Ознакомительная версия.
– Спасибо, Макс, я знаю, и спасибо тебе за твое намерение пересмотреть свой контекст и картину мира в целом, – улыбнулся Джеймс.
– Мистер Сайзерленд, еще вопрос, – продолжил молодой человек.
– Задавай.
– Что вы посоветуете нашим читателям, которые захотят изменить свою жизнь?
– Первое, Макс, это заметить, что вынуждает самого человека изменить привычную картину мира. То есть заметить кризис, в котором человек пребывает. Второе – и, на мой взгляд, самое главное – это отказаться от иллюзий. Иллюзии – это опыт и знания, у которых закончился срок годности. Вчера еще они были свежими и полезными, а сегодня уже испортились. Попросту говоря, они протухли. Не надо пытаться их есть, можно получить тяжелейшее отравление. Просто выкиньте иллюзии, как вы выкидываете просроченные продукты. Не надо их оплакивать – идите и приобретите новые!
Свежие и полезные знания пойдут на пользу абсолютно любому, кто планирует приспособиться к новым реалиям жизни. А иллюзии зовут в прошлое, тянут вниз. Как ракушки на днище парусника замедляют ход. Чем больше их налипло, тем сильнее они мешают двигаться. Именно поэтому человеку, собирающемуся доплыть до своей цели, необходима гибкость мышления. Ведь гибкость – это готовность отказаться от иллюзий. Как сказал немецкий писатель Георг Лихтенберг: «Глубокие убеждения всегда подвижны». Согласитесь, друзья мои, ведь невозможно быть успешным и сильным, находясь во власти иллюзий.
– Мистер Сайзерленд, я возражу, – начал журналист, – по вашей теории выходит, что любое преступление можно оправдать, так? Что можно предавать моральные принципы и так далее?
– Макс, отвечаю на твое возражение. Очень часто человеку, стоящему на пороге перемен, на границе своей картины мира, в рамках собственного старого контекста кажется, что если он сделает выбор в пользу нового мышления, в пользу новой картины мира, то совершит моральное предательство. Ты об этом спросил?
– Да, Джеймс. Как быть с предательством и как потом смотреть в глаза близких людей и общества? – подтвердил свои сомнения журналист.
– Хорошо, давай разберемся, – продолжил старик, – ядро, скелет любой картины мира составляет базовая система ценностей. Да, действительно, это очень чувствительная категория, и любое прикосновение к ней очень болезненно. Система ценностей – это сердце контекста. И она, как и все важное в нашем сознании, усваивается исподволь, подсознательно. Любая попытка слома системы ценностей посредством «цветной революции», оккупации, насильственной смены религии или существующего строя вызывает яростный протест общества, вплоть до бунта и партизанской войны. Помните? Сербия, Ирак, Сирия, Ливан, Украина…
Молодые люди переглянулись.
– Не волнуйтесь. Я не о политике. Я о личности и человеческом мышлении. Даже если сам человек пытается изменить что-то в системе базовых ценностей, то как минимум дискомфорт ему обеспечен.
– Какой-то замкнутый круг получается, – сказала девушка.
– Есть один принципиальный момент, – ответил старик.
– Какой? – хором спросили молодые люди.
– Смена парадигмы мышления, – продолжил мистер Сайзерленд, – предполагает лишь смену ценностей, но не принципов. Так как принципы – это то, что работает везде и всегда. Разница между принципами и ценностями огромна. И мое глубокое убеждение, которое подтверждается опытом, что можно изменить картину мира, не изменяя принципам. Можно оставаться честным и порядочным человеком в любом контексте. Базовые моральные принципы были сформулированы великими мыслителями тысячи лет назад. Эти заповеди актуальны по сей день. Несмотря на то, что картины мира за эти тысячелетия человечество сменило неоднократно. Ведь ценности – это временное, а принципы – вечное.
Так вот, принцесса, замкнутого круга нет. Если человек пройдет через страх, боль, дискомфорт, то через незначительное время он сможет наслаждаться полноценной жизнью. Причем не только он сам единолично, но, возможно, и его дети, внуки и правнуки. Все они ощутят на себе последствия этого решения. Человек станет свободным от иллюзий. И сможет не просто смотреть в будущее, а увидеть возможности, которые щедро предоставляет нынешнее время. Он сможет двигаться вперед, оставив прошлое там, где ему и положено быть – в прошлом. Прошлое никто не отменяет, это невозможно сделать, пока мы живы. Но делать выводы из него и идти вперед, или, наоборот, жить им – это совершенно разные контексты. Как говорил Конфуций: «Тягчайшая ошибка – не исправлять своих прошлых ошибок».
