– Какой начальник? – испугалась вдруг Арина.
– У моего Кислова один начальник – Зотов. Алексей Борисович.
– Это директор? – зачем-то спросила Арина, вдруг осознав одно: завтра они встретятся. И никуда не денешься.
– Ариш, ты чего напугалась-то? Что опять с Зотовым не так? Тогда, в бане, Ленка намеки строила. Ничего мне не скажешь?
– Мы с ним… То есть, конечно, ничего не было. И не могло. Хотя нет, могло. Или нет, скорее!
– Короче, любовь у них. Привет, девушки! Я с ночевкой! – Ленка, на ходу разматывая длинный шарф, кинула сумку на пол, – А то с утра к вам по пробкам добираться неохота. Что за погода! Слякоть такая, что все машины на дороге черного цвета, просто мрак! И туман. Полмоста через Сок проехала на черепашьей скорости, вцепившись в руль, пальцы аж свело.
– Садись, бедолага, – Ира уже наливала чай для Лены в кружку.
– Ну, так почему вдруг у нас Зотов холостой? Или вы не о нем?
– О нем. Вчера мне только Петька сказал, что Алексей от жены ушел. В старой своей квартире живет. Один!
– Чего вдруг? Ариш, он тебе звонил?
Арина отрицательно покачала головой. Она ничего не понимала. Она думала, что все прошло. Не начавшись толком, прошло. Она же и не вспоминает его. Хотя, вранье! Вспоминает, но как-то безнадежно. По ночам вскрикивает, во сне увидев, как горит машина. Представляя его на больничной койке, замотанного бинтами, плачет от боли. От его боли, не от своей. А иногда заснуть никак не может, словно чувствуя его бессонницу. Мается, перекладывая подушку с одной стороны кровати на другую, только без толку. Сон не идет. А то вдруг проваливается, словно в яму без дна, а утром таблетки от головной боли глотает. И это воспоминания?
– Не звонил, значит, – Лена в сомнении покачала головой, – Не понимаю я его! А что вы про завтра? Зотов придет к Петьке именины отмечать?
– Конечно. Кстати, я вот о чем не подумала: они же завтра сюда явятся уже тепленькими, на заводе чествование с двух часов дня начнется. А потом фуршет. Девочки, мясных закусок при таком раскладе, нужно будет больше. Иначе, беда.
– Что ты все о харчах?! Какое им мясо? Захотят напороться, они и под свинину твою напорются. Ты мне вот, что, подруга, скажи: что делать собираешься? Когда Зотова увидишь? – Лена повернулась к Арине.
– Ничего. Я помогу вам на стол накрыть и уеду. А послезавтра вернусь.
– Придумала! – проворчала Лена.
– Я не могу…
– И не думай даже. Что я Петьке скажу? Обидно, да, однако? Я так понимаю, у вас с Алексеем что-то не заладилось, но он Петькин друг. А ты нам уже не чужая, – Ира отвернулась.
– Вообще-то, Ириш, у них, правда, все сложно. Первое свидание не состоялось из-за взрыва. Арина своими глазами видела, как машина загорелась. Она опоздала чуть – чуть, так, Ариш?
– Да, на пару минут всего.
– С ума сойти! И что дальше?
– А дальше ничего, в том-то и дело. Зотов в больницу попал, Арину муж в Европу увез. Вот только одно не ясно. Почему он из семьи ушел? Петька ничего не говорил? – Лена задумалась.
– Нет. Ничего.
– Тогда встает вопрос. Если ушел из-за тебя, подруга, почему не звонит?
– Он мой номер мобильного не знает. Только домашний, – вспомнила вдруг Арина.
– А дома тебя нет! Слушай, как хочешь, а встретиться вам надо. Не дети уже, чтобы бегать друг от друга. Так что, готовься…, – Лена стукнула кулаком по столу, словно ставя точку.
Арина вздрогнула. Она сегодня точно не уснет. А завтра на ее и без того унылой физиономии будут еще и синяки под глазами. Она давно не была в салоне, волосы можно только собрать в старческий пучок или, еще лучше, спрятать по парик. Интересно, есть у Ирины парик? Тогда, может быть, Зотов ее не узнает. Точно. Она так и поступит. Чужие волосы, очочки кругленькие на нос. Жаль, усы приклеить нельзя! И бородку клинышком. Ленка, конечно, круто все решила. Но Арина еще посмотрит, рискнуть ли. Не готова она к такой встрече. И будет ли когда готова? Лучше бы Ира ничего про Зотова не говорила. Они бы завтра нечаянно так, не запланированно, столкнулись, а там… А теперь она знает, а он нет. А вдруг он подумает, что она специально, ради него здесь? Арина испугалась. Нет, лучше уехать. Она уедет под шумок, когда уже гости явятся. Попросит тихонько Вано, он ее до автобусной остановки довезет на своей колымаге. А Петра она поздравит утром. Чтобы без обид. А позже о ней никто и не вспомнит!
