– Пробки, наверно, мешают.
– Не знаю.
– Его люди ждут, а он – в Испании! Что он там делает? Он от какой-то испанской провинции в депутаты баллотировался? Что-то я не видел у нас членов испанского парламента или каких-нибудь французских депутатов. Чего ж наши в их краях всё время ошиваются? Нет, пусть там сидят, коли нравится. Но сначала наладь нормальную жизнь на рабочем месте, в родной деревне Простодырово, которая тебя выдвинула в большие люди в надежде, что ты в самом деле – человек с большой буквы. Хотя ты самой обычной букашкой на деле оказался. Вот потому выборы уже никому не интересны, а людей притягивают за уши, искусственно создают ажиотаж: «Ну же, даёшь за тех (или этих)! Это же вам нужно! Это же всё ради вас!». А этот дурацкий слоган «голосуй сердцем»? Нам бы надо учиться умом жить, а не сердцем. Тем более, что сердце у многих нынче испорченное, озлобленное. Гнилое у людей сердце-то. Чего они там могут им выбрать? Такое же гнильё. Пора учиться жить без помощи власти, тем более такой, которой нет никакого дела до страны. Я тоже раньше на какие-то митинги ходил, всё чего-то жаловался, жалобы других выслушивал на всяких демонстрациях да маршах. А потом подумал: это путь в никуда. О политике судачить – вернейший способ стать гипертоником. Люди растрачивают себя, и сами не знают, на что. Нет ни власти, ни политики, ни оппозиции, а есть только бесконечный бунт людей, которые не понимают, против чего они, собственно. Потому что у нас нет чёткой системы координат.
– А у кого есть?
– У тех же американцев, которые различают добро и зло, твёрдо знают, что полицейский обязательно поможет. А у нас добро то и дело переходит в разряд зла, и наоборот. Добро в виде полной свободы постепенно перетекло в зло вседозволенности и уже никого не радует. Озабоченность быть свободным постоянно и во всём у многих вырастает в психоз, в агрессию. А чиновники и политики не изменятся. Они превратились в великосветскую тусовку с бесполезной тратой времени. Мы никогда не поймём их, а они никогда не поймут нас. Они создали систему «каждый сам за себя», и мы рискуем потратить жизнь на её критику, но так ничего и не добьёмся. А жизнь надо потратить на жизнь! Потому что другой не будет. Надо учиться жить самим, своими силами. Наивно полагать, что где-то существует идеальное государство, способное удовлетворить все требования и запросы конкретного человека.
– Как же жить без власти?
– А где она, власть-то? Я вообще считаю, что власть и политика у нас феодального типа. Нет, правда! Вот смотрите, сейчас все говорят о демократии. А что такое демократия?
– Власть народа.
– Ну, это дословный перевод самого слова. Но где в реальности эта власть? Сам термин «власть народа» был придуман ещё в древние времена для заигрывания с этим самым народом, который на деле никто и в грош не ставил. Вот у нас по телику которое уж десятилетие крутят чернуху с порнухой и доказывают, что народ-де «сам этого хочет». Но кого из нас спрашивали, чего мы хотим, и хотим ли вообще хоть чего-нибудь? У меня лично ни разу никто не интересовался, хочу ли я смотреть фильмы и передачи, где убивают и насилуют, словно бы других дел на свете нет. Нравятся ли мне «праздничные концерты», где безголосые певички исполняют стриптиз в «сценических костюмах», какие нормальная женщина носит только в качестве нижнего белья.
– Меня тоже не спрашивали ни разу.
– И не спросят! Потому что нет никакой власти народа. У нас никто не интересуется людьми. Если бы помощники или секретари депутатов бегали повсюду, раскладывали людям в почтовые ящики анкеты, мол, напишите, чего вы хотите, о чём больше мечтаете. Свои координаты бы раздавали, дескать, обязательно звоните и пишите в случае чего. Но они ничем таким и близко не занимаются. Посулят забитым и спившимся дуракам какие-то нормы позапрошлого века в виде ремонта канализации и сидят весь срок в глухой обороне. Не достучишься, не дозовёшься, не докличешься! У меня жена с инсультом лежит, надо инвалидность оформлять, но в городе ликвидировали Собес и Соцзащиту. Нужна доверенность, а в городе на несколько тысяч человек нет нотариуса! Пошёл в городскую администрацию, там стоят пустые кабинеты нараспашку, какие-то секретарши кофей пьют: «Не мешайте работать!». Это – власть? Глава вообще не появляется, его заместители целый день по округе катаются, проверяют свои магазины и заправки, юристов нет, простую бумагу получить – надо в районный центр ехать. Дикость несусветная, пятнадцатый век какой-то! Мой сын увольнялся с комбината, пошёл трудовую книжку получать, а у них отдел кадров «для экономии бюджета» объединён с другими и перенесён в соседнюю область. Ему не заплатили за последние три месяца, а бухгалтерия теперь сидит в райцентре соседнего района. Дурь невозможная! Чтоб свои документы получить, надо в другую область ехать – когда такое было? Всё нужное и полезное людям упраздняется, сокращается, выводится куда-то за сто первый километр, зато создают и насаждают всевозможную ерунду. Надо заметить, что многим это нравится, находятся оборотистые ребята, которые создают какие-то свои схемы, выстраивают новые связи, заводят порядки. А как вы хотели? Если власть не работает, люди создают свою власть – так человеческая психология устроена. Грубо говоря, криминал захватывает власть. Не захватывает даже, а подбирает её за теми, кому она дана государством, но чиновники не хотят ею заниматься. Машину угнали – иди к бандитам. Долг не вернули – иди к бандитам. Ребёнка в драке покалечили – нанимай бандитов, чтобы они покалечили обидчиков. Мы не видим власти и политики. Мы о них только рассуждаем, но никогда не видели. Говорят, на экваторе живут люди, которые никогда не видели снега, поэтому с ними бесполезно о снеге говорить. Они не поймут русскую поэзию о вьюге и метели, потому что не могут представить себе, что это такое, как это выглядит. Некоторые так плавать учатся без воды, по учебнику. И вот у нас о политике знают только из газет или телика, а живой реальной политики мы никогда не видели, да и не увидим. Посмотрите в окно, какой пейзаж мимо проплывает – где здесь власть? Всё в аварийном состоянии – какая тут может быть политика?
