А он уже у моря. У самого синего моря. Нет, зелёного. Такого нефритового, непрозрачного, каким бывает только Азовское. При чём тут море? Я с ума схожу!
Снова телефон. Тот же наглый номер. Алевтина не стала отвечать. Кажется, она уже могла двигаться. Просто пошла к морю, к самому нефритовому морю. И к Денису. Может, теперь объяснится?
Он сидел на краю подстилки и швырял камешки, которые до воды не долетали. Зачем их тогда кидать? – опять завертелись в голове Али совершенно ненужные мысли.
Денис подвинулся, когда подошла Алевтина. Она села рядом, вытянув ногу и стараясь не коснуться его ноги. Автоматически отметила это своё движение: вроде рядом и даже параллельно, но − не касаясь друг друга. А что же было час назад?
− Во что ты опять встрял, Талисмальчик?
Он помолчал.
− Ещё не знаю.
Снова молчание.
− Что происходит?
− Не знаю.
И молчит. Интересно, а кто в этой ситуации должен знать? Аля?
Объяснений не будет. Понятно. По крайней мере, сейчас. А когда тогда? Ей нужно сейчас. Сейчас! Срочно!! Пока она отошла от машины, от телефона и того, что оставила там, того, что услышала там, того, что поняла и почувствовала. Сейчас!!! Пока она может ходить, дышать, думать. Пока не ожили проклятые ёжики, пока снова не началось…
Денис молчал и смотрел в нефритовое мелководье. Алевтина внимательно, не искоса, не украдкой (она-то ничего не украла), а спокойно сбоку посмотрела на него: на эту профессионально профилированную чёлку, на этот сто раз виденный во сне профиль, на эти вымечтанные во сне и наяву ресницы. Зачем мужчине такие длинные ресницы? Так всегда говорят женщины, когда видят длинные тёмные мужские ресницы. Нет, он прямо постарел. Не повзрослел, а постарел как-то сразу. Лучше бы ты вовремя повзрослел, Талисмальчик! Тогда бы сейчас стареть не пришлось.
− Денис…
Он всё так же смотрел вперёд, в морскую не-глубину.
Дениска, Дениска! А поворотись ко мне передом, а к Домовёнку задом!
Чушь какая! Никогда он уже не повернётся ко мне. Никогда. И мы оба это знаем. Но он знает больше. Что же ты наделал, Дениска-дурачок!
− Дэн, такая ситуация не обрушивается вдруг. Чтобы такое получилось, надо было сделать много неверных выборов подряд. И ты их сделал. Зачем?
− Не знаю.
И молчит. И не смотрит. И долго будет молчать и не смотреть? Нет, не так. Не надо долгих мудрёных фраз. Они сейчас не к месту. А как нужно? Аля не знала. С ней впервые такое.
Не поворачиваясь и даже не дрогнув ресницами, Денис выронил:
− Мы сегодня ночуем у Серёги. Так надо.
И это всё.
Алевтина не спеша (а куда теперь торопиться?) встала и пошла к машине.
Пить! Ей хотелось пить! Наверное, никогда раньше у неё не возникало желания выпить так много воды – хоть целую канистру! Пить…
Телефон снова пиликал. Монитор высветил девять неотвеченных вызовов. Она мне что-то очень хочет сказать. Надо заблокировать эту назойливую нечистую силу. Хотя… На следующем, десятом, вызове Алевтина задала только что возникший в измученной голове вопрос:
− Откуда у вас мой номер телефона?
− Как это откуда?! У Дениса в записной книжке посмотрела!
− Девушка, милая, а слово «воспитание» вам о чём-нибудь говорит? И заглядывать в чужие телефоны…
− Воспитание?! Воспитание?!! О каком воспитании ты! мне… А ты! в курсе, что это ты! приехала к чужому парню?! Я с ним полгода прожила, и только месяц как не живу! Он сказал, что у него с женой проблемы, и сейчас нужно пожить отдельно.
Подыграть или нет? Кем он там меня представлял? Психологом? Да. Давней знакомой и психологом, что помогает ему справиться с… Ну, где же он? Куда он делся? Почему не рядом? Почему не подскажет, как себя вести? Денис! – носилось в голове Алевтины, пока она вертелась на сиденье, стараясь в окно увидеть Дениса. Он будто специально исчез из поля зрения.
− И ты! мне ещё будешь о воспитании что-то!..
− Послушай, я не знаю, как там тебя по имени, Домовёнок. Но с Денисом меня связывают отношения иного рода. Я не живу с чужим мужем, а оказываю ему психологическую поддержку и помощь.
− Смотри, чтоб тебе! не пришлось оказывать физическую! помощь!!! Ты не знаешь, с кем связалась!!! Да ты!…
− Да с быдлом и связалась, судя по всему, с кем же ещё.
Подыграть не получилось, стало только ещё противнее.
− Слушай сюда! Слушай сюда, я сказала!!!… – завопила трубка.
− Хамка.
Поставила клеймо Алевтина и отключила телефон.
