– Я думаю, твой ответ готов, конунг? – он открыто усмехается.
– Я думаю, да. – Харальд смотрит на вооруженных внизу у корабля.
– Ты не сделаешь даже одного шага мне навстречу? – изображает задетое самолюбие Эйнар, косясь на кусты: понимая задержку, пытается выманить Харальда из-за некстати стоящего столба.
– Войдем, – приглашает Харальд, делая движение головой в сторону двери, оставленной открытой. – Я сам подержу тебе полотенце, пока ты помоешь руки.
– Хорошо. – Эйнар подходит рядом. – Я пойду следом за тобой, – говорит он.
– Гость входит впереди хозяина.
– Что-то у тебя там темновато… – Эйнар вглядывается сквозь открытую в четырех шагах дверь внутрь темного помещения.
– Я поддержу, если ты споткнешься, – шутит Харальд.
Но когда Эйнар делает шаг, Харальд хватает его за шиворот и толчком отодвигает на вытянутую руку – рядом с собой и чуть впереди.
– Ешь! – выкрикивает он.
Тихий вжикающий свист из двери: четыре стрелы торчат в груди и животе Эйнара Вислобрюхого. Харальд разжимает руку – и тело валится. Одним прыжком Харальд вскакивает в дом. И через несколько секунд три десятка воинов вываливают из обеих дверей дома и двумя группами бегут к кустарнику на холме, охватывая его в клещи и прикрываясь щитами.
194. Но когда они продираются сквозь кусты, на бегу кося ветви – десяток всадников уже уносится поспешно по равнине, и лишь один, отставший, все срывается в суете ногой со стремени, но вот тоже прыгает в седло и несется вдогонку.
Один из воинов сплевывает и, тяжело дыша после бега, бросает меч в ножны.
195. А за другим холмом другой десяток готовых было к нападению наблюдателей при виде происшедшего медленно отползает от гребня холма вниз и бросается к своим коням; уносятся прочь.
196. Харальд с мечом спускается к бондам, готовым в корабле отплыть, и поднимает свободную руку:
– Война – не ваше дело, – говорит он. – Возвращайтесь домой, свободные люди. К своим семьям и коровам… Я хочу, чтобы в Норвегии был мир.
197. И когда он стоит на том же месте у реки, глядя в пространство вслед скрывшемуся кораблю – к нему спускается из дома Элис, ведя за руку маленького сына, и встает рядом.
– Ты уже всех победил, Харальд? – влюбленно, с надеждой и грустью спрашивает она и приникает к нему.
И он вкладывает меч в ножны, подхватывает сына на одну руку и обнимает жену другой.
– Сегодня утром я впервые почувствовал, что хочу покоя, – произносит он. – Наверное, я постарел.
Молчаливая сцена, потом искра мелькает в глазах Харальда, ноздри дрогнули, и напор знакомой внутренней силы приоткрыл себя в голосе:
– Но я еще не все сделал в жизни!
198. Лицо его – крупным планом на фоне неба и облаков – медленно и неуловимо стареет, чуть резче обозначаются складки у губ и морщинки вокруг глаз, серебряные нити прорезаются в волосах.
А рядом с ним, оказывается, стоит уже почти подросток, его сын, а за руку Элис держится девочка лет семи, и пшеничные волосы Элис стали темнее, и лицо ее уже не так свежо, как в молодости.
Стадо на лугу – за ними – и дымок над крышей дома.
199. В короне и бархате сидит Харальд на троне норвежских конунгов. Длинный стол покрыт пурпурной скатертью – приближенные за столом по обе руки конунга. Сед как лунь стал старый викинг, сопровождавший его во всех походах. В средний возраст вошел Свейн, с которым они ушли из Византии. Обрюзг бывший советник Магнуса.
Стук шагов, распахивается дверь на противоположной стороне невысокого деревянного зала. Посол Нормандии – стройный мужчина, одетый по французской моде середины XI века – движется к трону и останавливается за три шага, по этикету. Кланяется.
– Великий герцог Нормандии Вильгельм шлет свой привет и дары конунгу Норвегии Харальду!
Один из его свиты вносит, держа перед собой, алую подушечку, на ней коробочка, в коробочке оказывается массивный золотой перстень с огромным рубином: с поклоном кладут перед Харальдом.
Широченный золотой браслет с чеканкой.
Расшитый золотыми нитями и бисером кожаный пояс.
На вытянутых руках попарно несут и кладут складками плащ синего бархата и плащ из меха выдры.
И, наконец, передают послу, а уже он подает Харальду меч в богато украшенных ножнах, с камнями на рукояти.
Харальд стоя принимает меч, вытягивает из ножен синеватый отполированный клинок, делает им несколько мелких рассекающих движений со свистом, прячет в ножны и кладет перед собой.