Лиза увидела за окном окраину города, мимо которого они проехали, покосившейся старый жилой фонд и обшарпанные хрущёвки. То ли частные дома, то ли сараи, некоторые с провалившимися крышами и выбитыми окнами. Мощные блоки остановленных предприятий, огромные пустыри заброшенной промышленной зоны, наполовину демонтированная колея для подвозки грузов и оборудования. Одиноко стоит, как памятник развалу, покосившийся и частично разобранный тепловоз, сошедший с рельс ещё лет десять тому назад. Всё покосившееся! Ничего не стоит прямо, словно инструкция специальная есть, чтобы любой объект имел хоть какой-то уклон. Фабричные трубы и водонапорные башни, заборы и навесы – всё под градусом. К линии горизонта. Столбы и опоры всех мастей в этом чемпионы. Люди – тоже. У подломившегося телеграфного столба с болтающимися проводами мочится пьяный мужчина, упёршись головой в чёрный древесный ствол, пропитанный смолой. Его товарищ держится за какую-то криво торчащую из земли арматуру, пытаясь сохранить равновесие.
Стандартный вид вымирающих русских городов. Одно время было модно вопить о вымирании деревни, но эта эпидемия уже перекинулась на более крупные населённые пункты России.
– Что такое политика? – продолжал старик. – Она сразу видна по благоустройству, когда входишь в дом или въезжаешь в город. Это чувствуется сразу, есть она там или нет, что и говорить нечего не надо. А у нас всюду виден только развал и пьянка, но при этом говорят о чьих-то политических программах по поводу улучшения этой помойки. СМИ щебечут о блоках и фракциях, социологи выясняют, кто за левых, кто за правых, а на деле в России одна власть – водка. Или наркота. Для тех, кто побогаче. Людей сто лет приучали вкалывать только на государство, а теперь оно всех послало на хрен, вот люди за столбы и цепляются, как за последнюю опору. Куда идти при такой «политике»? Элита посмеивается, что народ сам виноват, в торговле валютой не сечёт, танцам у шеста не научился – вот где деньги рекой льются. Быдло, одним словом. Пусть не удивляется, когда это быдло возьмёт в руки колья и пойдёт крушить их элитные коттеджи. Нам показывают какой-то спектакль, словно в стране есть власть и политика. А их нет. Если я посмотрю фильм «Три мушкетёра» и стану всем пересказывать, то реально-то мы причастными к событиям этого фильма не станем. И депутаты у нас такие же несчастные, которые банально хотят смыться из этого развала. Они этого даже не скрывают! Они понимают, если в деревне что-то сказать, то скоро вся округа будет знать. У нас сосед работал в бане и рассказывал, как парились кандидаты в депутаты, о чём они говорили. И уж не о судьбах Отечества, будьте уверены, а о том, как поскорей из «этой дыры» смыться. Единственно, для этого им надо пролезть в большую политику, где платят большие деньги. Платили бы там небольшие деньги, никто бы туда не лез. Это страшно, когда власть не хочет заниматься властью. Это же в высшей степени ненормально, когда глава государства вынужден вникать в проблемы на местах по поводу каждой сгоревшей лампочки в подъезде. Все восхищаются, как президент ездит по стране, и где-то благодаря его нежданному визиту аварийный дом расселили, а где-то градообразующее предприятие передумали разваливать. Но это свидетельствует о том, что на местах сидят преступники! Они ничего не делают. У них дома рушатся, все это видят, но ничего не делают. Ждут, когда президент пендаля даст, как ленивые холопы. Кажется, без пендаля и на горшок поленятся сходить, себе в штаны это делать будут. Демократию в экономическом и юридическом смысле следует понимать, как обязанность власти заниматься своей работой именно как работой. Власть – это работа, профессия, занятость, а не барский стиль жизни «ни в чём себе не отказывай». Но в нашей стране на сегодня власть представляет собой некое сословие, почти феодальное положение господ, которых никто не смеет контролировать, которым «можно всё», и закон всегда на их стороне. Чем они занимаются конкретно – не знает никто. Вот смотрите: чем занимается шахтёр?
