С такими угрозами толпа «смельчаков» взяла в плотное полукольцо отступающего Володю и, медленно приближаясь, прижала его спиной к высокой дровяной поленнице. Кто-то из сержантов предусмотрительно закрыл входную дверь сарая на внутреннюю щеколду. «Старики» своими руками захлопнули уготованный им капкан! Володя испытывал злорадное удовольствие от известного пока ему одному невидимого присутствия бесстрашного «Короля». Однако в его памяти было ещё слишком свежо воспоминание о недавней «встрече» с этими же «стариками» и результатах этого «разговора». Он прекрасно понимал, что не появись сейчас «Король» и сержанты выполнят свою угрозу, и если не убьют, то уж точно всерьёз искалечат его. Неконтролируемый мгновенный предательский холодок страха скользнул по спине Володи, слегка царапнул его по сердцу. Однако он не подал виду, тут же овладел собой и продолжал напряжённо ожидать спасительного Юркиного появления.
В этот, критический для окружённого «салаги», момент, из-за поленницы, на освещённый солнечным лучом пятачок перед нападавшими, лениво, как бы нехотя, по-кошачьи бесшумно ступая, вышел, наконец, «Король». Сильной рукой отстранил Володю в сторону и задумчиво повторил, глядя прямо в глаза последнему «говоруну»: «Кровью, говоришь, харкать будет?». Сержанты мгновенно онемели и застыли, как истуканы, в тех самых позах, в которых застало их неожиданное и безрадостное, не сулившее ничего хорошего, появление нового «салаги» – рядового Юрки Королёва. Ситуация в мгновенье ока изменилась для обеих противоборствующих сторон с точностью до – наоборот. До сих пор «старики» ещё не имели с Королёвым дела, но были наслышаны о его бурной биографии и отдельных эпизодах его поведения уже в этой части, поэтому их охватило нехорошее предчувствие. Как вскоре оказалось, не лишённое оснований, то есть, можно сказать – вещее!
Молниеносный, почти незаметный для человеческого глаза львиный прыжок, сопроводил незатейливый прямой удар неимоверной силы, кулаком в грудь «оратора». В полной тишине, в которой слышно было, как пролетает муха, раздался звук, похожий на стук резиновой колотушки по пустой деревянной бочке, сопровождаемый явственно слышным треском ломающихся рёбер. Изо рта первой на сегодня жертвы «Короля», струйкой цыкнула алая кровь. В самый первый прыжок и удар Юрка вложил слишком много праведной злости. Послышался глухой шлепок падения обмякшего безжизненного тела на землю. Этот траурный аккорд завершил в мгновенье ока разыгравшуюся трагическую сцену небольшого одноактного драматического спектакля из жизни провинциальной воинской части стройбата. Однако это было всё, что сумел увидеть и услышать Володя во время последовавшей вслед за этим «дружеской беседы» «молодого» рядового – Юрки Королёва, со старослужащими однополчанами, состоящими в сержантских званиях.
Остальные участники действия не успели за это время сделать ни единого движения, продолжая стоять, как вкопанные. А затем в полутёмном сарае уже невозможно стало разобрать, кто, в каком месте помещения находится, и вообще, что происходит между дерущимися военнослужащими. С сухого земляного пола моментально стало подниматься вверх густое облако пыли, заволакивая всё большей пеленой и так-то полутёмный дровяной сарай. Узкие солнечные лучи, как ножом разрезающие полутьму сарая, раз за разом пересекались летящими телами в военной форме. Иногда в этих лучах проблёскивали ярко начищенные сапоги, непостижимой силой поднятые с земли и совершавшие, совместно с их обладателями, немыслимый свободный полёт над полом сарая. Слышался хруст костей и характерный треск рвущейся от ударов человеческой плоти. Из пыльного облака доносились глухие звуки ударов чьими-то кулаками по человеческому телу, им тут же, как эхо, вторили вскрики боли, страха и отчаяния.
