Ознакомительная версия.
Когда вновь проснулись чувства? Через какое время? Когда я стала оттаивать, и все события понемногу начали принимать реальные очертания. Сначала появились первобытные желания, захотелось пить, спать и даже есть, и только после пришло это чувство невыносимости происшедшего. Удивительно, что я смогла это пережить и не истлеть мгновенно от ГОРЯ, от этого нечеловеческого напряжения. Вероятнее всего, здесь включается неподвластная тебе программа самосохранения. КТО-ТО отключает твои чувства и разум, и ты не можешь ощутить и понять до конца истинности происходящего.
БОГ милостив – никогда не даст НЕПОСИЛЬНОГО креста. Не по силам не только пережить, функционировать с начисто отключенными чувствами. Остаются лишь отрывки зрительных образов. Первым проблеском восприятия настоящего или последним воспоминанием потустороннего, мистического было, когда увидела ЭТО.
Была середина дня. Как всегда, в последнее время, я бесцельно сидела в кухне за столом. Напротив меня стоял ПУСТОЙ стул. Стул моей мамы. Мамы, которая умерла. Нет, это как-то не так говорят. Попробую иначе – которая ушла. Куда ушла? Да, вспомнила, ушла «в другой мир», говорят – в лучший. Заныло там, где должно быть сердце. Неужели от него ещё что-то осталось? Страшное горе, и во стократ страшнее горе в одиночестве!
Вдруг непонятное чувство потянуло меня к окну. Откинув штору, стала безразлично смотреть на улицу. Первый этаж. Перед окном крохотный полисадничек, потом тротуар и за ним маленький кусочек асфальта, огороженный цепями для парковки автомобилей. Моё внимание привлекло что-то черное, которое находилось между двух машин. Оно двигалось, на нём мой взгляд и остановился.
Щелчок – и мозги стали медленно работать. Поняла, что это живое, и это – птица, довольно больших размеров для города. Она увлечённо теребила своим мощным клювом какую-то веревку, придерживая её лапами. Я неотрывно смотрела на незнакомку. Мне захотелось узнать, кто она и как оказалась здесь, в самом центре огромного мегаполиса. Птица почувствовала мой взгляд. Оставила своё занятие и, подняв голову, стала смотреть в мою сторону. Вдруг в одно мгновение она расправила свои огромные крылья и в два взмаха подлетела к окну. С необыкновенной точностью и легкостью села на откос за окном. Теперь мы были рядом, нас разделяло только стекло. Странно, но я не почувствовала страха. Птица смотрела на меня в упор, и в этом почти человеческом взгляде читалась большая мудрость. Я инстинктивно почувствовала доброту и желание сказать мне, что всё хорошо. Не помню, сколько прошло времени. Птица беззвучно взмахнула крыльями и быстро стала подниматься в небо. Вскоре я потеряла её из вида. Было понятно, что это был вестник, и вестник с добрым известием. Но как расшифровать, как понять? По опыту знала, что отгадка скоро найдется. Задан вопрос – жди ответа.
Пошла к компьютеру, набрав словосочетание «черный ворон», начала перелистывать страницы. Я знала, что сердце ёкнет на правильном ответе. Странно, в большом количестве материала не нашла своего ответа. Значит не здесь. Но кто скажет и когда? Необходимо обострить слухи внимание – ответ будет. Лишь бы не пропустить его в суете дня. Надо всё слушать, и услышишь тот единственный, самый верный ответ, который к тебе придет. Вечером, когда стемнело, в доме повисла жуткая, мертвая тишина. Включила телевизор для звука, чтобы создать хоть иллюзию жизни. Мне было все равно, что и где, лишь бы что-то говорило и мелькало. Автоматически переключая каналы, остановилась и стала вслушиваться в монотонный текст. Биолог рассказывал о редких птицах. Вдруг он заговорил о черном вороне и, уже заканчивая своё повествование, сказал то, что я ждала и искала всё это время.
«Черный ворон – птица мифическая, и народы приписывают ей всякого рода приметы». Вся превратилась вслух. Знала, была уверена, что сейчас услышу ответ.
«У славянских народов Черный ворон был вестником, который сообщал родственникам умершего, что душа покойного прошла все круги и добралась до РАЯ».
Я выдохнула. Ровно сорок дней. Спасибо.
Это был подарок на моё сорокалетие. Увезли прямо с банкета для большего понта с завязанными глазами и руками. Ввели в дом, втолкнули в комнату, сказав при этом:
– Это твой подарок. Делай с ним что хочешь.
Я стоял и пытался воспроизвести окружающее меня пространство по запахам и звукам. Сразу же почувствовал нежно-томное благоухание роз, по звукам понял, что в комнате камин и в нём потрескивают дрова, на полу мягкий ковер. И всё. В следопыта никогда не играл и теперь горько сожалел об этом. Через несколько минут мучений смог стащить повязку с глаз. Ого! Комната была выдержана в старинном стиле, стены обтянуты бордовым муаром, лепнина с позолотой. Потолок украшает панно с купидончиками, камин, огромный ковер, а посередине стул, на нем кто-то сидит, но не разобрать. Сверху было накинуто белое атласное покрывало и кругом разбросаны темно-красные розы.