Только слишком тихо и аккуратно поставила. Слишком интеллигентно. Надо было с этой сучкой малолетней на её уровне – вопелки, кричалки, тупые угрозы. Фу, гадость какая! Куда же я попала? Где мои вещи? Да, кстати. Мои вещи в квартире Дениса. И-и-и! – опять сильная боль. Нельзя было сюда возвращаться. В эту машину. На это же самое место. Та же самая судорога (или уже другая?) свела ноги и живот – и снова не пошевелиться. Да что же это такое? Что же это?! Почему так больно?! Почему?!!!
Теперь ожил телефон на панели – и Денис тут как тут. Аля сказала только:
− Девять неотвеченных вызовов.
Почему-то голос ей повиновался, а тело – нет.
Денис взял зудящую трубку и пошёл прочь.
Ну, и пошёл ты!
Прочь!
Пошёл ты!
Как ты мог?!
Предатель!!!
Денис!!!
Аля зажала рот двумя руками, чтобы не закричать от всех болей сразу, и согнулась сильно-сильно, к самым коленям. Сколько она так выдержит? Минуту? Час? Вечность?
Холодная капля скатилась из внешнего уголка глаза и заскользила по внешней стороне бедра – осторожная такая, далёкая, с краю и по краю, как неродная… Только одна? Одной ведь мало. Одна не поможет. Не справится. И почему она холодная? Здесь ведь так жарко. Ах, да! Это тело у меня горячее, а глаза – холодные теперь. Ледяные. Я и забыла.
Прошёл час. Час реального времени. В какой-то момент (уже довольно давно) боли надоело – слишком сильная и терпеливая жертва ей попалась – и она ушла. Судорога ослабела и совсем отпустила. Но Аля всё ещё боялась пошевелиться. Уж лучше ёжики-злючки, чем то, что только что её скрутило. И никому ведь не скажешь. Никому не пожалуешься. Дашке? Она там с ума сойдёт. Есть лишь один человек, но − нельзя, ни в коем случае нельзя.
Всё это время Денис ходил вокруг да около машины, но далеко – как на длинной привязи, чтоб слышно не было. Периодически перенабирал номер, когда срывалось, ходил, останавливался, приседал и долго сидел, глядя через лобовое стекло на Алевтину (или сквозь неё?).
Долго он разговаривает. Слишком долго. Значит, с реальной Алевтиной он объясниться не торопится, а вот с виртуальным Домовёнком…
Денис по большой кривой обошёл машину сзади и приблизился к открытой двери. Никаких объяснений, никаких вступлений, держит телефон внизу, у бедра, и говорит:
− Ты должна уехать. Я остаюсь с Олей, − и подмигивает Але, показывая на телефон.
Опять сжало низ, но уже слабее, терпимо. Можно даже в лице не меняться.
Не знала Алевтина, что в бердянских детсадах работают такие всемогущие воспитательницы. Она что, всё Азовье крышует? Подмигивает он! Это вместо того, чтобы поговорить и объяснить, во что вляпался, подмигивает, мол, умная же, поймёшь. Поняла. Но от такой подачи ситуации Алевтине сразу расхотелось подыгрывать. После секундной паузы она сказала отчётливо, чтобы по громкой связи хорошо было слышно той, для которой разыгрывался данный акт комедии:
− Я согласна. Меня такая ситуация не устраивает. Я уезжаю.
И судорога вмиг отпустила. И ноги и живот. Всё. Можно и впрямь ехать.
Денис, видимо, понял, что перестарался, потому что тут же негромко добавил, прикрыв динамик:
− Просто на море чуть раньше поедешь… – и − секундный взгляд на Алю. И снова подмигнул. Потом развернулся, телефон к уху и – той, виртуальной:
− Всё слышала?
Довольно жёстко, без нежности.
Главное, что Алевтина всё слышала. И всё поняла. Окончательно. Только уж очень резко. И болезненно. Но тело вроде бы согласилось жить дальше – ей существенно полегчало.
От любви до ненависти – один телефонный звонок. Всё кануло в Азовское море. Вот так вот. Банально и нелепо. Все лета – в Лету.
Наконец, Денис вернулся. А возвращаться некуда. Поздно. Он положил телефон, задержал взгляд на Алевтине и, кажется, понял.
− Она шантажирует тем, что выдаст твои махинации? – спросила Алевтина.
По метнувшемуся к её глазам взгляду, Аля определила, что угадала.
Вот дурища-то! Надеется удержать парня страхом разоблачения! Хорошая база для семьи и любви в ней. И таких идиоток ещё ох как много на свете!
– Помоги мне найти жильё, – сказала и ушла вдоль берега.
Потом вокруг ловили уплывающие матрацы, играли в волейбол, плескались, смеялись, визжали, гонялись друг за другом и окунали в воду… А она сидела на самом уголке покрывала как часть пляжного пейзажа – ничего не видя, ничего не слыша, ничего не говоря.
Подходил Сергей и что-то сказал. Аля пыталась вспомнить, что именно, ведь она тогда ему кивнула и ответила «да». С чем она согласилась? Что пообещала?