Спустя пару минут, к этой гамме звуков стали присоединяться громкие стоны и приглушенные звуки – шлепки падающих на землю безвольных людских тел. Ещё через минуту короткий миниатюрный спектакль был полностью завершен. На земляном полу сарая валялись четырнадцать искалеченных, жестоко избитых «стариков». Некоторые из пострадавших неподвижно лежали в разнообразных причудливых позах, раскиданные по полу до самых стен. Другие оставались в сознании и со стонами ползали по утоптанной земле, совершенно отупев от боли и страха, полностью потеряв связь с действительностью и, на некоторое время, абсолютно утратив способность ориентироваться в пространстве. В завершение «беседы» Юрка лениво несильно, скорее назидательно для острастки, пнул сапогом пару извивающихся на земле «унтер-офицеров» и повернулся к Володе. Тот просто остолбенел от впечатляющих результатов увиденного молниеносного избиения Юркой более дюжины неформальных командиров части. Королёва искренне позабавило изумлённое выражение на лице Володи, застывшего у поленницы. Широко улыбнувшись, «Король» обнял его за плечи, слегка встряхнул, беззаботно залихватски сдвинул пилотку на затылок и весело произнёс: «Пошли, братан, больше тебя здесь никто никогда не тронет!». Ни у «молодого» рядового Володи, ни у тех старослужащих сержантов, которые после энергично проведённой с ними короткой «беседы» не потеряли ещё способности слышать и хоть немного соображать, не осталось в этом ни тени сомнения!
Все жертвы избиения «Короля» были срочно госпитализированы. Из-за тяжести травм, полученных от ударов стального кулака Юрки, каждый из «стариков» провел там не меньше месяца. В перечне увечий и серьёзных ушибов органов самыми лёгкими были сотрясения мозга и множественные переломы рёбер. У некоторых потерпевших оказались сломанными руки, а двоим, теперь уже экс-вершителям судеб «салаг», Королёв умудрился переломить ногу. Были и пострадавшие с повреждёнными лёгкими и отбитыми почками, в точности, как у Володи.
Однако все загипсованные и забинтованные, зверски избитые потерпевшие, были настолько запуганы и деморализованы бесстрашием, необузданной яростью и нечеловеческой силой обидчика, что даже пикнуть не посмели против «Короля». В одночасье он был признан ими полновластным хозяином – «паханом» части. Теперь они поняли, что с этого момента «дедовщина» в их части безвозвратно ушла в прошлое, а жить они будут по тюремным Юркиным законам, по которым и жили все стройбаты страны. А безраздельным хозяином, «паханом» части, в одночасье превратившейся в «зону», будет всё тот же «Король». Покалеченные сержанты в один голос уверяли командира части, специально посетившего госпиталь по поводу такого невиданного чрезвычайного происшествия, что все вместе, гурьбой, свалились с крутой каменной лестницы, на их несчастье находившейся на территории части.
Офицер особого отдела, опрашивавший «дружно упавших с лестницы «стариков»», для отчётности подробно записывал их объяснения, но при этом понимающе, ехидно ухмылялся. Уж ему-то было доподлинно известно имя злополучной «каменной лестницы», или точнее сказать – обладателя «каменного кулака», на который так неловко свалились больше дюжины самоуверенных, вконец обнаглевших от безнаказанности, «стариков». Однако он дословно записал детский лепет недавно таких бравых, а теперь основательно перетрусивших «унтер-офицеров», сделал вид, что безоговорочно поверил каждому слову их «бреда сивой кобылы». Саркастически хмыкая и удивлённо мотая головой, «особист» покинул невезучих, физически искалеченных и морально уничтоженных недавних истинных властителей над «молодыми» солдатами части. Повреждения костей и внутренних органов нескольких «внезапно неловко упавших с лестницы» сержантов оказались настолько серьёзными, что после месячного лечения в госпитале их пришлось всё-таки комиссовать даже из стройбата. И это несмотря на то, что в это «воинское» подразделение брали с любыми отклонениями в здоровье и списывали на «гражданку» по его состоянию крайне неохотно, в исключительных случаях, разве что за пять минут до смерти!
Володя был сильным человеком, и случившееся тяжёлое событие не смогло психологически сломать его. В какой-то мере помог реабилитации быстрый, адекватный и победный ответ насильникам при помощи Юрки Королёва. Во всяком случае, не озлобился на весь мир, и мог рассказывать об этом печальном эпизоде своей армейской жизни с юмором. В продолжение рассказа об этой жутковатой истории меня обуревали смешанные чувства обыкновенного нормального человека: удовлетворение от торжества справедливости в Володином деле; и неприятное ощущение от бесчеловечности, зверской жестокости по отношению и к Володе, и к непутёвым «старикам» – сержантам. Яркая картина победы добра над злом так и не сложилась в моём воображении из-за отвратительных, уродливых форм борьбы между ними. И портрет героя Володиного рассказа – «Короля» не запечатлелся в моей душе светлым образом былинного богатыря, заступника слабых. Я был твёрдо убеждён в том, что торжество правды не может достигаться подобными изуверскими методами. Со слов Володи мне представлялось, что «Король» без труда мог просто избить сержантов. Но он их сознательно искалечил, переломал кости, отбил внутренности. Нет, «Король» из тюремной зоны, вызывавший восторг у Володи, не стал для меня образцом для подражания!