Кто же под покрывалом?
– Эй, кто там? Отзовитесь.
Тишина. Что делать? Руки у меня связаны сзади и очень крепко. Подошел вплотную и, повернувшись спиной, схватил пальцами ткань, начал медленно отходить. Услышал струящийся звук падающего атласа, повернулся и обомлел. На стуле сидела девушка необыкновенной красоты с завязанными назад руками и заклеенным скотчем ртом. Она метнула на меня взгляд своих чёрных глаз. Длинные волосы причёсаны на прямой пробор и убраны в пучок. Одета в белую блузку и чёрную юбку. Цветом кожи и осанкой она напоминала испанку.
– Ну и ночка мне предстоит, – сказал я вслух. Опять удар взглядом, словно кинжалом полоснула. Подошёл ближе и приступил к освобождению пленницы, предусмотрительно решив для себя, что скотч не буду отклевать до последнего. Сначала я наклонил голову и начал откусывать пуговицы. На её тонкой шейке от возбуждения пульсировала голубая вена. Потянул за воротник, и шёлковая блузка послушно соскользнула вниз, повиснув на связанных запястьях, обнажив острые плечики и прекрасную грудь от которой невозможно было оторвать взгляда. Не выдержав, я нежно прикоснулся губами к ложбинке между ними.
Она не сопротивлялась.
Игра продолжалась. Я стал подниматься вверх по шеи, которую покрывал наивный детский пушок. Уткнулся в тугой узел черных, как смоль волос. Нащупав большой черепаховый гребень и закусив его рванул вверх. Длинные вьющиеся волосы рассыпались.
Встав перед ней на колени, стал соображать, как же снять с её ножек чудесные туфельки на высоких каблуках. После нескольких попыток, понял – мне это не по силам. Посмотрел вверх и увидел смеющиеся глаза моего ангела. Она сама мгновенно скинула их, упростив мне задачу, оставшись в прозрачных чёрных чулочках. Я попытался поймать краешек чулка, девушка ойкнула, вероятно, нечаянно прикусил ей пальчик. Она покачала головой, что значило – я поступаю неправильно.
Догадался. Уткнувшись головой между ног, начал медленно скользить вверх под юбку, нашёл круглую резинку, которая удерживала чулок, аккуратно закусив её, начал стягивать вниз.
Первая ножка была освобождена, а затем и вторая.
Её глаза смеялись. Она наклонилась, тем самым давая понять, что пора снимать скотч. Продолжая стоять на коленях, пытался губами нащупать краешек ленты, чтобы затем сорвать его тем же способом. Ничего не получалось. Пришлось поработать языком, отмачивая и отгибая край упрямого скотча. И вот рывок и вскрик. От неожиданности и боли девушка уткнулась в свои колени. Её волосы накрыли нас, и мы оказались под сказочной сенью. Она приподняла голову, и я совсем близко увидал горящие глаза и припухшие слегка приоткрытые, зовущие губы. Я ответил на призыв, и мы оказались на полу, утонув в волнах страсти.
Камин мирно потрескивал, и его пламя тускло отражалось на атласных лепестках темно-красных роз сорта баккара.
Жила была свинка Хрю. И однажды весной, когда зацвели первые нежные цветочки и запели птички, у мамы свинки Хрю появились детки. Четыре веселых, розовых поросёночка. Три мальчика, их назвали Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф, про них сказку ты знаешь. И одна девочка, их сестричка, по имени Розочка, потому, что она была такая же красивая и нежная, как розовый бутончик. У Розочки были очень красивые ушки, толстые коротенькие ножки с копытцами, задорный и весёлый хвостик. Но самое главное – это совершенно очаровательный носик – пятачок. Он был тоже розовенький, с двумя дырочками посередине, смешно шевелился и похрюкивал. Мама Хрю очень любила своих детишек, но больше всего – маленькую дочку, она целовала её и говорила:
– Какая у меня красивая дочка. Как я её люблю!
На что Розочка отвечала ей, похрюкивая своим восхитительным носиком-пяточком и весело помахивая хвостиком:
– Мамочка, я тебя тоже очень люблю. Я тебя люблю больше, чем миллион-миллион шоколадных конфет!
Был весенний день, и Розочка побежала играть с другими поросятами на лужок, где цвели желтые одуванчики в море изумрудной травы. Солнышко ласкало их розовенькие спинки, и поросятки весело хрюкали от удовольствия. Они играли в прятки. Розочка убежала и спряталась за дерево. Стало холодно, потому что Солнышко не могло достать своими лучами так далеко. Вдруг из-за дерева появилась Волшебница и, посмотрев на Розочку, сказала:
Ознакомительная версия.
