воскресенье
В родительских недрах рождаются самородки. Требуются ювелиры образования, способные дать достойную огранку. Необходимы государственные институты, ориентированные на создание виртуозов ювелирного дела.
К сверхоптимистам образования! В Средние века как-то у берега моря обратился к ним один из величайших алхимиков мира Тревизан, который за жизнь перепробовал всё, пытаясь открыть философский камень:
– Золото можно делать только из золота.
К родителям никаких замечаний – они свою работу выполняют, как положено. С ювелирами полный облом. Вот достойная национальная идея! Но она нам не по карману и не по уму. Мы утки, нам многое по плечу: и отходы выдаем на-гора, и про отдых не забываем.
понедельник
Честность нечетна. Есть еще сложные взаимоотношения с самим собой. Тяжкое это ремесло – себя укладывать на обе лопатки. Немыслимая лень и есть та внутренняя ложь, которая безобразной ложкой дегтя вымучивает нутро. Даже малые минуты самодовольства вырождаются до слабодушия немыслимых размеров. Остается одно: отдавать, как вдыхать, на вдохе подъема.
вторник
Однажды позвонили журналисты и поинтересовались, как по приказу такому-то выполняется программа «Облегчи портфель учащегося».
– Вырываем из учебников страницы пройденного материала.
– А родители участвуют в этой акции?
– Они в домашних условиях снимают с книжек обложки.
– Можем мы приехать и заснять данный факт?
– Ни в коем случае: процесс обнажения сугубо интимен.
– Тем более интересно.
– И мне интересно, но терплю.
среда
Водятся у нас в образовании и термиты. Это те, кто наберется терминов и мешает учить уму-разуму. Им в основном гармонию подавай. У них то дифференцированное обучение, то интегрированное, а не то на личность человека сориентированное. Сорят словами так, что все уши опоганили.
Я с ними через сурдопереводчика разговариваю, а после ухода руки тщательно с мылом мою. Теоретики от образования – это наша тормозная система. Если совсем по-простому, то задница. Жаль, без нее нам не обойтись – противовоздушная оборона не работает.
четверг
Осталось у меня еще несколько родителей, которым невдомек, что ежемесячный взнос в школу необходим.
– Снимай брюки.
– Зачем?
– На лампочки обменяю.
– А я как?
– А зачем бабе мужские штаны? Другой вариант более мягкий.
– У меня нет денег.
– Давайте на ремонтных работах задействуем.
– Не могу, я кандидат наук.
– Прекрасно, начинайте с сентября спецкурс по одной из физико-математических дисциплин.
– Понимаете, я кандидат педагогических наук.
– Сочувствую. Воруйте, бутылки собирайте.
– Не умею.
– Постойте с шапкой у ворот педуниверситета.
– У меня шляпа.
пятница
Иногда и с бабами кое-что получается. Как-то убедил отца двоечника забрать документы сына. Наутро супруга его заявляется с двумя подружками.
– Давай, гад, назад заявление.
– Вы что, пугать меня вздумали?
– Я тебя напугаю, так напугаю, в зубах притащишь.
– Сомневаюсь, что у вас что-то получится.
– Ты, сволочь, вчера меня изнасиловал, вот и свидетельницы при мне.
– А вы что, обо мне ничего не знаете?
– А чего о тебе знать: кобель ты и есть кобель.
– Нет, голубой я, к сожалению. Мужа вашего трахнуть мог, а с вами, сами понимаете, не получится.
Ушли ошпаренными, больше не появлялись.
А я готов, всегда готов прикинуться любым из семи цветов радуги. Хотя лучше красным, он нам, дуракам, как-то поближе будет.
суббота
Поблажить, покуролесить, раздать всю дурь из головы и снова прежним оказаться без черточки над буквой «и».
Июль лишь успел улыбнуться. Завтра снова придется начинать с «А», с первой буквы алфавита.
воскресенье
Пальцы по пустякам не распускаю. Но в парикмахерских и ресторанах порой начинаю чувствовать себя человеком, что потом негативно сказывается на всем. Общественный транспорт достоинств не добавляет. Супермаркеты пекутся о себе. В аптеках аппетит пропадает. На службе собака собакой. С женой язык жую, не то унюхает. Начальство давно не считает начинкой праздничного пирога, сухарями потчует. Реклама в сериалах сердце рвет. Соседи судят. Дети думают, из музея сбежал.
понедельник
– Слава Богу, что чай с мелом пить можем. Вкусно, привычно и зубам польза.
