Слишком поспешное, совершенно непродуманное отделение практически всех сфер человеческой деятельности от государства почти до неузнаваемости деформировало ту жизнь в России, при которой люди привыкли довольствоваться тем малым, что в ней было. Даже нам, не избалованному товарами поколению дефицита, этот корявый и неумелый ширпотреб показался настолько уродливым, что до сих пор содрогаешься: зачем это всё было? Каблук приклеят канцелярским клеем, а какой-нибудь ценник на трусы присобачат так, что и ацетоном не смоешь. Вот они, думаешь, мелкие пакости непрофессионализма. И, как мелкие иголки кактуса, они вроде бы и не заметны, но занозы от них весьма чувствительны. Не товары, а кричащие полуфабрикаты, попытка выжить любой ценой, самиздат, самодеятельность, претендующая на профессионализм.
Здравомыслящий человек понимает, что его страна и общество должны процветать и развиваться. Он не согласится, что все в государстве могут торговать какими-то сшитыми на скорую руку тапками из ледерина-обдерина и петь со сцены под фонограмму при спонсорской поддержке. Он понимает, что государство на этом прекратит своё существование. Вот государство автоматически и прекратило своё существование, так как все перестали «жить на всём готовом» и каждый стал сам по себе и сам за себя. Центр отказался от опеки. Предприятия вроде бы поначалу были рады, освободившись от железной руки центра, но и самостоятельное их существование оказалось недолгим. Поначалу всё это приносило прибыли, которыми делиться ни с кем не хотелось, но вот центр опомнился и потребовал возместить ему всё в виде налогов. Дескать, я вас сделал свободными от себя, за это вы мне и должны платить. И делать ничего не хочет, но и получать что-то желает. Так же свой кусок требовал крепнущий день ото дня криминал.
Многие предприятия, поспешно вышедшие или вытолкнутые из-под тяжёлого, но всё же защищающего от многих невзгод крыла государственной опеки, не однажды пожалели о таком стечении обстоятельств. Большинство из них вовсе прекратили своё существование. Они, как умели, распоряжались скудными бюджетными средствами, пока те поступали, но для работы в новых, непривычных для вчерашних советских людей условиях нужны были новые методы, специальные знания, огромный запас энергии и высокая квалификация персонала. Сколько бы ни лукавили сторонники перевода всех сфер труда на рельсы рынка, но рыночные механизмы до сих пор у нас не работают, как надо.
Раздробленность некогда мощной (хотя и тяжеловесной) системы осложнила и без того нелёгкое положение граждан после распада мировой системы социализма. Но что предпочтительней: вот эта тяжеловесность при надёжности или свобода при постоянном риске, когда разделение труда и само понятие профессии исчезло? Взамен была создана архаическая глупость, когда создаётся всё кустарным способом, когда один человек выполняет весь процесс полностью, даже если его образование и уровень подготовки этому не соответствуют. Нарушение традиционных связей между разными сферами труда, вынужденная экономия на транспорте, учёте, хранении продукции сделали крайне невыгодным для многих организаций содержание квалифицированных работников. Пусть лучше пенсионерка за копейки сидит и выпиливает багеты, чем нанимать профессионалов, которые затребуют и зарплату повыше, и условия труда получше. Лишние расходы на всё это непременно окажут влияние на себестоимость товара. А тут и так никто ни черта не берёт, потому что никому нигде не платят по нескольку месяцев! Замкнутый круг: вроде все копошатся, суетятся, пытаются что-то наладить, свести концы с концами, а ничего путного не получается. То криминал душит, то налоги, то покупательская способность потенциальных потребителей никакая. Хоть караул кричи, но и это не поможет.