Дары вручены и приняты. Посла с несколькими свитскими сажают напротив и наливают всем в кубки. Беседа.
– Мой герцог хотел бы знать, известно ли конунгу Норвегии, что король Англии Эдуард умер, и наследников у него нет? – спрашивает посол.
– Да, – с монаршей затяжкой отвечает Харальд.
– Мой герцог хотел бы знать, известно ли конунгу Норвегии, что на трон Англии претендует Гарольд из дома Уэссексов, по наследованию не имеющий никаких прав на трон?
– Да.
– Знает ли конунг, что герцог Нормандии Вильгельм – двоюродный брат умершего короля Эдуарда и его самый близкий родственник из всех?
– Да.
– И что Гарольд принес Вильгельму клятву на святых мощах, что после смерти Эдуарда будет помогать всем, чем может, Вильгельму вступить на законный трон Англии?
– Да.
– И что Эдуард, много лет прожив изгнанником в доме Вильгельма и его отца, завещал корону Вильгельму?
– Люди говорят… – неопределенно отвечает Харальд. Посол откашливается и приступает к главному.
– Королевство Нортумбрия, занимающее почти половину английского острова – старинная область датского права. Английские короли подчинили ее хитростью и подкупом. Тот, кто примет державу, которая была у Кнута Великого, должен иметь право на короны всей Англии, Дании и Норвегии. Вильгельм помнит о праве Харальда на Данию. Когда Харальд унаследовал Магнусу – он унаследовал и право Магнуса на Данию после смерти конунга Дании Хардакнута. Но после смерти Хардакнута датчане нарушили это право… – и умолкает.
– Вильгельм хочет подарить мне Данию? – поднимает брови Харальд. – Разве она уже принадлежит ему?
– Вильгельм хочет подарить тебе Нортумбрию и предлагает союз, чтобы помочь взять корону Дании.
Пауза. Переглядывание за столом, перебрасываются тихими словами.
– А чего хочет сам Вильгельм? – спрашивает Харальд иронично.
– Почти ничего.
– Вот как? Ничего – это не слишком много, – замечает Харальд под смех присутствующих.
– Если Харальд согласится, то Вильгельму достаточно только заранее знать, когда норвежцы высадятся в Нортумбрии. Тогда в этот же день нормандцы высадятся на юге Англии. У Гарольда не может хватить войск, чтобы справиться с двумя одновременно. О доблести Харальда знают все. Вы поможете друг другу, и каждый получит свое.
Молчание. Обдумывание за столом. Обмен фразами.
– Я обдумаю предложение Вильгельма, – задумчиво обещает Харальд.
– Вильгельм считает, что никто не должен знать об этих переговорах. И о союзе, который он предлагает. Гаральд готовится отразить Вильгельма. Он не ждет норвежцев. Это вам на руку.
Харальд кивает:
– Это все?
– Если… Когда Харальд разобьет англичан в Нортумбрии, он поможет Вильгельму сражаться с ними, пока Вильгельм не займет трон Англии. Это все.
– Как всегда. Главное – под самый конец. Твой герцог хочет, чтобы я помог ему против Гарольда. Я извещу тебя, когда прийти за ответом.
Харальд жестом отпускает посла, посольство кланяется и уходит.
И сразу – движение и переговаривание за столом.
– У Вильгельма не хватает людей, – говорит седой викинг.
– Ударить с двух сторон – Гарольд не устоит, – это Свейн.
– Вильгельм хитер… – задумчиво произносит бывший советник Магнуса.
– Если мы призовем викингов из Исландии и Швеции – мы и без Вильгельма будем сильнее англичан, – после раздумья говорит Харальд. – И сильнее Вильгельма. Пусть он тогда будет хитер, если сумеет…
200. Все море покрыто кораблями скандинавов – узкими боевыми драккарами и пузатыми грузовыми кноррами. Вздуты цветные паруса.
Бьет крыльями черный ворон на стяге Харальда. Седеющий, по-прежнему мощный конунг стоит на носу и горделиво оглядывает собранный флот.
– Я по-прежнему великий морской конунг, – с ностальгической усмешкой обращается он к седому викингу рядом.
– Да хранит тебя Один и твоя удача, – отвечает тот.
Близится английский берег.
201. Поле. Вечереет. Трупы. Воронье.
По краю поля неспешно идет Харальд в сопровождении седого и Магнусова советника.
– Гарольд глуп, – говорит Харальд, продолжая разговор. – Мы уничтожили половину его войска. Хороши его ярлы – бежали с битвы, бросив людей. Теперь мы сильнее той половины, которая у него осталась. – Хмыкает: – Если что-нибудь еще осталось после встречи с Вильгельмом. Англичанин должен был драться с нами по очереди, а не делить свои силы.