Итак, теперь позвольте мне рассказать третью историю, которая поставит все на свои места и в одну большую историю. Вы, молодые люди, все сами поймете.
– Да, Джеймс, мне не терпится поскорее узнать, кто они, твои персонажи, – с любопытством проговорила Лиз.
– Жил был молодой мужчина по имени Борис. Он родился в Восточной Европе, но давайте опустим его детство, а то вы опоздаете на самолет, – улыбнулся старик. – Борис был молод, его молодость пришлась на не самые легкие времена, но он сумел сохранить большое любящее сердце и открытую душу. Все, что он хотел в жизни, – это помогать людям, помогать, невзирая на социальный статус человека, его физическое состояние, образование и прочее. Было несколько профессий, которые требуют душевного участия. С таким отношением к людям Борис стал священником. В религии он нашел все то, что было необходимо для его открытого сердца. Это и доброта, и сострадание, и поддержка, и общность людей. Борис учился, молился, вел службы, и многие прихожане были благодарны ему. Шли годы, и молодой священник со своей женой решили переехать на далекий континент, о котором все говорят, что люди на нем ходят вверх ногами – улыбнулся Джеймс.
– О, это точно Австралия, – вставила девушка.
– Да, принцесса, это именно Австралия. На новом месте молодой семье понравилось. Было немного непривычно поначалу из-за жаркого климата и перепутанных времен года. Ведь то, что было в Европе зимой, там называлось летом. Непривычные перепады температуры, которые присущи для европейского климата, ну и, естественно, необычная природа и странный животный мир. Но страна и континент приняли молодую семью.
Время шло немного по-другому на их новой родине. Оно было стабильно и размеренно. И молодые супруги решили, что они готовы к продолжению рода. Все так и произошло. Через некоторое время Душка, так звали жену молодого священника, забеременела. Это было их самое счастливое время. Молодые радовались тому, что господь даровал им ребенка. Беременность протекала стандартно, без каких-либо опасений. Иногда Борис приходил домой и начинал разговаривать с женой о боге. Он говорил, что давно заметил, что в трудные моменты своей жизни люди легче воспринимают бога, и, когда человек находится в критической ситуации, он становится перед выбором веры. И что этот выбор обнажает истинные мысли и истинную веру человека в бога. Супруга Бориса всегда была внимательным и благодарным слушателем своего мужа и чувствовала себя за ним как за каменной стеной, в полной безопасности. Борис иногда говорил: чтобы иметь истинную веру, надо пройти испытания и что они эти испытания прошли. Что их переезд на новый континент и есть то, что послал господь для них в виде испытаний. Но как в любой истории, которую я рассказываю, – продолжал господин Сайзерленд, – всегда есть место неожиданностям, которые ведут к переменам. Через некоторое время жена Бориса легла на сохранение. Все шло хорошо. Врачи брали анализы и не замечали ничего, что могло бы указать на возможные будущие проблемы. Девять месяцев прошли незаметно. И однажды…
– Милый мой, – раздался женский голос в трубке, – я рожаю.
Борис тут же попросил разрешения покинуть церковь и помчался в роддом. Наконец-то это свершится. Они так ждали своего первенца. Да, через несколько мгновений этот маленький мальчишка – да, у них был мальчик – появится на свет. Неописуемые чувства для обоих родителей. Это действительно волнительно.
– Дыши, глубоко и ровно, я с тобой и с нами господь, – сказал Борис, держа за руку жену, стоя в палате.
– Мы приступаем, – сказал опытный врач и знаком показал ассистенткам быть готовыми ко всем необходимым процедурам.
Ширма скрывала лицо женщины, но Борис стоял сбоку и видел одновременно и лицо своей супруги, и все, что делал акушер. И вот через несколько минут показалась голова малыша, еще немножко и показалось плечо. Плечо без руки, то есть совсем без…
Борис побледнел, он посмотрел на врача, принимающего роды, но врач был профессионалом и не позволял эмоциям взять верх и продолжал принимать нового человека в этот мир. Борис, хоть и считал себя уравновешенным, но не мог больше на все это смотреть – ясно, что его сын будет инвалидом. Он закрыл лицо руками и выбежал из палаты. В коридоре он не мог ни сидеть, ни стоять. Он то присаживался на диван, то вставал, то подходил к дверям палаты, то прислонялся к стене. Время вдруг стало тянуться неимоверно долго. Словно кто-то поставил жизнь на медленное воспроизведение.
Ознакомительная версия.
