– Ну да. Пойдешь?
– Надо с графиком работы согласовать.
Борис пообещал:
– Я все выясню и позвоню. Если все сойдется, пойдешь?
Ася сонно согласилась. Она отключилась первой, а у Бориса возникло неприятное ощущение, что от него просто отделались, чтоб он спать не мешал.
А Ася в это время тихо радовалась, что удосужилась прочитать афиши по дороге домой. А то сидела бы сейчас в глубокой луже. Все-таки Галя права, спутника нужно выбирать себе по росту. И в прямом, и в переносном смысле. А она постоянно промахивается. Хотя Бориса она не выбирала. А вот с Виталием действительно промахнулась. Надо снизить уровень запросов. Может быть, водитель скорой подойдет? Она припомнила развязного, непрерывно курящего парня из параллельной смены, и поморщилась. Нет, что-то и пробовать не хочется.
На следующий день после вызова Оля с Асей сидели в комнате отдыха. Ася с холодноватой усмешкой рассказывала, в каком крутом заведении побывала вчера. К ее удивлению, Оля ни от чего ее остерегать не стала, а заинтересовалась исключительно ресторанной кухней.
– Очень вкусно, говоришь? Может быть, мне тоже туда заглянуть?
Ася хотела сказать, что цены в этом ресторане вовсе не для их зарплаты, но вспомнила о Глебе и осеклась. Откуда она знает, какой стадии достигло их знакомство? Может быть, они уже и в рестораны ходят?
Ей стало немного жаль Виталия, но лишь чуть-чуть. Несмотря на его холодность, в сердце жила робкая надежда на развитие их отношений. Хотя она и понимала, что это глупо, но, видимо, надежда и в самом деле умирает последней. Скорее всего, одновременно с непризнанной любовью.
Вызов следовал за вызовом, и день закончился быстро, как всегда. Вечером, когда Ася сидела на кухне, разглядывая испеченный Галиной весьма непрезентабельный пирог с капустой и раздумывала, как вежливо отказаться от его поедания, раздался звонок сотового. Она посмотрела на дисплей – номер был незнакомым. Осторожно ответила и удивилась. Звонил ее бывший босс, Аркадий Васильевич. Как всегда, сразу взял быка за рога.
– Ася, привет! Не хочешь вернуться? Нам официально рекомендовали взять тебя обратно. Так что никаких проблем.
Василисе стало досадно. Как избавляться от нее, так по приказу начальства, как возвращать, так тоже без начальства не обошлось.
– Неудобно, Аркадий Васильевич. У Пал Палыча вообще специалистов не останется. Лето же, половина сотрудников в отпусках. Если только осенью.
Это прозвучало так аморфно, что Аркадий Васильевич сник. Он-то думал принести добрую весть.
– Ну хорошо, ты права, конечно. Неприлично так неблагодарно относиться к приютившему тебя человеку. Но ты про нас не забывай, ладно? Мы тебя ждем и скучаем. Все сотрудники передают тебе привет.
Разговор закончился, а Ася долго еще смотрела на телефон, кривя губы. Отчего-то захотелось плакать. Теперь, когда она реабилитирована, все передают ей привет? А почему тогда, когда нуждалась в ободрении и поддержке, никого из них на горизонте не оказалось?
Она понимала, что не права, что Аркадий Васильевич сделал для нее все, что мог, что ее бывшие коллеги при редких встречах всегда выражали свою с ней солидарность, но все равно обижалась.
Снова зазвонил телефон. Даже не глядя на дисплей, Ася догадалась, что это Борис. И чего ему от нее надо? В его раскаяние и желание загладить вину ей не верилось. Ответила корректно, но без особых эмоций:
– Здравствуй, Борис!
Он довольно хохотнул.
– Ты сохранила номер моего телефона? Приятно.
– И не думала. Просто ни у одного моего знакомого нет столь легкого номера. Думаю, такие номера только для вип-персон.
Борис легко согласился:
– Ты права, такие номера не для всех. Но будем считать, что ты меня осадила. Не надо зазнаваться.
– Это ты стопудово прав. Зазнаваться никогда не надо. Все равно кто-нибудь приземлит.
– В смысле?
– Во всех смыслах. У тебя что-то конкретное?
– Пока нет.
– Тогда будь здоров, у меня дел полно.
И она отключилась.
Борис раздраженно положил телефон, сердито ворча: а вот не надо связываться с плебейками. Она даже не знает, что первым заканчивает разговор тот, кто позвонил. Немного остыв, признал, что трепался бы с ней еще долго. Почему-то с ней ему хотелось болтать ни о чем, хотя прежде он пустопорожние разговорчики не признавал.
Что это с ним? Стосковался по душевности, которой прежде и не знал никогда? Но это же нелепо! Ася не его круга и с ней ему ловить нечего. Но нельзя не признать, что какая-то изюминка в ней есть. Но для него это ничего не значит. Он увивается за ней только для того, чтобы проучить, и ничего больше.
