– Да, врать у тебя никогда не получалось!
– Я не политик. Меня научили драться лицом к лицу с врагом. Ложь – не моё призвание.
– Хитрость, – вмешалась Коринн, – иногда нужна для самосохранения. Ты же женщина!
– Теперь, к сожалению, придётся научиться совмещать в себе и жену, и мужа.
– Надеюсь, что муж не возьмёт верх.
– Как знать! – Архи в последний раз посмотрела на любимого.
Даже в таком плачевном состоянии Исам был великолепен. Сильные загорелые руки, от которых трудно оторвать взгляд, длинные, бархатные, чуть подрагивающие ресницы и смуглые скулы, на которые упали пряди чёрных, как смоль, волос. Архелия, как заворожённая, любовалась юным командиром. Тепло в её сердце волной смывало недобрые воспоминания. Она снова погружалась в сладкий вихрь и, не помня себя, опустилась на колени рядом с красавцем. Осторожно откинув волосы с его щеки, ласково провела ладонью по любимому овалу лица. Люди вокруг притихли, наблюдая за непривычным для надменной воительницы поведением. В воздухе почувствовалось напряжение, которое поспешили разрядить бдительные подруги. Коринн первой почувствовала опасность и, взяв предводительницу за плечи, казалось, стряхнула с неё колдовской сон.
– Пойдём, нам пора.
– Да, – Архи наконец спустилась с небес на землю. – Позаботьтесь о нём!
Приставленные к Исаму слуги поклонились в знак почтения. Они привыкли слушать молодую возлюбленную, как и своего господина, которому прислуживали, не подозревая, что военачальник – такой же раб, как они.
Девушки подошли к своему домику. Скромный тесный чуланчик заботами Коринн был превращён в уютное жилище, где нравилось навещать соратниц многочисленным новым друзьям и знакомым. Кто-то приходил из любопытства, кто-то просто хотел пообщаться с необычными собеседницами, кто-то сумел оценить некоторые здравые советы подруг, хотя даже себе иногда боялся признаться в этом. Редкие воины появлялись со слабой надеждой завоевать чьё-нибудь сердце. Девушки держались ровно со всеми, стараясь не обидеть нерешительных кавалеров, но не давали воли их чувствам и рукам. Наглый натиск вызывал такой гнев троицы, что скоро и у самых отъявленных разгильдяев пропал интерес связываться с «ненормальными бабами».
Брешь в круговой обороне подруг смог пробить лишь Исам. Осторожный, как лис, вкрадчивый, как кот, сильный, как лев, он сполна использовал своё обаяние, чтобы вскружить голову Архелии. Увы, непокорная девушка легко поддалась его чарам. Она была не первая, кто не принял несмелых, но искренних признаний, а душу подарил дьяволу в человеческом обличье. Исам не любил и потому легко изображал возвышенные чувства. Дочь барона самостоятельно взошла на жертвенник для заклания. Винить было некого. Дороже всего человек платит за слепую доверчивость. Архи не понимала, за что её предали, и боль огнём жгла изнутри. Однако тяга к жизни не угасла, и, преодолевая свою слабость, предводительница давала указания по сборам в дорогу:
– Поторопитесь! Когда они вернутся, мы должны быть вне досягаемости.
– Куда направимся?
– На полуденное солнце.
– А мне жаль тут всё бросать, – честно призналась Коринн.
– Ты можешь попробовать остаться, – Архелия подняла голову от нехитрого скарба, который собирала.
– Нет, – смутилась девушка, явственно представив последствия своего малодушия. – Я хочу сказать, что опять менять жизнь страшновато.
– Всем не по себе. Боги пока хранили нас, значит, мы поступаем правильно, – охотница искала подходящие слова, чтобы утешить подругу.
– Хельга, сколько действует зелье? – поинтересовалась Архелия.
– Кто ж его знает. Заодно вот и выясним скоро…
– Пора, я пошла за Бабочкой и нашими лошадьми.
– Тебе будет трудно убедить конюха. Их не дают нам даже на выезды с отрядом.
– Наверно, Хозяин считает, что помешает нам сбежать таким образом. Надо найти способ уговорить старого хрыча, который их охраняет.
– Ты же умеешь «уговаривать».
– Лишний шум нам ни к чему. Слушай, Коринн, отвлеки его. Скажи, например, что его Исам вызывает… И заодно передай Ему, что я постараюсь простить и… разлюбить.