Зотов никогда не думал, что можно вот так кайфовать одному в полупустой квартире. Почти без мебели: раскладной диван ни в счет, на нем все равно можно только сидеть, да и то устроившись в продавленной ложбинке, стола нет в принципе, вместо него табуретка покрытая газеткой, и трехстворчатый шкаф с зеркальной серединой. Ремонт сделан не до конца: пришлось выгнать халявщиков – хохлов, решивших под шумок устроиться на зиму в квартире с удобствами. Зотов посмотрел на свое отражение в дверце шкафа: старые треники, майка с оборванными рукавами и шапка из газеты, прикрывающая обозначившуюся лысину. Старый мужик с покоцаной рожей. Впрочем, шрамы были заляпаны побелкой, которую он соскребал с потолка в коридоре. Вещи, которые он прихватил из дома, он сложил в отремонтированной спальне. Там и спал ночью, раскинувшись на пушистом ковровом покрытии и подложив под голову свернутую куртку на гагачьем пуху. Там и пришло к нему неожиданное состояние покоя и уверенности. Проснувшись первый раз поутру в этой квартире, он не поверил своим ощущениям: ничего не болело, спина не затекла, а в голове была полная ясность. Как в детстве, когда он жил здесь с родителями.
Зотов решил для себя, что доскоблить потолок именно сегодня – дело чести. Завтра пятидесятилетие его зама, Петра Кислова, и он впервые после больницы будет пить водку. В количестве одна рюмка в час, что называется, как доктор прописал. Классный мужик этот доктор, реально смотрящий на мир. «Водка, секс и скандалы – дозировано. Можно, с увеличением объемов, но только по согласованию со мной. И не раньше, чем через месяц», – сказал он ему при выписке. Про то, что он, Зотов, будет лазить под потолком, разговора не было. Поэтому Зотов и разрешил сам себе эту нагрузку. Он стоял на стремянке, скреб по потолку шпателем и думал. На сегодняшний день он почти безработный. Точнее, с понедельника. Он даже не ожидал, что уходить будет так тяжело. Вдруг в последний момент ему стало не все равно, кто придет на его место. И он стал с жаром отстаивать кандидатуру Кислова. И опять вдруг понял, что его никто и не слушает. У них уже свои планы. Он уже для них в стороне. Не свой. И пусть не лезет. И он отступил. Но дела передавал ему, и. о. директора Кислову. Не выходил из головы и сегодняшний разговор с Петром. Ему кто-то оказывается, уже звонил, просили о встрече, туманно так намекая на происшествие с ним, с Зотовым. Что хотели? Пока поговорить. Но Зотов сразу догадался, что история та, годовалая, с Судняком в главной роли. Вызывал Беркутов Судняка в прокуратуру, вроде как свидетелем, хотя подозревали они его. А тот предоставил алиби на весь день, да еще и на предыдущий. Не подкопаешься. А брата его, мужа Арины, который, как чувствовал Зотов, очень мог быть причем, как притянешь? Он к заводу и к Зотову и вовсе никакого отношения не имел. У него своя фирма, свои дела. Зотов вспомнил, что так и не позвонил Беркутову и не рассказал разговоре с Кисловым. «Ближе к концу рабочего дня позвоню», – решил он и тут услышал, что в замке поворачивается ключ. «Этого не может быть! Ключи только у меня. Если только хохлы мои себе дубликат сделали», успел подумать он, спускаясь со стремянки.
На пороге стояла его жена. В шубке и сапожках на высоком каблуке. В руках Татьяна держала объемистый пакет.
– Ты что тут делаешь? Откуда у тебя ключи от маминой квартиры? – Зотов не собирался с ней церемониться. То, что она кричала ему вслед, когда он уходил из дома, все еще помнилось.
– Лешенька, они у меня всегда были. Тут же нужно было время от времени хотя бы пыль вытирать, комнаты проветривать.
– Зачем ты пришла? – повторил он, не обращая внимания на ее ласковый тон.
– Как у тебя грязно! Твои рабочие что, даже ремонт не доделали? Как же ты живешь, прости меня? Ты так привык к чистоте и комфорту.
Зотов удивленно на нее посмотрел. Он как-то никогда над этим не задумывался. Да, у них в доме пыль по углам не клубилась. Стояла удобная мебель (это, что ли, комфорт?). Но нужно ему это было? Похоже, если бы Татьяна в один момент перестала мыть полы, он бы и не заметил. Ну и ну!
– Ты ко мне по делу? Кстати, ключи верни, – он протянул руку ладонью вверх.
– Ты не разрешишь мне их оставить? Почему? Я, наверное, тебя не очень поняла, когда ты уходил: ты ведь только на время? Я понимаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Но в добрых отношениях мы можем остаться?
– Можем, почему нет? Только при одном условии: я тебя не буду видеть. Ты хоть помнишь, что ты мне наговорила?
– Ну, дорогой, ты сам напросился. Нельзя же вот так, резко, собраться и уйти. Ты вывел меня из себя, может быть, я и сказал лишнее.
