Ознакомительная версия.
Ночами, когда всё в больнице затихало, баба Маша шла на кухню и жарила из оставшихся буханок чёрного хлеба сухарики. Таких вкусных и аппетитных Ольга больше нигде и никогда не пробовала. Вероятно, к обычным ингредиентам сердобольная женщина непременно добавляла часть своей нерастраченной любви и необъятного желания помочь.
РЕЦЕПТ:
Режем буханку чёрного хлеба на мелкие кубики. Теперь берём воду, добавляем туда измельченный зубочек чеснока и немного соли. Сбрызгиваем кубики и ставим в разогретую до 120 градусов духовку. Ждём, когда хлеб превратится в сухарики с умопомрачительным ароматом.
Да, и самое главное, не забудьте обязательно добавить щепотку любви и заботы!
Как становятся «кошатницами»? Нет, не просто страстными любительницами кошачьего рода, а «профи» – настоящими, когда все мысли, время и заработанные деньги идут на спасение бездомных и покалеченных мяукающих созданий. Когда всё это становится лейтмотивом всей жизни. Я знаю.
Этот дом стоит прямо на третьем кольце. Шум и грязь от проходящих машин несусветная. На нем прибита скромная табличка, что он представляет историческую ценность и поэтому охраняется государством – значит стоять ему вечно. Построен он был как первый опытный образец железобетонного строительства, и является прадедушкой всех домов, за исключением элитнокирпичных. Фасад его украшают растительные узоры, тоже исполненные из бетона, за что его в народе прозвали «Ажурным». Вот в этом доме, в маленькой однокомнатной квартирке, родилась и живет всю свою жизнь Татьяна. Она настолько срослась с этой комнатой, что даже в самых смелых фантазиях не может представить себя в других апартаментах. Изредка менялись обои, и белился потолок. Несколько раз были более значительные события – покупался новый диван и занавески, в зависимости от расцветки нового лежака. А остальное – навсегда.
Мать Татьяны была матерью-одиночкой, девочка росла «безотцовщиной». Ольга Николаевна поздно, когда уже истлели последние надежды на замужество, решила родить ребенка «для себя». И родила от случайной и кратковременной связи в санатории от мужчины, фамилию которого она даже не узнала. Осталось в памяти только настоящее его имя – Казимир. Оно впоследствии пригодилось для записи отчества будущего малыша в с свидетельстве о рождении. Очень необычное по тем временам мужское имя. Значит, нашу героиню полностью величают Татьяна Казимировна Кузнецова. Она почему-то не любила своего неординарного отчества. Неприязнь ко всему отцовскому, вероятно, передалась ей с молоком матери. Ольга Николаевна на все сто процентов оправдала свою фразу, что «ребенка родила для себя». Так и воспитала дочь, что центром всего должна быть она – мать. Татьяна, сколько себя помнит, только и прислуживала, как неродная, словно Золушка. По мере взросления обязанности её расширялись. Она должна была успевать делать всё по дому и при этом прилично учиться, чтобы «не позорить мать». Девочка с детства научилась планировать свой день до минуты, могла делать несколько дел сразу. Мать же эгоистично пользовалась её жизнью. Отсоветовала поступать в институт, так как они не могут себе позволить такое расточительство. Послала Татьяну учиться в медицинское училище, которое находилось через дорогу. Ни деньги, ни время не надо тратить, и потом Ольга Николаевна старела, значит, в скором времени ей понадобится профессиональная медицинская помощь.
Дочь окончила училище с Красным дипломом, и, как лучшей ученице, ей прочили легкое поступление в институт и блестящее будущее врача. Но матушка убедила не продолжать учебу, так как Ольга Николаевна сразу же ушла на пенсию по исполнению ей 55 лет. Ещё молодая и хорошо сохранившаяся женщина решила не утруждать себя работой, а посвятить «остаток жизни» себе. Татьяна же отправилась работать в близлежащую поликлинику простой участковой медсестрой на сущие гроши, которые у неё отбирались в «общий» котел. Без ведома матери она не имела права брать деньги. После каждого похода в магазин обязательно отчитывалась чеками, вплоть до копейки.