Через день позвонил Асе снова.
– Спектакль в эту пятницу, на следующей неделе в среду и в субботу. Когда сможешь пойти?
Ася немного подумала.
– Лучше всего в среду. Если это тебе удобно, конечно.
– Было бы неудобно, не предлагал бы. За тобой заехать?
– Нет, лучше встретимся у театра. Начало в семь?
– Да. Ты бывала в оперном?
– Приходилось.
Ася не стала уточнять, что была там один раз за все время жизни в городе, еще учась в колледже, да и то лишь потому, что кураторша повела их в театр практически насильно. Она не помнила, что за спектакль тогда шел, в памяти осталась лишь жуткая скука. Какого лешего теперь она согласилась на эту пытку? Она же терпеть не может классику. Пытается залечить боль, нанесенную Виталием? Но это так глупо! Борис никогда не заменит Виталия, его никто не сможет заменить.
Сказала о новой встрече Гале, и та слово в слово повторила ей:
– Ты же от тоски умрешь, как в прошлый раз. Мне кажется, этот Борис тебя просто испытывает.
– И мне кажется, будто он считает, что я ему что-то должна. Но вот что я ему должна?
На это у Галины ответа не было. Андрей, узнав о новом приглашении, искоса посмотрел на сестру и покачал головой.
– Не в свои сани не садись, а то свалишься.
– Я и не сажусь.
– А зачем тогда на свидания с ним ходишь?
– Просто любопытно.
– Вот все с дурацкого любопытства и начинается. Сначала сюсю-мусю, а потом рев один.
Галя вмешалась.
– Да что ты, Андрей! Она девка молодая, что ей дома-то сидеть? Пусть знакомится, опыта набирается. А то выскочит за первого встречного, что в этом хорошего?
Брат пожал плечами.
– Я ее предупредил, а дальше она сама как знает. Я ей не отец, чтоб ремнем стегать.
Ася возмутилась.
– Да папа меня в жизни пальцем не тронул!
Андрей, которому в детстве от отца доставалось на полную катушку, сердито заметил:
– И зря. Тебя пороть надо было так же, как и нас. Тогда умнее была бы.
Ася решила обидеться, так, на всякий случай. Уйдя в свою комнату, она еще долго слышала препирательства брата с невесткой, и все из-за нее. Ей впервые пришла в голову мысль пожить отдельно. А что? И она никому мешать не будет, и ей станет спокойнее. Только вот где его взять, отдельное жилье? Она столько не зарабатывает, чтоб квартиру снимать, даже однокомнатную. Ей и на комнату-то в коммуналке не хватит.
В среду она снова надела синее платье. Только вместо бантика на поясе надела на шею золотую цепочку, взятую взаймы у невестки. Та предлагала и золотое колечко, но Ася отказалась. Она не привыкла к украшениям. Зачем? Они только мешают. У нее даже ногти коротко острижены и не накрашены, потому что медсестрам длинные ногти не положены.
К театру они с Борисом подошли одновременно, хотя и с разных сторон. Ася ждала что-нибудь формальное, типа «хорошо выглядишь», но он сказал неожиданное:
– Привет! Как приятно, когда девушка приходит вовремя и ее не нужно ждать.
– Привет! Я всегда прихожу вовремя. Ну, если только не случается что-то непредвиденное. Пробка, к примеру.
– Да, насчет непредвиденного. Я все хотел тебя спросить, как ты тогда оказалась у маминой дачи?
Ася нахмурилась. Ей совершенно не хотелось вспоминать тот день. Борис это заметил и насторожился.
– День был тяжелый, я решила развеяться. Поехала на трамвае, доехала до конечной. Кондукторша всех высадила. Там такой приятный лесок был, пошла по опушке. Не заметила, как дошла до вашей дачи. Услышала крик о помощи. Дальше ты все знаешь сам.
Не дожидаясь его, Ася пошла к театру. Борис поспешил за ней, пожимая плечами. Он не привык, чтобы девушки вели себя столь независимо. Наоборот, все его подруги демонстрировали свою крайнюю от него зависимость. С одной стороны, это льстило его «эго», но порой эта притворная беспомощность изрядно раздражала.
По дороге он раздумывал над ее рассказом. Уж слишком все просто. Или наоборот, непросто? Что кроется под определением «тяжелый день»? Она устала на работе? Но после работы, как правило, идут отдыхать домой, а не шатаются по городским окрестностям. К тому же была середина дня, без сомнения, шла она не с работы. Тогда откуда?
Подойдя к громоздким дверям в театр, по привычке хотел распахнуть их перед спутницей, но Ася, не дожидаясь, сама дернула тяжелую дверь и проскользнула внутрь.