– А я вот не понимаю тех, кто в рот цветной мел засандаливает, там же химия сплошная. – Ну что вы, очень даже, на помаду денег не надо.
– Действительно, им и руки удобно мыть, и кастрюли чистить.
– Прежде непрессованным кусковым снабжали. Вот когда чаевничали по полной. А этот только тает без толку.
– Девки, цветные мелки родители покупают радугу рисовать, а вы, бесстыжие, с ними чай пьете.
– Действительно, вроде как от детской радуги откусываем.
вторник
Она бешено талантлива, бесшабашна, ужиться не может ни с кем. В психушку прятали не раз. Откровение божественно: «Не пиши мне стихов, ничего не пиши. Обойдемся без слов, без аборта души. Мы ведь, милый, с тобой мужики». Вот как после таких слов каждой бабе русской не кланяться до земли, не благодарить? Мы, мужики, без баб – бред сивой кобылы, не больше.
среда
Тут один директор в печати пооткровенничал, что мне родители в месяц дают больше, чем он за год имеет. Это не так! Я на каждого «вундера» за год трачу намного больше, чем он на всех своих вместе взятых. Только вот если сравнить наши кабинеты и квартиры, тут счет будет не в мою пользу. Скажете, «удар ниже пояса». А что делать, если вся суть там висит?
Детям необходимо отдавать всё или заниматься другим делом: политикой, экономикой… Там не совесть – задница работает. Есть у нас такое завидное место.
четверг
Мне как-то Никита Богословский рассказывал о мужике, что собирал глиняные черепки в окрестностях Михайловского, Тригорского. Склеил их в кувшины, крынки, горшки и стал слушать. И такое чудо оттуда полилось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Голос Пушкина он воссоздал. Оказывается, Александр Сергеевич читал стихи местному гончару, а тот слушал да руками в глину передавал.
Кто бы мог подумать, но и мне такое счастье испытать довелось. Чудаков на Руси хоть пруд пруди. Один мой знакомый (имя назвать не имею права) отыскал одеяло, под которым уходил в мир иной Лев Николаевич. Слов-то сказать не мог, а вот рукой по одеялу водил, что-то напоследок передать нам пытался. Современной аппаратуре оказалось немудрено снять слой за слоем и в каждом по букве отыскать. Великим сокровищем обладает человек, а миру поведать опасается: считает, что люди не доросли до великого откровения Толстого.
пятница
Чтобы стать похожей на дождь или снег, необходимо призадуматься, прижаться к стеклу на рассвете, смешаться с уходящими сумерками… И что-то там за окном сжалится, и ты упадешь на чей-то теплый рукав.
Пора уходить из школы – надо мной уже перестали смеяться даже исподтишка. Глаза соскучились по слезе, но жизнь оказалась намного длиннее слез. В двери барабанят родители учеников, а я закрылась. Зачем мне подарки – подавлюсь и только.
Ночью вспомнилось, и было расстроилась, да вдруг подумалось, что, если материя в тебе первична, перевернись на другой бок, восстанови сознание. Вот и проворочалась еще одну ночку и решила, что материя – это такая муть, что и думать о ней не стоит.
Утром зашла в класс, смотрю, шторка оборвалась. Взяла табурет. Поставила на подоконник и полезла исправлять. Очнулась на полу, вокруг сидели мои второклашки и плакали хором. А я лежала и рассказывала им, что необходимо быть похожими на дождь или снег. Они призадумались и затихли. У глупости нет затылка, а мой после падения нещадно болит, значит, не совсем сошла с ума.
суббота
Вчера познакомился с удивительным мужиком со станции Бреды. Он готовится перевернуть мир. Рычагом будет обыкновенная гигиеническая салфетка. У него в наличии есть несколько клиенток, у которых он тщательным образом изучил геометрию лица, выяснил вкусовые пристрастия, форму и цвет. Нанес эти параметры на индивидуальные салфетки, и его дамы по утрам не тратят уйму времени на боевую раскраску. Вынимают аккуратно из пакета салфетку, прикладывают к лицу и – порядок. Оно готово к выходу в свет. Мужику этому нужен человек с мешком денег, изобретение необходимо тиражировать. Сам он учитель поселковой школы, преподает детишкам математику. Ему не давало и не дает покоя то, что женщины слишком мало уделяют внимания ребятишкам. Господи, сколько мужиков ему спасибо скажут. Главная беда наших дней – кухни перестали бабами пахнуть.