«Ребенок для себя», в прямом смысле этого выражения – это страшно. Мать-вампир специально рожает и воспитывает ребенка для своих утилитарных нужд, полностью лишая родного человека права на собственную жизнь. Многие видели такие пары, особенно, когда ребенок мальчик. Эти маменькины сынки, вечные мальчики-пажи. Мать – старуха всё ещё виснет на его руке, а он, уже состарившийся мужчина, не видевший другой жизни, не познавший счастья иметь свою семью, живет интересами, вкусами и капризами своей матери. Редкие девушки, а позже и женщины, которым понравился этот мужчина, едва обратив на него внимания, получали мощнейший энергетический удар от его матушки и, считая, что своя жизнь дороже, даже и не пытались бороться. Для него же самого идеалом служит мать, и в жизни он ищет этот «идеал» в другой женщине, но безрезультатно. Все каналы перекрыты, все дороги ведут только к ней, к одной. Каково этим матерям, укравшим у своего ребенка право на свою жизнь и личное счастье?
Так и жила бедная Татьяна жизнью своей матери. Жила, словно и не жила. Но она об этом, к счастью, даже и не догадывалась. Нельзя страстно желать того, вкуса чего не знаешь!
Летели года, Татьяна старилась, дом стоял, поликлиника работала. Зима сменяла лето. И всё по кругу. В мире что-то происходило, но не в их семейном укладе.
Но случилась трагедия, так мгновенно, так безжалостно, что человеческий ум не мог это воспринять и понять. Была поздняя осень, Ольга Николаевна стояла и ждала автобуса, чтобы поехать к очередной своей подруге поболтать (у Татьяны подруг не было). Среди бела дня, на огромной скорости, чудовищно большой черный джип, наехал на остановку, подмяв под себя всё: железно-стеклянную конструкцию и людей, стоящих там. Не выжил никто…
Мир рухнул в одночасье. Татьяна ничего не понимала. В её жизни настолько всё было стабильно и привычно, до автоматизма, что сейчас всё происходящее воспринималось, как будто во сне. Какая-то жидкая, липкая субстанция обволакивала её всю. Она не могла не только думать, но и говорить. Все печальные хлопоты взяла на себя бездетная пара – подруга матери и крестная Татьяны – Юлия Львовна со своим мужем. Когда они узнали о случившемся, сразу же приехали к несчастной, стараясь привести её хоть как-то в чувство, сказали, что всем займутся сами, только она должна сказать, где лежат деньги. Татьяна была невменяема, словно пьяная от своего горя, она ничего не понимала, что от неё хотят, молчала. Махнув на неё рукой, крестная с мужем начали бессовестно переворачивать всю квартиру вверх дном. Ольга Николаевна, однажды, в порыве откровенности, призналась своей старинной подруге, что не доверяет государству и все накопленные деньги хранит у себя дома. Вот эту заначку они и искали, не стыдясь людей, не боясь Бога. Когда наконец-то они нашли большую коробку, доверху набитую аккуратно сложенными пачками долларов – они ахнули. Здесь была огромная сумма. Муж «подруги» с деньгами сразу же уехал, даже не стал дожидаться жены. Та ещё немножко полазила по полкам и шкафам, совершенно не стесняясь Татьяны. Выгребла кое-какое золотишко, по-хозяйски окинула взглядом комнату и, убедившись, что больше здесь ничего не найдешь, напоследок безразлично чмокнула свою крестницу в лоб, и ушла, осторожно прикрыв за собой входную дверь, дабы соседи невзначай не увидали. Татьяну упрятали в больницу, где она пролежала два месяца. Ольгу Николаевну, мать её, как малоимущую пенсионерку, похоронили в общей могиле на средства Собеса.
Настала зима. Когда Татьяна вернулась домой из Клиники, узнала интересную новость, что, будучи в больнице, оформила обмен своей квартиры в Центре города на комнату в коммуналке в спальном районе и даже получила разницу большими деньгами. Все документы были в порядке и заверены нотариусом. Говорить, что она никого не видела и ничего не подписывала, было совершенно бесполезно. В её квартире уже проживал один товарищ – работник каких-то «органов». Только спросила: «А где вещи?». Ей ответили, что он не мог ждать её выписки и всё снес на мусорку. С этими словами вложил в Татьянину руку ключи от её новой комнаты. Она вышла на улицу и направилась на помойку, в надежде хоть что-то найти из вещей. Взяла палку и начала медленно рыться в пакетах с мусором. На самом дне контейнера обнаружила большой пакет со своими носильными вещами. Вытащив из него родную вязаную шапочку, одела на голову. Было холодно. Темнело, в свете фонаря медленно начали вальсировать крупные снежинки, словно раздумывая, куда и как поэффектнее приземлиться, чтобы все могли оценить их неземную красоту. Когда Татьяна добралась до своего нового жилища и открыла дверь – невольно ахнула. Комната была загажена так, что никто из здравомыслящих не мог согласиться въехать сюда.
Дом тоже – «хрущёба-трущёба». Но это её спасло!
Ознакомительная версия.