Красавица с пониманием покачала головой и направилась исполнять поручение. Затаившиеся за укрытием Архелия и Хельга увидели, как старый конюх засеменил за белокурой девушкой от конюшен к домику, где лежал командир. Когда Коринн провела старика внутрь, воительницы бросились к своим преданным четвероногим друзьям, чтобы оседлать их. Едва успев приторочить к сёдлам пожитки, они заметили, как к ним бегом возвращается Коринн. Архелия взлетела на Бабочку. Хельга вела четвёртого коня в поводу. Девушки проезжали мимо знакомого домика, когда им навстречу вышел растерянный и злой конюх:
– Исам велел отдать тебе Бабочку и ваших лошадей. Конечно, он в отсутствие Хозяина распоряжается всем здесь, и всё же… – он пытливо всматривался подслеповатыми глазами в лицо главной воительницы.
– Не беспокойся, – стараясь держаться непринуждённо, Архи огладила лошадь и дала незаметный знак подругам уезжать.
– Будь осторожна, Бабочка подчинялась только своему хозяину. Не знаю, каким секретам он её научил.
– Эти секреты Исам подарил мне вместе с ней. Управлюсь.
– Добро, – конюх немного оттаял. – Тогда прощай?
– Почему «прощай»? Ты думаешь, что я не вернусь?
– Мои глаза плохо видят, но слышу и соображаю я пока хорошо.
Рука дочери барона непроизвольно легла на меч, но ей стало жаль убивать старика.
– Пообещай, что не поднимешь тревогу, и останешься жить, – склонившись к конюху, попросила Архелия.
Старик сразу понял, что от него требуется:
– Клянусь богами, которые охраняют наш род, что ни одна живая душа не узнает от меня про ваше бегство. Берегите себя, девочки! – добавил он от себя.
– Тебе придётся отвечать за лошадей, – напомнила Архелия.
– Наш начальник взял всё на себя. Он будет наказан, но, поверь, того заслуживает.
– Твои глаза плохи, но видишь действительно главное…
– Мне разумения достаточно, чтобы разглядеть, что к чему, – умудрённый годами старик сокрушённо вздохнул.
Архелия послала лошадь вперёд и легко нагнала своих подруг. Бабочка чутко чувствовала повод и бежала по дороге плавно и красиво. Казалось, силы тяготения не властны над сильным животным. Лошадь не чувствовала ни своего веса, ни веса седока. Препятствий для неё не существовало вовсе. Дочь вождя не в первый раз сидела на Бабочке, но всегда испытывала неописуемый трепет и восхищение. Тяжёлые боевые кони барона не знали страха, но они не умели так летать над землёй.
Некоторое время подруги галопом неслись по дороге, но лошадям нужен был отдых, и они притормозили. Поравнявшись, девушки ехали молча, думая каждая о своём. Архелия заметила, что подруги странно притихли, и заинтересовалась:
– Что-то случилось?
– Ничего.
Предводительница испытующе посмотрела в глаза Коринн и Хельги по очереди. Девушки отвели взоры.
– Рассказывайте.
– Расскажи сама, Коринн, – попросила охотница.
– Не могу.
Архелия начала догадываться, что дело касается Исама.
– Ну ладно, – решилась красавица, тряхнув соблазнительными кудрями. – Когда мы со стариком вошли в комнату Исама, я сказала, что мы хотим взять своих лошадей и просим его дать такое указание конюху. Твой любимый обратился ко мне, хотя и был слаб: «Вы уезжаете?» Я передала ему твои слова, но он не обратил на них внимания. Сказал, что если бы не приказ Хозяина, то навеки связал бы свою жизнь с моей. И добавил, что меня оберегали в бою по его просьбе. Прости, Архи, я не хотела…
– Ничего, – снова тягостный туман укутал сердце дочери барона. – Ты «виновата» только в том, что боги щедро одарили тебя красотой.
– И убили желание любить.
– ???
– Я раньше мечтала иметь мужа, детей, дом. И за это лето я получила много предложений. Но как только очередной претендент предлагает мне покровительство, сразу в глазах возникает мать. Её дикие вопли и оскорбления и по сей день раздаются в ушах. Вместо привязанности или хотя бы благодарности я начинаю чувствовать отвращение даже к самым достойным.
– Да, – протянула Хельга. – Защитников у тебя не будет, видно, кроме нас.
– Справимся, – подбодрила своих спутниц Архелия. – Дорога, правда, будет непростой. Нутром чувствую. Красота твоя, Коринн, будет немного подпорчена. Ветер, дожди, солнце, холод и лишения изрядно поработают над нами.
– Может, и к лучшему. Не буду постоянной мишенью. Стану чувствовать себя спокойнее, – размечталась красавица.
Подруги улыбнулись. Неожиданно дочери барона вспомнилось:
– Помните, тот боец назвал нас сёстрами?
– Да.
– Как он точно выразил то, что мы чувствуем!
– Очень точно, – согласилась охотница.
– Хорошо, что он не назвал нас братьями, – шутливо проворчала Коринн.
– Ничего, немного поскитаемся…
