально ее рассматривать. С ней явно было что-то не так. Внутренняя глубина шкатулки не соответствовала ее внешним габаритам. Продолжив изучать шкатулку, он нащупал секретную кнопку, нажал на нее и привел в действие потайной механизм. Дно шкатулки слегка отодвинулось, обнажив доступ еще к одному отделению. В нижнем отделении лежал маленький прозрачный пакетик с белым веществом. Окунув мизинец в порошок, он попробовал его на вкус. Его ноги подкосились, и он бесшумно опустился на кровать.
Недавно он узнал, что Елена втайне от него ходила к психотерапевту, а теперь, что она употребляла кокаин. Какие еще сюрпризы его ждут?
Доктор покрутил пакетик в руках и положил обратно в шкатулку. С минуту он сидел не двигаясь и пытался вспомнить, в какие дни жена могла принимать наркотики. Он не смог вспомнить ни одного дня, когда ее поведение могло бы вызвать у него подозрение.
Поставив шкатулку на место, он зашел в гардеробную, переоделся в брюки из мягкой шерсти и джемпер и спустился в столовую. Поужинал под музыку Дюка Эллингтона, а затем расположился на кушетке в гостиной у камина.
Вспомнив о звонке Петрасевича, его финансового директора, он набрал номер и услышал знакомый баритон:
– Как прошла съемка?
– Ничего необычного, – отмахнулся от подробностей доктор.
– Мне звонил режиссер, он вполне доволен отснятым материалом. Думаю, нам нужно поднять расценки. После эфира я ожидаю шквал звонков. Многие захотят воспользоваться твоими услугами.
– Цены и так самые высокие среди моих коллег, – недовольно констатировал доктор.
– Но не все такие популярные и профессиональные, – поправил его Петрасевич.
Ознакомительная версия.
