Конрад не сообразил, чего от него хотят, и попытался двинуться вперёд, но понял, что упустил Надю из виду. Он потерялся не более чем на минуту, но когда вдруг услышал своё имя, выкрикиваемое знакомым голосом, то чуть не расплакался, но вовремя сдержал себя, так как не хотел, чтобы Надя его жалела. Взяв его за запястье, Надя повела его в метро: через стеклянные двери, которые неутомимым конвейером впитывали внутрь и выбрасывали наружу людей то аккуратными соляными щепотками, то горстями камней, то каменными водопадами – в бездну городской стихии. Войдя внутрь, Конрад почувствовал едкий запах, исходивший от устроившихся в узком проёме между стеклянными дверьми бомжей. Они прошли мимо них и встали в конец длинной очереди в кассу. В окошке сидела полная, ярко накрашенная матрона и неспешно выдавала билеты. Она не улыбалась, и Конраду казалось, что она чем-то недовольна. Затем Надя объяснила Конраду, как пройти через турникет. Это оказалось нелёгкой задачей, учитывая массы народа на станции. Когда они направились к эскалатору, Конрад услышал оглушающий свист, а потом его кто-то толкнул так, что он чуть не упал. Какой-то смуглый парень летел вниз по ступенькам, а за ним бежала полная женщина в синей форме и что-то кричала. Оглянувшись, Конрад увидел ещё нескольких молодых людей, перепрыгивающих через турникет и бегущих мимо смотрительницы, которая, расставив руки, пыталась их задержать.
– Что они делают? – спросил Конрад.
– Играют в догонялки.
Увидев непонимающий взгляд Конрада, Надя пояснила:
– Они просто не хотят платить.
Конрад, который до этого ни разу не был в московском метро, удивился:
– А что, можно не платить?
– Можно, – ответила Надя, – если ты быстро бегаешь.
Длинный, невероятно длинный эскалатор поразил Конрада. Справа люди стояли – с чемоданами, сумками, клетчатыми баулами, а слева бежали вниз по ступенькам. Звучал приятный рекламный голос, но затем на пассажиров вдруг обрушился бас: «Женщина, возьмите ребёнка на руки! Мужчина, не ставьте сумку на поручень!» Внезапно эскалатор сделал рывок и остановился. От неожиданности Конрад чуть не упал. Люди вокруг стали вздыхать, шипеть и возмущаться.
Когда подъехал поезд, Конрад с Надей втиснулись в набитый до предела вагон. Кто-то толкнул Конрада в спину. Он оглянулся и увидел, что за ним стоит тучная женщина и пытается отвести от своего лица его рюкзак. Конрад снял рюкзак со спины и поставил его на чемодан. В тот же миг место, ранее занимаемое рюкзаком, заполнилось телом женщины, которая тесно прижалась к нему грудью. Конрад не привык к такой близости с незнакомыми людьми и попытался отступить, но впереди тоже не было места, и он был вынужден терпеть. На лбу выступил пот, он чувствовал, что задыхается, и начал глубоко дышать. К счастью, они подъехали к остановке, на которой многие вышли, и дышать в вагоне стало легче. Конрад увидел, что пассажиры в вагоне хмурые, никто не разговаривает и не улыбается. Да и ему, Конраду, было не до улыбок и любезностей в этой давке, однако он сделал усилие над собой и улыбнулся Наде.
7Когда они приехали в Медведково, уже темнело. Но, даже несмотря на это, Конрада поразили гигантские массивы высотных бетонных зданий, в которых жили москвичи. Казалось, в одном таком доме могли поместиться все жители Альтенбурга. Надя жила на семнадцатом этаже. Конрад чувствовал, как комок подступает к горлу, когда они поднимались на лифте, входили в квартиру. Оставшись наедине с Надей, Конрад задрожал.
– Тебе холодно? – спросила она.
– Нет… – шёпотом ответил Конрад. Обитая бордовым, местами уже потрескавшимся кожзаменителем входная дверь закрылась. Под ногами у Конрада был дряхлый половичок, под которым виднелся облупленный паркет. Обои имитировали кирпичи, из которых в нескольких местах торчали гвозди, вбитые, вероятно, для календарей. Конрад посмотрел на шикарную хрустальную люстру в прихожей, которая не гармонировала со скромной обстановкой квартиры. Тусклый свет заворожил его. Люстра переливалась то яркими красками, то ослепляющими бликами, то, казалось, состояла из простого мутного стекла.
– Вот тапочки, надевай, а то у нас холодно, – услышал он голос Нади.
Конрад послушно прошёл за Надей, которая уже ставила чайник.
– Устал? – спросила Надя. – Чай будешь?
Конрада колотил мелкий озноб. Он вдруг почувствовал панику. Он не знал, как вести себя с Надей. Он так долго готовился к тому, что ему предстоит играть не привычную роль закадычного друга, а изображать кавалера, что, вдруг оказавшись перед Надей, растерялся и не знал, как реагировать на такие, казалось, простые вопросы.