Есть такое явление, как самодеятельность. Раньше было много самодеятельных театров. Люди ходили туда после работы, чтобы почувствовать себя актёрами, приобщиться к хорошей драматургии, просто сменить монотонную деятельность на что-то новое. Даже в моём городе был самодеятельный театр, который прекратил существование с закрытием городского дома культуры. Он был больше не нужен. Кругом и так началась такая самодеятельность, какая нам и не снилась. Россия 80-ых и 90-ых годов двадцатого века в самом деле очень похожа на какую-то глобальную самодеятельность. Людей пристыдили, что они нагло привыкли жить на всём готовом, им стало очень стыдно, и они начали создавать свою новую реальность по принципу «сам себе всё». Сам себе и директор, и администратор, и спонсор, и строитель. Сами сочиняем, сами же и пляшем под эту любительскую музыку. Музыка не ахти, какая, но зато всё сами сочинили от первой до последней ноты! А то, что тошно её слушать, так нас же специально никто композиторскому делу не учил. И чего «оборотней на эстраде» ругают, если сами все превратились в точно таких же оборотней, занимающихся, чем придётся, лишь бы выжить? Но скажите мне честно, чему вы отдадите предпочтение: музыке, написанной профессиональным композитором, или любительским попыткам что-то изобразить на гитаре или баяне в стиле «трень-брень, авось чего и выйдет»? Что вы выберете: книгу, изданную в профессиональном издательстве, где работают хорошо образованные сотрудники, крепко знающие своё дело, или замызганную брошюрку с неровно обрезанными краями, на бумаге, которая вовсе для книг не предназначена, с подтекающими красками? Такие брошюры тогда заполонили собой весь книжный рынок. Это называется «самиздат». Тот же корень «-сам». Какой-нибудь потерявший работу инженер-авиаконструктор добыл где-то по блату чуть ли не обёрточной бумаги, выкупил в долг старый печатный станок или сам его подобие сконструировал из подручных материалов – инженер же какой-никакой – и пошёл валять истории про Анжелику или Тарзана с чудовищными опечатками чуть ли не в каждой строчке. Тогда такие «книги» продавались даже в Доме книги на Невском.
Самиздат и самодеятельность заполонили практически всё. Поезд опоздал на пять часов, а всё потому, что диспетчером где-то сидит не диспетчер по образованию, а бывший фельдшер со «скорой» помощи, который на эту должность угодил по протекции дяди-машиниста. Станцию «скорой» помощи закрыли, вот и рванули тамошние врачи на всю ту же спасительную железную дорогу. Но ведь железная дорога требует совсем иных знаний и навыков, чем работа фельдшера. А в создаваемую в те годы диковинную платную медицину, должно быть, рванули бывшие путейцы, имевшие до этого дело только с ломами, гайковёртами и отбойными молотками. И ещё удивляемся, почему теперь бывают случаи, что «оборотни в белых халатах» больного так «залечат», что он в неподъёмную шпалу превращается. Некто купил себе лицензию на медицинскую деятельность, а то, что до этого, кроме гвоздодёра, ничего в руках не держал – не важно. Важно, что ему это принесёт прибыль, а зубы рвать не труднее, чем гвозди из досок выдирать. Да почти одно и то же!
Говорят, что такая частая смена деятельности повышает уверенность в себе (а чего она у тебя понижена-то, позволь узнать), развивает способность адаптироваться к постоянно изменяющимся обстоятельствам (и то верно: на вулкане ведь живём, а не у себя дома, в своей стране), самостоятельно добывать новый опыт (тьфу ты, опять этот новый опыт!). Новый опыт по воровству стекла из окон поездов, когда у нас какой-то кооператив застеклял дачникам теплицы, а стекло брал… из окон поставленных на ночь в тупик электричек.
Ещё говорят, что такой богатый опыт по смене работы и впечатлений полезен и даже желателен для… актёров. Многие известные актёры до того, как они решили ими стать, занимались самой разной деятельностью. Кого-то из них это обогатило, а кого-то убило раньше времени. И не просто убило, а угробило. Не знаю, кому как, а мне страшно слышать, что популярнейший советский актёр Владимир Ивашов после Перестройки работал на стройке обычным прорабом, талантливый Андрей Краско в 90-ые годы работал на кладбище могильщиком, а некогда безумно знаменитый Михаил Кононов уже в первое десятилетие нового века растил в деревне капусту и пытался её продавать. Трудно себе представить, чтобы кто-то из обитателей Голливуда шёл таким тернистым путём к профессии или из неё. Там если и не выруливают сразу в актёрство, то так уж жилы точно не рвут, берегут себя. Если и работают, то моделями или разносчиками пиццы. Есть много столь же замечательных актёров, которые не работали кочегарами и санитарами в морге, а сразу решили пойти в театральный институт, сразу определились с выбором профессии. Нельзя утверждать, что богатый жизненный опыт так уж необходим актёру. Ведь что такое гениальность? Способность интуитивно угадать то, чего не изучал специально и даже близко не видел. Георгий Вицин, например, не пил в жизни, но пьяниц играл виртуозно. Так виртуозно, что многие алкоголики до сих пор считают его «своим» и ни за что не поверят в его трезвый образ жизни. Но, чтобы хорошо сыграть алкоголика, не обязательно пить. Точно так же, чтобы сыграть великого учёного, актёру самому не нужно быть учёным.