– Я тебе налью чаю, согреешься, – решила за него Надя.
Отпив глоток, Конрад поставил чашку на стол и быстро-быстро заговорил:
– В этом доме, я посчитал, двадцать два этажа и целых двенадцать подъездов. Если на каждом этаже по четыре квартиры, а также, если предположить, что в этих четырех квартирах живёт в среднем двенадцать человек, то получается, что на двадцати двух этажах в двенадцати подъездах живут три тысячи сто шестьдесят восемь человек. Десяти таких домов хватит, чтобы обеспечить квартирами всех жителей Альтенбурга!
Сказав это, Конрад выпучил глаза и положил руки на колени.
– Садись, пять! – ответила Надя и рассмеялась.
– Пять? – переспросил Конрад.
– Ну да, пятёрка – наша лучшая оценка в школе. У вас – единица лучшая, а у нас – пятёрка.
– А! – тоже рассмеялся Конрад. – А у меня для тебя подарки!
Конрад побежал в прихожую и открыл чемодан. Вытащив оттуда пакет, он достал большую упаковку разноцветных мармеладных мишек Haribo и немного помятого шоколадного Санта-Клауса.
– О, Конрад, как мило! Мармелад и шоколад – это всё, что нужно женщине для счастья!
Увидев, что Конрад расстроился из-за смятого уха Санта-Клауса, Надя поспешила его успокоить:
– Нет-нет, всё хорошо! – Отломив ухо, она тут же его съела. Другое ухо протянула Конраду.
Воцарилось молчание. Ни Конрад, ни Надя не знали, что сказать. В кухне повисла тягучая тишина. Конрад понял, как далеко от дома он оказался, и его сердце заныло. Для того чтобы вернуться, ему предстояло проделать огромный путь: доехать до аэропорта, пройти регистрацию, долететь до Берлина. Конрад никогда ещё не уезжал от дома так далеко.
– Ты грустишь, – заметила Надя. – Тебе скучно?
Конрад молчал. Он не знал, как ответить на этот вопрос, и как будто на что-то решался. Обхватив чашку руками, будто бы ища подспорья, он ответил:
– Мне страшно. Я ещё никогда не уезжал так далеко от дома.
– Да? Ты никогда не был за границей? – воскликнула Надя, поражённая его словами.
– Нет. А ты?
– Тысячу раз! Как можно жить, не видя мира? Ты же свободен, живёшь в свободной стране, можешь путешествовать, смотреть, как живут другие люди. Как можно этим не пользоваться?!
Мир Конрада перевернулся с ног на голову, а Надя не хотела его понять. Конраду было и так одиноко и страшно вдали от дома, а она, вместо того чтобы успокоить его, заверить в том, что всё хорошо, стала его порицать.
После некоторого замешательства Надя раскрыла пакет с мармеладными мишками и протянула несколько штук Конраду. Он посмотрел на неё с благодарностью и взял медвежат.
– А ты «Макдоналдс» любишь? – спросила Надя.
– Да! – восторженно ответил Конрад. – А я и не знал, что в России есть «Макдоналдс»!
Надя достала мобильный из сумки и набрала номер.
– Это моя подруга Оля, она тоже знает немецкий. Ты же не возражаешь, если она к нам заедет? – И, перейдя на русский, стала говорить в трубку: – Оль? Привет! Да, уже здесь. Да нет, я потом тебе расскажу. Не-ет, это не то, совсем не то… мне не нужен приёмный ребёнок, ха-ха. Ну ладно, приходи, в «Макдоналдс» пойдём… ну пожалуйста, я без тебя с ума сойду. Отлично, жду.
Сразу после разговора с подругой, из которого Конрад понял только слово «Макдоналдс», Надя показала Конраду его комнату и куда-то ушла. Конрад принялся раскладывать вещи: две новые пары шерстяных брюк, купленных недавно в магазине в Альтенбурге, напоминали Конраду о маме и согревали сердце; зимние ботинки, рубашки, подтяжки, носовые платки, нижнее бельё, пижама; зубная щётка и зубная паста с клубничным вкусом; биография Адэнауэра – настольная книга Конрада, фотография мамы в рамочке. Всё это Конрад бережно выложил из чемодана и переложил на постель, когда услышал звонок в дверь. Через минуту к нему в комнату вошла Надя, представила его своей подруге Ольге, и они вышли.
8Вернулись они уже вечером. Кукушка в гостиной выскочила из своего домика и девять раз прокричала «ку-ку».
– Ну, и как тебе наш русский «Макдоналдс»? – спросила Ольга.
– Отлично! Я очень люблю «Макдоналдс», только редко хожу, потому что пища там не очень полезная.
– Чай будете? – спросила Надя.
– Да! – воскликнула Ольга, не дав Конраду времени подумать.
